– Зачем это? Мы не встретили ни одних следов обычных зверей, не думаю, что тут обитает кто-то кроме нечисти, так что не трать силы.

Девушка посмотрела на эльфа, тот едва заметно кивнул, соглашаясь с танэри. Собравшись возле костра и грея руки, они не спешили ложиться спать, непроизвольно прислушиваясь к звукам, доносившимся из лесной чащи.

– К этому сложно привыкнуть, – высказала свои мысли Тэруми после очередного протяжного воя, слегка передергиваясь. Лайя разделяла её чувства.

Фенрис за много лет службы привык ко всему. Не было ничего такого, что испугало бы его настолько, чтобы потерять голову. Он знал про сплетни, которые распускали про него в Башне. Какими чертами наделяли, превращая практически в бесчувственную статую. Ему это было даже на руку – меньше желающих было с ним связываться. Да и, по сути, они были недалеки от истины, он и вправду ничего не боялся. Смерть ничего не значила для него, ровно как и жизнь.

Он посмотрел на Лайю и снова удивился, как быстро она изменила его жизнь, как наполнила её не только страхами, но и смыслом. Теперь он много чего боялся, но больше всего он боялся потерять её. Все последние дни его интуиция подсказывала, что круг вокруг них скоро замкнётся, и бежать будет некуда. И понимание этого вынуждало раз за разом продумывать способы её уберечь. Идею заполучить обратно свой посох, Фенрис оставил сразу же, как Грегори сообщил ему о прибытии в королевство имперцев. А вкупе с новостью про то, что Чонсок не просто богач из правящей элиты, а сам данхне, окончательно утвердили в собственном решении. И это не было унынием и признанием поражения. Это была объективная реальность, которую нужно учитывать, чтобы минимизировать потери. Конечно, оставался ещё элемент чертовского везения, его тоже не стоило сбрасывать со счетов, но и уповать особо не стоило.

Фенрис бросил задумчивый взгляд на Чонсока. Сын Повелителя разделял его настроение: ему было страшно. Азур боялся не монстров и не Инквизицию, Фенрис видел, что воин не знает страха перед врагом. Он тоже боялся, что круг замкнётся, и это будет означать смерть, но не для него. Для танэри. Чонсок почувствовал, что его разглядывают, и поднял взор на эльфа. Тревога в серьёзных карих глазах подтвердила предположение Фенриса. В его глазах маг увидел отражение своих страхов.

Тэруми и Лайя говорили друг другу какие-то глупости, пытаясь отвлечься от жуткого места, и сами с них же и смеялись. Не сговариваясь, Фенрис и Чонсок повернули к любимым головы и с теплотой смотрели на их дурашливые посиделки. Каждый думал лишь о времени, которое им отведено быть вместе, и впитывал секунды с отчаянной жадностью…

Лайя устало потянулась и переползла поближе к эльфу, ныряя в его объятия. Хорошо, что Чон решил не спать первым. Лайя любила засыпать одновременно с Фенрисом.

– Я люблю тебя, – прошептал Фенрис, крепко прижимая к себе.

Девушка почувствовала его грусть и нашла его губы, легко поцеловала.

– Всё будет хорошо. Мы справимся! – она улыбнулась ему, озаряя теплом своей души.

Он любовался мягким светом её глаз, и мрак безысходности понемногу развеивался. Может и вправду всё получится. Что бы не ждало их потом, лежать вот так на мерзлой земле с ней рядом, иметь возможность обнимать её, прижимая к себе, – лучший подарок, который ему сделал Создатель.

На следующий день они вышли к чудесному озеру. Оно было прямо посреди леса, у самой границы Гиблого леса. Деревья отступили в сторону, стараясь не касаться берега. Вода, ничем не взволнованная, отражала, как в зеркале, голубую высь неба. Лайя подошла вплотную к озеру и завороженно смотрела на простирающуюся гладь.

– Оно прекрасно! – благоговейно произнесла девушка.

Она уговорила спутников, и они сделали привал на короткое время. Лайя чувствовала, что они уже близко к жилищу ведьмы, и ей хотелось немного оттянуть встречу. Вода манила её, предлагая искупаться. Девушка даже коснулась поверхности, оставляя после себя рябь. Как и следовало ожидать, температура воды явно не располагала к купаниям. С сожалением выдохнув, Лайя позвала спутников идти дальше.

