Женщина появилась почти одновременно с напитками. Бун принес для нее стул из заднего ряда.
— Друзья, познакомьтесь с мисс Дон Ардент. Моя дорогая, это — мисс Бордмен, вон та юная леди в углу, а это, значит, доктор Джубал Харшоу, что сидит рядом с тобой.
— Неужели? Доктор, я считаю ваши рассказы просто божественными.
— Благодарю вас.
— Нет, нет, правда. Я почти каждый вечер слушаю их запись, и она погружает меня в тихий сон.
— Вряд ли писатель может ожидать большей похвалы, — сказал Джубал, сохраняя серьезное выражение лица.
— Ладно, хватит, Дон, — вмешался Бун, — а молодой человек между ними — мистер Валентайн Майкл Смит, «Человек с Марса».
Глаза у нее раскрылись широко-широко.
— О Боже мой!
Бун заржал.
— Господь с тобой, дитя. Мне, кажется, удалось удивить тебя.
Она робко спросила:
— Неужели вы действительно «Человек с Марса»?
— Да, мисс Дон Ардент.
— Зовите меня просто Дон. О Боже мой, никак не верится!
Бун похлопал ее по руке.
— Разве ты не знаешь, что не верить епископу грех? Моя дорогая, а как бы ты отнеслась к тому, чтобы помочь вести «Человека с Марса» к Свету?
— Ох, с наслаждением!
«…Еще бы не с наслаждением, хитрая ты сучка», — подумала Джилл.
Джилл начала злиться, еще когда мисс Ардент только присоединилась к ним. Платье этой женщины было с длинными рукавами, закрытое, матовое и в то же время ничего не скрывало. Материя выделкой напоминала трикотаж, цвет почти не отличался от загорелой кожи Дон, и Джилл была уверена, что под платьем и есть одна только кожа, если не считать самой мисс Ардент, которой было, кстати, довольно много. Платье выглядело нарочито скромным в сравнении с платьями большинства женщин — членов паствы. Некоторые из них, казалось, вот-вот выскользнут из одежды.
Джилл подумала, что мисс Ардент выглядит так, будто она только что вылезла из постели и не возражала бы вернуться обратно… Только с Майком… Прекрати подсовывать ему свои телеса, дешевая подстилка!
Бун сказал:
— Я поговорю об этом с архиепископом, девочка. А теперь иди обратно и возглавляй парад. Джагу нужна твоя помощь.
— Слушаюсь, епископ. Было приятно познакомиться с вами, доктор и мисс Бордмен. Надеюсь, мы увидимся, мистер Смит. Я буду молиться за вас. — И она удалилась, покачивая бедрами.
— Отличная девушка, — сказал довольный сенатор. — Вам когда-нибудь приходилось видеть ее номер, док?
— Кажется, нет. А чем она занимается?
— Вы не знаете?
— Нет.
— Разве вы не слышали ее имени? Это Дон Ардент — самая выдающаяся из всех профессиональных звезд стриптиза Баха-Калифорнии[273], вот кто она такая. Работает в круге света от прожектора с диафрагмой, и когда на ней остаются один туфли, свет падает только на ее лицо, а все остальное невидимо. Очень эффектно. И в высшей степени духовно. Разве можно поверить, глядя сейчас на это дивное лицо, что она когда-то была исключительно аморальной женщиной?
— Я бы в это ни за что не поверил.
— Нет, нет, точно. Именно такой она и была. Спросите у нее. Она вам все скажет. А еще лучше, приходите на обряд очищения для ищущих — я вам дам знать, когда она будет принимать участие. Знаете, когда она кается — это помогает другим женщинам преодолеть свою робость, чтобы публично сознаться в своих грехах. И она от этого не страдает, ей радостно сознавать, что она помогает другим. Она очень предана делу и каждую субботу вечером вылетает сюда после своего последнего шоу, чтобы выступить в воскресной школе. Она преподает в классе Радости для юношей, и посещаемость в нем выросла втрое после того, как она приступила к делу.
— Вот этому я могу поверить, — согласился Джубал. — И сколько же лет этим счастливым юношам?
Бун расхохотался.
— Вам-то меня не обмануть, старый хитрец. Кто-то вам выдал девиз класса Дон: «Никто не может быть так стар, чтобы не стать молодым».
— Нет, серьезно…
— Вам туда не попасть, пока не увидите Свет и не пройдете через Очищение. Это ведь единственная истинная Церковь, пилигрим, а не те ловушки сатаны, не те вонючие ямы беззакония, которые зовутся церквями, чтобы склонять опрометчивых в идолопоклонство и прочие непотребства. К нам нельзя зайти «на часок», чтобы убить время, пока идет дождь, — сначала вам придется спастись. Практически… Ой-ой, нас предупреждают… включаются камеры… — Во всех углах огромного зала замигали огоньки. — Ну, Джаг подготовил их как надо. Сейчас дело пойдет.
