Вышедшие из Лаэ две роты отряда Окабэ 23–24 января достигли устья р. Кумси и влились в состав частей, отступающих в Мамбаре. Последние подразделения оставили район устья р. Кумси 7 февраля. 8 февраля в Мамбаре сосредоточилось около 3400 человек (включая морские подразделения). Таким образом, к началу боев в Буне и Гилве (середина ноября) войска насчитывали 11 тыс. человек; потери составили 7600 человек. Всего на этом направлении за полгода в боях участвовали войска численностью 15 тыс. человек, из них 2900 — из частей ВМФ.

Основной причиной, по которой наши войска вынуждены были оставить район Буны, была слабость нашей авиации, не сумевшей завоевать господства в воздухе.[79]

В то время как в районе Гилвы японские войска отступали с тяжелыми боями, на направлении Лаэ и Bay (южнее Саламоа) части 18-й армии предприняли наступление. Как уже говорилось, в качестве мер по укреплению важного рубежа на северном побережье восточной части Новой Гвинеи в Лаэ под прикрытием истребителей 6-й авиационной дивизии был переброшен отряд Окабэ (из 51-й дивизии); 7 января он успешно высадился в этом пункте. Отряду была поставлена задача после закрепления в Лаэ и Саламоа наступать на Bay. Пункт Bay известен как место добычи золота. В этом районе имелся небольшой аэродром, и отсюда шла дорога на южное побережье Новой Гвинеи, а также дорога на Кокоду. Следовательно, для 18-й армии, которая имела задачу готовить наступательную операцию на восточную часть Новой Гвинеи, было очень важно удерживать Bay в качестве опорного пункта для наступления, а с точки зрения обороны района Лаэ, Саламоа это была выдвинутая вперед позиция. Но к концу 1942 года было установлено, что союзные войска укрепляют район Bay. В связи с этим командующий 18-й армией решил захватить Bay до того, как противник успеет укрепить его. Решение задачи было возложено на отряд Окабэ. 27 января отряд, не будучи замеченным противником, достиг возвышенности восточнее Bay, откуда хорошо просматривался аэродром. Набег, казалось, сулил успех. Атака была намечена на 28 января. С этой целью подразделения отряда под покровом ночи спустились по склону вниз, но местность оказалась исключительно сложной, и, даже когда наступило утро, аэродрома найти не удалось. Чтобы избежать обнаружения самолетами противника в дневное время, отряд приостановил движение и укрылся в зарослях. Таким образом, очень важный день — 28 января — был потерян. Не удалось достигнуть успеха и 29 января.

30 января отряд вновь предпринял атаку на аэродром, но противник уже успел укрепиться. Потери отряда все возрастали, к тому же кончилось продовольствие. К 4 февраля положение изменилось не в пользу японцев. Командир отряда Окабэ отвел свой отряд в тыл на 4 км. Радиосвязь оказалась нарушенной. Командующий 8-м фронтом в Рабауле получил сообщение об истинной обстановке только 6 февраля. В тот же день он направил в район Bay десять истребителей, но поздно: части были изнурены до предела и поправить положение оказалось невозможным.

В связи с создавшейся обстановкой командующий 18-й армией решил прекратить наступление на Bay и 13 февраля приказал командиру отряда Окабэ отойти на рубеж по линии Мубо — залив Нассо и закрепиться на нем. Отряд Окабэ, не подвергаясь преследованию противником, в конце февраля занял позиции на намеченном рубеже. Провал наступления на Bay был грандиозным. Фактически правый фланг фронта остался открытым, и теперь даже удержание Мамбаре стало бессмысленным. В связи с этим командующий 18-й армией распорядился 21-ю отдельную смешанную бригаду из Мамбаре и отступивший из Буны отряд Южных морей отвести в район Лаэ, Саламоа. Эти части завершили отход на протяжении первой декады марта, но как боевая сила они уже никакой ценности не представляли.

