– Лайя, я уже извинялся тогда за обман, почему ты ещё сердишься? – он умоляюще посмотрел на неё.

Лайя повела плечом, сбрасывая его руку.

– Всё нормально, – холодно ответила она. Какой смысл ему что-то объяснять?

– Да ничего не нормально, я же вижу! – воскликнул он, сжимая уже её локоть пальцами и не давая идти. – Это из-за Чона? Из-за того, что он сказал про ведьму?

Лайя попыталась освободиться, но он крепко держал её, ожидая ответ.

– Всё хорошо? – подошел к ним Фенрис, выразительно глядя на руку, которую удерживал Тэмин. Азур нехотя отпустил.

– Да, – ответила Лайя и поспешила вперед, а Фенрис последовал за ней.

– Тэ, прекрати за ней бегать, – укорил Чонсок друга. – Я не сказал ничего предосудительного. Она ведьма и… – он осекся.

– И-и-и-и? – разозлился Тэмин, а потом поменял интонацию на более возмущенную: – И-и-и-и-и! Давай, говори уже!

– Не нужно, мы уже всё это обсуждали и не раз, – он приблизился, собираясь дотронуться до него.

– Вот именно! И не раз! – воскликнул юноша, а потом горько выдохнул, разом теряя весь запал: – И я дума… думал, что ты… что мы… ай…

Он махнул рукой и отошел в сторону.

– Тэ…

– Не подходи ко мне, – сердито прошептал Тэмин, а потом ещё тише добавил: – Не сегодня…

Лайя отвернулась, скрывая своё изумление. Она не поняла, что сейчас произошло между азурами, но подозревала, что дело было явно не в ней. Точнее, не только в ней. Она была лишь поводом. Разделить это мгновение было не с кем, поэтому девушка повернулась к эльфу, ловя его взгляд, мысленно спрашивая. Фенрис в ответ лишь безразлично пожал плечами, не собираясь разбираться в хитросплетениях чужих отношений.

Ссора азуров наложила отпечаток на всех, усугубила их и без того натянутые отношения. Тэмин, несмотря на примирение с девушкой, которое произошло уже на следующее утро, оставался максимально серьёзным и собранным, если и говорил, то строго по делу. Днем шел сам по себе, впереди, периодически уходя для предварительной разведки, а вечерами садился в стороне от всех.

К Фенрису вернулось его прежнее состояние духа и ненавистная девушке маска безразличия. Эльф вел себя с ней подчеркнуто вежливо и отстраненно. Чонсок просто игнорировал всё, что не относилось к цели пути.

Подобная гнетущая обстановка медленно сводила Лайю с ума, высасывая внутренний резерв. И после очередного дня уныния она была готова накинуться на них всех с кулаками и кричать что есть силы.

Девушка видела, как плохо и больно Тэмину, видела, как Чонсок не решался подойти и помириться, явно считая себя правым. Неважно, что там на самом деле делили азуры, Лайя была готова сама просить у всех прощение, лишь бы эта пытка прекратилась.

После очередного дня пути разбили лагерь. Все расселись по разным сторонам и молча ели. Лайя достала из сумки бутыль с алкоголем, которую втихаря от Чонсока стащила в очередном селении, потрясла им в воздухе, привлекая внимание. Мужчины дружно покачали головой, отказываясь, на что Лайя равнодушно пожала плечами и отпила прямо из бутылки, поморщившись.

– О, Создатель, как же давно я не пила! – Она сделала ещё глоток и заговорила, стараясь заполнить звенящую тишину ночи: – Не могла себе позволить! – Снова глоток. – Вы ведь даже примерно не представляете, как много опасностей в нашем королевстве может поджидать одинокую путницу! А моя магия, из-за которой ещё и слуги Инквизитора охотятся, в бою бесполезна! Отпугивать зверюшек, да лечить неблагодарных человечишков, вот весь дар! Случай с деревней не считается – тьму я не контролирую. Поэтому первое и главное правило выживания – не расслабляться! Осторожность превыше всего! Не расслабляться! Ах да, я это уже говорила, – захихикала она, сделав ещё глоток.

Обжигающий напиток согревал, растекаясь по крови, расслабляя тело, отпуская на волю мысли. Лайя на минуточку зажмурила от удовольствия глаза. Какой же это восторг – разрешить себе вот такое безрассудство!