Змеиный танец втягивал в себя все большее число участников. Немногие оставшиеся сидеть аплодировали в такт и подпрыгивали на своих скамьях. Служители торопились, чтобы успеть поднять упавших, многие из которых — преимущественно женщины — корчились, изо рта у них шла пена. Таких клали у алтаря, где они бились, как рыбы на песке. Бун указал сигарой на костлявую рыжую женщину лет сорока в изорванном платье.
— Видите эту женщину? Вот уже год, как каждую службу на нее снисходит Дух. Теперь с ее помощью к нам нередко обращается сам архангел Фостер… Когда это бывает, нужно не меньше четырех здоровых мужчин, чтобы удержать ее. Она может быть призвана на небо в любую минуту и готова к этому. Кто-нибудь хочет еще выпить? Бар работает хуже, когда камеры приходят в действие и начинается вот такое движение.
Майк позволил снова наполнить свой стакан. Он не разделял отвращения Джилл к этой сцене. Его очень огорчало то обстоятельство, что «Старейший» оказался просто испорченной пищей. Но это он отложил в памяти, а сейчас упивался неистовством, бушевавшим внизу. Оно так живо напомнило ему Марс, что он одновременно чувствовал тоску по дому и ощущал тепло домашнего очага. Ни одна деталь не была марсианской, все было совершенно не так, и все же он грокк нарастающее сближение, не менее реальное, чем при водном обряде, и такое мощное по количеству участников и по интенсивности, какого он еще не встречал за пределами своего Гнезда. Как бы он хотел, чтобы кто-нибудь пригласил его присоединиться к тем, кто прыгал и извивался там внизу. Ноги просто чесались от желания принять участие в пляске.
Он увидел мисс Дон Ардент. Может быть, она пригласит его? Ему не надо было узнавать ее по росту или по комплекции, хотя по росту и общему силуэту она в точности походила на Джилл. У мисс Дон Ардент было собственное лицо, и ее боли, печали и желания четко проступали на нем под улыбкой. Он подумал о том, не захочет ли мисс Дон Ардент когда-нибудь разделить с ним стакан воды. Сенатор Бун надоел ему. И Майк был рад, что Джубал не посадил сенатора рядом с ним. И очень жалел, что Дон Ардент отослали прочь.
Мисс Ардент даже не подняла глаз. Процессия беснующихся унесла ее. Человек на платформе поднял обе руки; огромный зал затаился. Человек резко и сильно бросил руки вниз.
— Кто счастлив?!
— МЫ СЧАСТЛИВЫ!
— Почему?
— БОГ… ЛЮБИТ НАС!
— Кто вам это сказал?
— ФОСТЕР СКАЗАЛ НАМ ЭТО!
Мужчина упал на колени и поднял один кулак.
— Дайте мне услышать рык льва!
Они ревели, они выли, они вопили в такт движениям кулака, игравшего роль дирижерской палочки, то усиливавшего гамму звуков, то снижавшего его, пока она не падала до почти неулавливаемого ухом ворчания, а потом поднимаясь крещендо и сотрясая балкон.
В экстазе, столь остром, что он почувствовал опасность погрузиться в самозабвение, Майк, казалось, погружался в этот рев, но, поскольку Джилл сказала ему, что этого нельзя делать нигде, кроме своей комнаты, он сдержал себя, и волны звуков плыли, лишь омывая его.
Мужчина на сцене поднялся с колен.
— Спонсором нашего первого гимна, — сказал он деловито, — являются «Пекарни Манны», компания, производящая Ангельский Хлеб — этот истинный Ломоть Любви с улыбающимся лицом архиепископа на обертке каждого хлебца, к которому приложен купон-премия, подлежащий погашению в любой ближайшей Церкви Нового Откровения, Братья и сестры! Завтра «Пекарни Манны», чьи отделения разбросаны по всей нашей стране, начнут гигантскую дешевую распродажу товаров, приуроченную ко Дню Равноденствия. Пусть ваши дети пойдут в школы с коробками, наполненными печеньем архангела Фостера, каждая из которых специально благословлена и обернута в бумагу с подобающим текстом. Будем же молиться, чтобы каждое печенье, которое будет отдано, привело к Свету хотя бы одно чадо грешника. А теперь подкрепим это пожелание святыми словами нашего старого и горячо любимого гимна. — «Вперед, Дети Фостера!» — Ну-ка, давайте все вместе!