Таким образом, в феврале 1943 года войска Юго-Восточного фронта на всех участках требовали основательной перегруппировки. Представитель военного министерства в докладе парламенту о военном положении сообщал горькую правду: ведя тяжелые бои, наша армия расширяет отступление. В директиве Ставки от 1 апреля указывалось, какие усилия следует предпринять в будущем; признавалось, что инициатива перешла в руки противника и что, по оценке Ставки, возобновление наступления по всему Юго-Восточному фронту невозможно, поэтому направление Соломоновых о-вов Ставка считает фронтом обороны, а направление Восточной Гвинеи — фронтом наступления.

Первой мерой, вытекающей из директивы Ставки, было укрепление всей системы обороны на направлении Соломоновых о-вов. Дело в том, что в центральной и северной частях Соломоновых о-вов оборона была крайне ослаблена из-за того, что все усилия направлялись на захват Гуадалканала. В окрестностях Мунды на Нью-Джорджии, а также на о-вах Коломбангарей и Санта-Исабель было дислоцировано по одному пехотному батальону, на которых возлагались задачи охранения, но фактически это были этапные пункты на пути доставки снабжения войскам на Гуадалканал. На о. Коломбангарей, кроме того, располагался 5-й саперный полк, занятый строительством аэродрома. В Буине, что на юге Бугенвиля, а также на о. Шортленд были размещены остатки войск 2-й и 38-й дивизий и отряд транспортных судов; во взаимодействии с 8-м базовым морским отрядом эти части выполняли функции охранения. 20 января на Бугенвиль перебазировалась вся 6-я авиационная дивизия.

После отступления на Бугенвиль командующий 17-й армией принял под свое командование все войска в северной части Соломоновых о-вов, включая 6-ю авиационную дивизию. Задача состояла в том, чтобы во взаимодействии с частями ВМФ закрепиться и занять прочное положение в зоне северной части Соломоновых о-вов. Основу обеспечения обороны составила 6-я авиационная дивизия. По распоряжению командующего 17-й армией войска закрепились в южной части Бугенвиля, на о-вах Шортленд и Фауро, а также в районе Киеты.

Что же касается взгляда на отражение наступления противника в центральной части Соломоновых о-вов, то на этот счет мнения командующего 8-м фронтом и командующего эскадрой юго-восточного направления расходились. Армия считала, что если принимать во внимание большие трудности в снабжении при ведении операций на отдельных островах, то главным рубежом в данном случае должен быть район северной части Соломоновых о-вов. В противовес этому флот полагал, что с целью задержания и разгрома противника на дальних подступах главный рубеж должен быть укреплен в Центральной части Соломоновых о-вов. Вследствие этого командующий 8-м фронтом решил непосредственно подчинить себе все войска, разбросанные в центральной части Соломоновых о-вов и путем замены изнуренных подразделений более свежими укрепить положение фронта. ВМФ со своей стороны в феврале выдвинул в Мунду два батальона морской пехоты.

Части 17-й армии (кроме штаба), отступившие с Гуа-далканала, были последовательно направлены командующим 8-м фронтом в Рабаул, но по приказу Ставки их решили направить на отдых и пополнение на Филиппины или же в метрополию, за исключением 38-й дивизии, которую после отдыха и пополнения в Рабауле предполагалось использовать в обороне Рабаула и о. Новая Ирландия.

Чтобы подготовить последующие наступательные действия в восточной части Новой Гвинеи, необходимо было укрепить положение на этом направлении. Прежде всего требовалось построить авиабазы и наладить линии снабжения и пополнения. К моменту принятия решения об оставлении Гуадалканала на Новой Гвинее в Маданге и Веваке дислоцировалось всего три пехотных батальона 5-й дивизии, прибывшие в середине декабря. Ставка решила послать на Новую Гвинею 20-ю и 41-ю дивизии, которые ранее предназначались для отправки на Гуадалка-нал и в Рабаул. Примерно две трети состава 20-й дивизии (командир дивизии генерал-майор Аоки) на быстроходных транспортах 19 января прибыли в порт Вевак и начали выгрузку. Основной состав 41-й дивизии (командир дивизии генерал-майор Абэ) также на транспортах флота был доставлен в Вевак и 12 февраля начал высадку. Прибывшим на Новую Гвинею частям была поставлена задача немедленно построить аэродромы. Военно-морской флот перебросил в Вевак 2-й специальный базовый отряд для охраны базы.