– Так что когда, если не сейчас? Даже если на нас внезапно нападут, то такие трое бравых мужчин, смогут защитить слабую девушку и не бросят её в беде, даже если эта девушка ведьма! – Лайя громко засмеялась, захмелев. – Хотя… – она показала пальцем на азуров, – насчет вас двоих я не уверена, с вас станется… Но, – она театрально подняла палец вверх, – есть ещё Фенрис. Он меня не бросит!

На какое-то время замолкая, она просто сидела и наблюдала за своими спутниками, а потом снова засмеялась.

– Вы бы себя видели! Сидите и смотрите в костер, словно он погребальный, – хихикала Лайя, а потом резко выпрямилась и зло, четко проговорила каждое следующее слово: – А вы его видели? Погребальный костер? Тот, где сжигают живых людей. Такой видели? А реки крови? Где тонут мольбы, не находя отклика у палачей…

Лайя приложилась к бутылке, надеясь растворить в алкоголе картины прошлого, что навсегда с ней. Почувствовав, что голова закружилась, расслабленно выдохнула, разом переключаясь со злости на пьяную насмешку.

– Ты, – девушка указала пальцем на Чонсока. – Ведешь себя как напыщенный, но трусливый индюк! Ходишь вокруг Тэмина, смотришь тоскливо в спину… Чувствуешь вину, а извиниться не можешь. Кишка тонка!

От такого сравнения у воина распахнулись глаза, и он ошеломленно уставился на ведьму. Видимо, его так ещё никто не смел называть.

– Не хочешь иметь никаких дел с ведьмой? И не надо, – продолжила девушка. – А вот лучшими друзьями разбрасываться не стоит. Неужели не видишь, как тебе повезло? То, как вы понимаете друг друга только по одному взгляду. Как хватает случайного касания, чтобы успокоить. Как уверены друг в друге, даже если не рядом… Так уже с другим не будет. Такое только раз в жизни бывает. Вот у меня никого нет… и не будет… хотя… – она грустно усмехнулась, – это хорошо… значит, никого больше не потеряю. Может, ты и прав Чон… ну его, эту дружбу… к чертовой матери…

– Лайя, мне кажется, тебе не стоит больше пить, – строго произнес Фенрис.

– Я сама решу, что мне стоит или не стоит делать, – сердито ответила эльфу девушка, – присмотрись лучше к себе. Ты так долго был безликим, без прошлого и будущего, подчиняясь лишь чужой воле, что, впервые встретившись с настоящим собой, ты испугался. Ведь именно поэтому ты надеваешь маску безразличия, пытаясь вернуть то равновесие, которое было раньше. Тебе так легче.

– Что ты можешь знать о таких, как я? Что ты можешь знать обо мне? – он подошел и забрал у неё бутылку.

Лайя грустно улыбнулась. «Больше, чем ты можешь себе представить», – подумала она.

– Раньше, слишком давно, чтобы быть правдой, – тихо проговорила Лайя, резко меняя тему и поднимая глаза к небу, – в третью полную луну лета сестры земли собирались вместе. Они пели, взывая к предкам, чтя их и прося у них мудрости. Они соединяли свои души вместе и танцевали всю ночь, исцеляя друг друга, даря любовь и поддержку. Сила земли и неба напитывала их. Это была светлая энергия, чистая и прекрасная, способная прогнать тьму из сердец, заблудившихся в жизни. Это была особенная ночь, только их. И не было на земле ничего более могущественного, чем девы, танцующие при свете той луны. Сейчас именно такая ночь. Третья полная луна лета.

Чонсок подошел к Тэмину, слегка заметно кивнул. Они ушли подальше в лес. Лайя улыбнулась, глядя на них. Им есть что обсудить.

– Ковена давно уже нет, как и нет многих сестер земли, – грустно добавила девушка, а потом хлопнула себя по ноге. – Хандра так заразительна, что я тоже поддалась! Я хочу показать тебе, Фенрис. Тебе нужно только принять музыку внутри себя, позволить себе видеть, – она поднялась и встала напротив эльфа, смотря в глаза. – Я не причиню тебе вреда. Верь мне.

Лайя распустила волосы, встряхнула головой, позволяя волосам рассыпаться по спине. Выпустила рубашку поверх штанов, скинула сапоги. Когда ступни ощутили землю, на секунду закрыла глаза от наслаждения. Подняв руки кверху, протягивая пальцы в небо, она начала двигаться, плавно покачивая бедрами, и завела песнь. Голос звучал непривычно глубоко и глухо.