– Я должен оберегать вас, а в итоге подверг опасности Чонсока, – наконец-то заговорил он. Открыто признавать свои ошибки было неприятно, но совершать их было непростительно. – Несмотря на то что я думал, что владею ситуацией, это было необоснованным риском. Я должен был отговорить, а не подначить. Простите.

Чонсок посмотрел на печальное лицо Лайи, на виноватое – Фенриса и кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Во-первых, опасности ты меня подверг с моего согласия. Я сам туда прыгнул. Рядом две ведьмы и маг, так неужели вы не закрыли бы меня? И во-вторых, Фенрис, я ценю твою дружбу, но давай без фанатизма, ты не должен нас оберегать. Брось уже эти замашки военного, пытающегося контролировать вверенные тебе жизни. А то выглядит так, словно у тебя и Тэруми соревнование, кто более самоотверженный.

– Это как тебе предложить бросить замашки Повелителя, – скептически заметила Тэруми. Находиться в такой гнетущей обстановке всеобщего раскаяния и уныния – невыносимо. Тэруми сразу же сменила тон на беззаботный и посмотрела на ведьмочку, говоря уже ей: – И прекрати уже нашего эльфа очеловечивать! Он только вон линиями своими эльфийскими стал покрываться, как ты его опять тянешь на слабую сторону. Посмотри, до чего довела?! Смеется иногда, шутит, улыбается!!! – Последнее было сказано с изумленными интонациями. – Теперь вон прощение просит! А дальше что? Обниматься полезет? Брататься? Или… О, ужас! – Последовала театральная пауза с широко распахнутыми глазами и приложенными в испуганном жесте руками к груди. – Первым бросаться на защиту сивых и убогих, обгоняя Чона? Ты ж только представь! Целых два моралиста в нашем отряде!

Лайя задумалась, вдруг отчетливо представляя себе, как Чон и Фенрис бегут вдвоем наперегонки спасать погибающую деревню. Стало одновременно и грустно, и смешно. Ведьма вполне искренне, от всего сердца, произнесла:

– Не приведи Создатель!

Выражение её лица и эмоциональность сказанных слов взорвали комнату дружным смехом.

Середина осени баловала хорошей погодой. Тэруми поправила объемные сумки на плече и отправилась к баррикаде. Встреченные ей изимцы кивали в приветствие и, едва получали кивок в ответ, возвращались к своим делам. Урожай побольше части был уже собран, но работы всё равно хватало. Люди спешили завершить все дела до наступления холодов. Чонсок был занят на финальных работах по строительству и утеплению зданий для скота, Фенрис и Лайя все дни пропадали на расшифровках сохранившихся записей Хранителей. С древними языками помогала Лайя, с текстом на эльфийском – а такое тоже было – работал сам Фенрис. Что там они успели изучить, оба не говорили, собирались сначала всё досконально прочитать. Поэтому Тэруми была предоставлена сама себе. Вот уже два месяца, ну плюс-минус.

– О чем задумалась, красавица? – жизнерадостно произнес Аларик, подстраиваясь под её шаг.

– О том, как хорошо гулять в одиночестве, – удрученно произнесла она.

– Лукавишь! По глазам вижу, рада моей компании. Сегодня опять пойдешь за баррикаду? За столько времени там уже ничего не осталось. Зачем гуляешь там? Лучше побудь со мной.

Аларик был прав, в заброшенной части города действительно ничего не осталось. Но поиски уцелевшего имущества был лишь предлог. Фенрис просил её тренироваться, искать подход к Кыту и Кату. Он почему-то верил, что у неё выйдет ими управлять. Тэруми, правда, пробовала, и не раз, но все её взаимодействия с блуждающими монстрами оставались на прежнем уровне.

