В то время якорная стоянка Буин на о. Бугенвиль являлась промежуточной базой снабжения Гуадалканала. Командование 8-го фронта и 8-го флота решило использовать эту базу по своему назначению, кроме того, устроить базы связи вдоль побережья центральной части Соломоновых о-вов и осуществлять через них на малых плавсредствах снабжение войск на Гуадалканале.

Основой для захвата Гуадалканала являлось строительство аэродромов в центральной части Соломоновых о-вов. К 15 декабря было закончено строительство аэродрома Мунда, но этого было недостаточно. Место для нового аэродрома было выбрано в южной части о. Коломбангарей, и 15 декабря армейские и военно-морские части приступили к строительству его.

Через десять дней тяжелого и трудного отступления в районе Буна отряд полковника Йокояма после 20 ноября встретился с подразделениями 41-го пехотного полка, который выдвинулся в район Гоны, что на западной стороне Басавуа. Состав полка сократился до 300 человек, и он уже не мог быть основной боевой силой для удержания района Буны. Командующий 18-й армией, которому была поставлена новая задача — ведение боевых действий на направлении восточной части Новой Гвинеи, — учитывая серьезность положения в районе Буны, решил направить туда в качестве подкрепления 21-ю отдельную смешанную бригаду и артиллерийский дивизион 38-й дивизии. Части предполагалось перебросить на эсминцах четырьмя рейсами в безлунные ночи.

Первая партия 28 ноября отбыла на эсминцах из Рабаула в Басавуа, но на следующий день в проливе Дампир подверглась нападению самолетов противника В-17. В результате из четырех эсминцев два получили повреждения, и от дальнейших действий пришлось отказаться. Вторая партия ночью 1 декабря благополучно прибыла на якорную стоянку Басавуа, но из-за воздушных бомбардировок противника высадку произвести не смогла; поэтому было решено осуществить ее в запасном пункте — в районе устья р. Кумси. Здесь вместе с командиром бригады Ямагата высадилось около 425 человек (примерно половина состава).

8 декабря была предпринята попытка отправить третью партию, но она была сорвана авиацией противника. В четвертой партии, отправленной 14 декабря, около 870 человек успешно высадились в устье р. Мамбаре. Между тем доставленные сюда около 1000 бочек с продовольствием и боеприпасами утром 15 декабря подверглись обстрелу с самолетов противника.

Таким образом, план перебросок был выполнен на одну треть. Перевозки на эсминцах для Новой Гвинеи были прерваны; пришлось отказаться и от усиления перевозок в район Буны из-за больших потерь эсминцев в этом районе от авиации и вследствие настоятельной потребности в эсминцах на направлении Гуадалканала. Вооружение наших истребителей не могло поражать превосходные американские бомбардировщики В-17, которые в то время стали самой серьезной угрозой на юго-восточном направлении.

После некоторого затишья, наступившего в последней декаде ноября, противник в начале декабря возобновил наступление на всем фронте Гилва — Буна при активной поддержке авиации и артиллерии. Высадившаяся в устье р. Кумси группа численностью 400 человек во главе с командиром бригады Ямагата спешно направилась вдоль берега в Басавуа на выручку своих войск и с 6 декабря начала атаковать противника в районе западнее Басавуа. Атаки успеха не имели, и дело кончилось тем, что к 8 декабря весь гарнизон Басавуа вместе с командиром (всего около 800 человек) погиб в жестоких боях, так и не дождавшись помощи со стороны группы Ямагата.

Таким образом, наши позиции на западном фланге в низинной местности были потеряны, давление противника на Гилву и Буну усилилось, особенно большие потери нам наносила артиллерия, огонь которой корректировался самолетами.

Американские войска в районе Буны свой главный удар направили на южную и северо-западную части аэродрома. 5 декабря один из выступов наших позиций был прорван, а 20 декабря, несмотря на ожесточенное сопротивление, поселок Буна перешел в руки противника, и гарнизон в Буне оказался полностью изолированным. В войсках начался голод. В отряд Южных морей снабжение не поступало с сентября месяца, и только по согласованию 18-й армии и 8-го флота с конца декабря оно начало поступать на подводных лодках в район устья р. Мам-баре. Эта связь между районом Буны и Рабаулом с помощью подводных лодок была единственной.

