Лайя и Тэруми переглянулись. Они смотрели и видели перед собой абсолютную противоположность. Яркая рыжая ведьма со светлой кожей, большими зелеными глазами и темноволосая, смугловатая, кареглазая танэри. Из общего были только руны. Они одновременно улыбнулись, приходя к одному и тому же выводу: мальчишка спятил.

– Поразительно… – восхищенно сказал Лукас, не отрываясь смотря на них. – Потерянные части, которые теперь соединились, образуя идеальную гармонию.

– Прекращайте заниматься ерундой, – громко и строго сказал Чонсок. – Иначе сейчас договоритесь до того, что Фенрис – мой дедушка. Есть и спать. С рассветом уходим.

Фенрис решил дежурить первым, остальные стали укладываться спать. От холода Лукас свернулся калачиком, крепко обнял себя руками и немного подрагивал. Фенрис снял свой плащ, подошел и укрыл юношу. Лукас с благодарностью завернулся в теплую ткань, согрелся и затих. Азуры просто придвинулись к костру, тесно прижались друг к другу и словно по команде заснули.

Лайя накинула свой плащ эльфу на плечи, несмотря на протесты, а сама устроилась у него между ног, положив голову ему на бедро. Девушка обняла руками его ногу, прижимая к себе. Сразу стало теплее. И хоть день был выматывающий и долгий, сон не шел. Мысли одолевали её, слова мальчишки не выходили из головы.

Со всеми, но один.

Сможет ли она когда-нибудь поселиться в его душе: взобраться на гору, сломать тишину, прогнать грусть? Разрешит ли?

Грусть захватила и её, Лайя стала задумчиво водить пальцами по его ноге.

– Перестань, – услышала она тихий и строгий голос эльфа. Лайя вздрогнула, испугавшись его тона, а потом села, чтобы её лицо было совсем рядом с его. Он увидел её смятение и, прикоснувшись к подбородку, оставил на губах долгий нежный поцелуй, затем отстранился и пояснил: – Твои шаловливые пальцы меня отвлекают и будоражат, поэтому если ты собралась спать в том месте, где легла, то не шевелись и спи уже.

Лайя прижалась к его груди, обнимая двумя руками.

– Фенрис…

– М-м-м…

– Я хочу быть с тобой, если позволишь. Ты не один, – прошептала она.

– Веришь мальчишке? – усмехнулся эльф.

– Да, – просто ответила она.

– И в то, что вы с танэри близнецы? – тон эльфа не оставлял сомнений в его отношении к сказанному.

– Не переводи разговор. – Лайя отодвинулась, чтобы посмотреть в его глаза.

– А ты не говори глупости. – Он поцеловал её нос. – Если помнишь, одиночества хотела ты, я первый признался в своих желаниях. И не забывай, что Лукас ещё совсем юн, он толком ничего не умеет и не знает, вполне мог напутать и неверно расшифровать образы.

Лайя улеглась у него на груди. Вроде рационально и правильно сказано, но она интуицией чувствовала, что Лукас не ошибся. Да, Фенрис стал более живым и внимательным, но это не означало, что он пустил её к себе в сердце. Они близки физически, но это сейчас… Может, когда они насытятся друг другом, она будет уже неинтересна ему. И тогда их пути навсегда разойдутся… Как тогда жить?

– Лайя! – Он оторвал её от себя и отодвинул, чтобы можно было посмотреть в глаза. – Ты чего? – Он нежно стёр слёзы с её лица. Она плакала? Даже не заметила. – Что случилось?

Лайя замотала головой: было стыдно. Как она объяснит Фенрису, что с ней? Никто не клялся ей в вечной любви, она сама придумала, сама раздумала и сама расстроилась. Если она расскажет о своих переживаниях, то прозвучит глупо, а выглядеть будет жалко.

– Я этому мальчишке оторву голову, – разозлился Фенрис. – Она ему всё равно ни к чему! Он ей не умеет правильно пользоваться, а заодно и твоей танэри, чтобы больше не провоцировала и не заводила дурацких разговоров!

– На Лукаса мне плевать, а Тэруми мне жалко, её не обижай, – сквозь слёзы улыбнулась Лайя.

Физическое и духовное истощение подливало масло в огонь её смятения, раны жгли болью, а ночь располагала к душевным терзаниям. Разгулявшееся воображение издевалось и подкидывало ей новые вопросы без ответов. Лайя села на Фенриса сверху, обнимая ногами талию, а руками шею, прижалась. Ей казалось, что она сейчас прощается с ним, что с утра их отношения окажутся иллюзией, сказкой, которую сама себе придумала. Умом понимала, что нужно перестать плакать и вести себя нормально, но ничего не могла поделать с собой. Предательские слёзы текли по щекам.