Лес снова стал привычно-опасным, правда, монстров больше не попадалось.

Фенрис ускорил шаг и поравнялся с Лайей.

– Насколько ей можно доверять? – прошелестел в ухо густой бархатный голос.

– Настолько, насколько можно доверять ведьме, – ответила Лайя и поспешила вперёд.

Два одноэтажных дома стояли посреди небольшой поляны. Хозяйка стояла на крыльце, словно была предупреждена и ждала их.

Лайя остановилась на расстоянии, не доходя до основного дома, но достаточно близко, чтобы можно было поговорить, не повышая голос. Карина осталась такой же, как она её и запомнила с последней встречи: ослепительно красивой, экзотичной, вызывающей. Длинные черные волосы были распущены и каскадом спадали по спине, доходя до талии, смуглая кожа, широкие, крупные черты лица, властно вздернутый подбородок и полные губы. Небесно-голубое платье идеально подчеркивало фигуру и сильно оголяло шею и грудь, почти не оставляя простора для фантазии. На шее висел кулон, как знак принадлежности ковену. Было довольно смело вот так показывать незнакомцам, кем она являлась. Если бы они оказались людьми Инквизиции, то могли бы узнать символ, изображенный на подвеске. Хотя следом пришла мысль, что Инквизиция в любом случае бы догадалась, кто эта женщина: никто в здравом уме не станет селиться в одиночестве в таком месте.

– Кто вы и что вам надо? – строго спросила тёмная ведьма.

Лайя приблизилась ещё на пару шагов, жестом показывая остальным не следовать за ней, и остановилась у самого края охранного круга, окольцовывающего весь дом. Лайя узнала это заклинание, правда, в таком виде она его не использовала. Оно сильное, затратное и по-настоящему тёмное. Обычный человек не видит линии и, заступив за черту, получит серьёзный ожог, если вообще выживет. Это же заклинание в её исполнении было другое: люди видят огненный контур и сами решают, пытаться им выбраться или нет. Подобное она применила к людям Свэна, заключив их в ловушку. Но Лайя не думала, что такое измененное заклинание будет доступно Карине, всё-таки право выбора у жертвы – это не про тьму.

– Карина, я пришла просить об одолжении, – спокойно сказала Лайя. – Мне нужно воспользоваться твоей лабораторией.

Женщина удивилась, услышав своё имя, и внимательно присмотрелась к Лайе. В воздухе повисла пауза и стала уже действовать всем на нервы, как Карина вскинула руки и воскликнула:

– Ровена? Неужели это ты? Ты выжила? Удивительно! – ведьма радушно улыбалась, говоря это, но Лайя видела её неискренность.

– Ты поможешь мне? – улыбаться в ответ девушка не стала.

– Конечно, как не помочь сестре по кругу? – голос звучал медово приторно.

– Цена?

– Подойди, обсудим, – Карина махнула рукой, жестом приглашая войти, глаза при этом её нехорошо заблестели.

Лайя опустилась на одно колено и быстро зачерпнула силу из земли, беззвучно проговорила заклинание, и с небольшим хлопком охранный круг Карины перестал существовать. Черноволосая ведьма быстро справилась со своими эмоциями и снова широко улыбнулась гостье.

– Ты не просто выжила, но и кое-чему научилась. Выбрала правильную и сильную сторону?

– Что ты хочешь взамен за услугу? – Лайя проигнорировала её вопрос, желая поскорее решить главное.

Карина посмотрела мимо Лайи. Девушка заметила, каким плотоядным и алчным стал взгляд ведьмы при виде мужчин. Она откровенно рассматривала их, не скрывая своего желания обладать.

– Хочу одного из них, – наконец сказала Карина.

– Они мои, – отрезала Лайя ровным голосом.

– Не жадничай. Я прошу всего одного. Ты не представляешь, как одиноко бывает ночами, – ведьма чуть наклонила голову, скользя медленным, оценивающим взглядом по Фенрису и Чонсоку. – Такие разные, но уверена – от каждого закипит кровь…

– Они мои, – с нажимом повторила Лайя и добавила: – Тронешь их – убью. – Она и сама удивилась, как просто и уверенно, она об этом сказала. А самое главное, что не соврала.