Критическое положение в районе Буны побудило командующего 18-й армией Адати принять решение направиться в Буну и лично руководить боевыми действиями. Однако это решение было отменено командующим 8-м фронтом Имамура, который вскоре должен был прибыть на Новую Гвинею для общего руководства боевыми действиями.

Оперативная обстановка в восточной части Новой Гвинеи оказалась шаткой. Ставка признала необходимым как-то укрепить положение в этом районе и в своей инструкции от 18 ноября предписывала захватить и удерживать, в частности, такие пункты, как Маданг и Вевак. Но для проведения в жизнь положений этой инструкции у нас не было сил.

К середине декабря перевозки в Буну даже на эсминцах стали затруднительными. Тем не менее 12 декабря 18-й армии была поставлена задача захватить Вевак, Маданг и Тулубу (на западной оконечности о. Новая Британия) и заняться сооружением аэродромов в этих районах. 18-й армии придавались три пехотных батальона 5-й дивизии и 31-й дорожно-строительный отряд. Задача ставилась такая: трем батальонам 11-го пехотного полка захватить Вевак, трем батальонам 21-го пехотного полка и 2-му батальону 42-го полка — Маданг и дорожностроительному отряду — Тулубу. Эти подразделения 16 декабря вышли на кораблях из Рабаула и 18 декабря произвели высадку в соответствующих пунктах. Потери при высадке оказались небольшими: был потоплен авиатранспорт «Тэнрю». По прибытии к месту назначения части приступили к строительству аэродромов. Как раз в это время десантный отряд ВМФ осуществил захват Финш-хафена, что на западном побережье пролива Дампир.

Пункты Лаэ и Саламоа с весны 1942 года удерживались нашими военно-морскими частями; к декабрю здесь насчитывалось около 1200 человек. В этом районе уже имелись аэродром и удобная гавань. По приказу командующего 8-м фронтом 18-й армии надлежало к 21 декабря прочно закрепиться в важном районе западнее Лаэ и Саламоа и готовиться к последующим действиям; 28 декабря высадить десант в окрестностях Лаэ и Саламоа, а основные силы высадить на направлении Маданга или Лаэ и Саламоа. 18-й армии придавалась 51-я дивизия.

Командующий 18-й армией поручил командиру 51-й дивизии генерал-майору Окабэ сформировать отряд в составе 102-го пехотного полка и артиллерийского дивизиона и спешно направить этот отряд в район Лаэ, Саламоа. В поддержку отряду должны были быть приданы истребители 6-й авиадивизии (командир генерал-лейтенант Итабана), которая в то время прибывала в Рабаул.

К концу декабря у Ставки еще не было твердого решения отказаться от плана захвата Гуадалканала, и 23 декабря был отдан приказ направить на юго-восточное направление 20-ю дивизию из Кореи и 41-ю дивизию из Северного Китая. Первая вводилась в состав 17-й армии, вторая — в состав 8-го фронта, а 51-я дивизия переводилась в 18-ю армию. Военно-морской отдел Ставки также создал из морских частей, главным образом Объединенного флота, отдельную эскадру юго-восточного направления. Это упрощало осуществление согласованных действий 8-го фронта и флота. Управление вновь созданной эскадрой взяло на себя по совместительству командование 11-го воздушного флота. Командующим был назначен вице-адмирал Кусаки Нинъити вместо бывшего командующего 11-м воздушным флотом вице-адмирала Цукахара.

Вопрос о том, как быть с Гуадалканалом, стал предметом глубокого изучения как в Ставке, так и на месте уже с середины декабря. Несмотря на некоторый успех в доставке снабжения на Гуадалканал в середине декабря, было очевидно, что обеспечить таким образом снабжение на острове войск численностью 80 тыс. человек даже в самых минимальных масштабах невозможно. Личный состав на Гуадалканале из-за недостатка продовольствия с каждым днем терял боевую способность, и о подготовке к последующим боевым действиям не могло быть и речи, ибо всех — от генерала до солдата — ждала голодная смерть.