– Ну, хорошо, – сказал он, дыханием щекотя ухо, – давай мы с тобой так поступим. Ты же умеешь чувствовать чужие эмоции через специальное заклинание. Можешь применить его ко мне и сама проверить, прав ли мальчишка.

– Не хочу, лучше сам расскажи, – прошептала девушка.

– Только если ты расскажешь про свои? Договорились? – ласково погладил её по голове эльф. Она кивнула. Он на секунду задумался и сказал: – Я не выношу твоих слез, поэтому я… растерян? Да, растерян. Не знаю, как исправить. Чувствую, что виноват, но не могу понять, в чём именно, и это сбивает с толку. А ещё ты сейчас ерзаешь и прижимаешься ко мне, и все мои мысли улетают вниз. Мне тяжело возвращать их наверх. Как-то так. Теперь твоя очередь говорить, что случилось.

– Я люблю тебя, Фенрис, – прошептала Лайя. Она хотела много чего сказать, но поняла, что это самое важное.

Фенрису показалось, что он ослышался, и девушка совсем не это сказала. Так он себя убедил, но сердце всё равно взволнованно застучало. Лайя отстранилась и посмотрела ему в глаза, а казалось, что прямо в душу.

– Ты больше не один. Я люблю тебя, Фенрис, – вот она это и сказала. Страха больше не было, как и сомнений. Не было и пути назад. Пусть будет как будет. Она смотрела, как темнеют его широко распахнутые глаза, чувствовала, как сильно стучит его сердце…

Фенрис не знал, что такое любовь, но если, то переполнявшее его сейчас невероятное чувство счастья и есть любовь, то да, он тоже любит. Он уже давно понял, что она нужна ему. Что если она вдруг исчезнет из его жизни, то он не сможет дышать. Наверное, именно это и чувствуют, когда любят. Он хотел ответить ей так же, но три простых слова не могли вместить всё, что он испытывал, глядя на неё.

– Ты моё всё, Лайя, – прошептал Фенрис. – Ты моя жизнь…

Он коснулся нежным поцелуем губ. Она ответила страстью, заставляя разгореться и его.

Лайя сладко потянулась, улыбаясь и вспоминая прошлую ночь. Конечно, если бы у них была возможность закончить начатое, а не ограничиваться одними поцелуями, то было бы лучше. Но признание Фенриса и потом его волшебное «люблю» вперемешку с поцелуями, поднимали её на вершину блаженства. Он мирно спал рядом, и она повернулась к нему лицом, стала любоваться. Внутри всё горело от желания вскочить и закричать от восторга всему миру: «Он мой, не отпущу».

Фенрис почувствовал пристальное внимание, проснулся и сгреб её в охапку, подтягивая поближе к себе.

– Давай ещё поспим, – хриплым от сна голосом попросил он.

Лайя покорно замерла, слушая его дыхание, мечтая растянуть эти минуты покоя подольше, но Тэруми уже провозгласила подъем. Лукас сонно потёр глаза, бурча под нос про несусветную рань. Чонсок шумно перемещался по лагерю, вынуждая подняться и остальных.

Вскоре все уже сидели вокруг погасшего костра и тихо пережевывали свой скромный завтрак. Фенрис, толком не спавший ночью от переизбытка чувств, пытался поспать, даже сидя.

– Что-то произошло ночью? – раздался удивленный голос Лукаса. Азуры заинтересованно ждали продолжения. Лайя пребывала всё ещё в своих мыслях и не обратила внимания, а Фенрис, прикрыв глаза, дремал. – Лайя, твоя душа такая же, но темные воды теперь в покое, а на небе ещё больше звезд, они так сияют, освещая всё вокруг. Удивительно, никогда не думал, что образы могут быть настолько прекрасным. И Фенрис, ты изменился, твой образ теперь рассвет…

Он хотел ещё что-то сказать, но эльф резко открыл глаза и жестко перебил его:

– Заткнись! – Все невольно вздрогнули, вырываясь из расслабленной полудремы. Фенрис гневно сузил глаза, смотря на юного мага. – Неважно, что ты там видишь и придумываешь у себя в голове. Научись держать своё мнение при себе. Дольше проживёшь. У тебя же есть там защита? Вот и поставь её!