А ещё Фенрис строго запретил ей покидать границы города и выходить за восточную стену. На лице Тэруми возникла ухмылка. Угу, как же, так она и послушалась. За стеной целый мир, который предстояло изучить. Правда, угрюмый словно чувствовал её намерения и в день, когда она собиралась отойти подальше, стоял в дозоре на восточной стене. Приходилось изворачиваться, чтобы не попасться ему на глаза. Хотя у неё было подозрение, что на глаза она ему всё же попадалась. Он просто делал вид, что верит её вранью про прогулки только у стены. И бросал же ради этого свои книги! Вот ведь черт неугомонный!

Впереди, чуть в стороне, ближе к северо-восточной стене промелькнула фигура Кларис. Тэруми стала всматриваться. Изимка же обычно или в дозоре, или недалеко от Чона где-то, просто так не гуляет по городу. Да и что ей делать в той стороне среди дня, пока все на работе? Там несколько жилых домов и несколько заброшенных. А ведь если подумать, это уже не первый раз, когда она появляется в том районе.

– Ну так что?

Тэруми встрепенулась, вспоминая о своем спутнике, а когда снова повернулась посмотреть, где Кларис, той уже не было видно.

– Пока, Аларик, – бросила ему Тэруми и ускорилась, желая отделаться от его общества. О них и так судачат всякое. Благо, что до Чона ещё сплетни не дошли, тот слишком занят, чтобы праздно болтать и прислушиваться.

Рыжие локоны, развевающиеся на ветру, смотрелись флагом. Тэруми тихо ругнулась и поднялась на стену к ней.

– Я удивлена, – старательно скрывая разочарование, произнесла Тэруми. – Не думала, что ты оставишь свои дражайшие книги и почтишь нас своим присутствием.

– Решили совмещать, – произнесла Лайя, подставляя лицо теплым лучам солнца. – Надо пользоваться возможностью, пока тепло, поэтому теперь будем полдня в дозоре и полдня с книгами. Да там и не так много осталось.

– О-о-о! Неужели мы наконец-то узнаем, что здесь произошло?

– Не нужно сарказма, – укорила её Лайя, чувствуя, что Тэруми нервничает. – А куда это ты с такими сумками собралась? – насторожилась вдруг она.

Тэруми снова ругнулась, но уже про себя. Ей не нужна компания в её мероприятии. Рисковать собой – это одно дело, но ведьмочкой – никогда. Уже заранее предчувствуя, что та навяжется, мысленно похоронила свою несостоявшуюся вылазку.

– Куда я могу пойти? Туда же, куда и всегда. Сегодня облажу верхние этажи домов, пособираю более крупные вещи. Ценности от них мало, но на дрова сойдут.

– Давай, помогу.

– Ой нет, ведьмочка, стой и загорай. Тебе ещё над книгой горбатиться, я сама.

И пока Лайя ничего не ответила, Тэруми спрыгнула вниз и поспешила отойти подальше. Периодически она обращала свой взор на стену, ожидая, что Лайя, как и Фенрис, будет пристально следить за её перемещениями, но рыжая ведьма стояла на прежнем месте и смотрела, казалось, в другую сторону.

Тэруми бродила среди развалин и сражалась сама с собой: она сегодня очень хотела добраться до места, которое приметила ещё раньше, и вот… незадача в виде смотрящей. Если она слишком долго будет отсутствовать, Лайя отправится её искать. А с другой стороны, желанный объект вроде как не так далеко. Если поспешить… Любопытство победило. Погуляв ещё немного в заброшенной части Изимы, Тэруми выскользнула из одного из разломов в восточной стене.

Обычно она дальше часа пути в одну сторону не отходила, более было слишком опасно. Да и далее заканчивалась территория Кыта и Ката, а оставаться один на один с природой – страшно. И хоть монстры не слушались её, с ними она чувствовала себя защищённее, как бы это безумно не звучало.

И вот Тэруми бегом преодолела расстояние до границы и обернулась к постоянно изменяющимся вихрям. Как бы ей хотелось, чтобы те подали хоть какой-то знак, отговорили, что ль…

– Боги, – тихо пробормотала Тэруми, мысленно ругая себя сразу за всё: за невозможность отказаться от опасной авантюры; за то, что не предупредила Лайю, куда идет; за то, что пытается придумать себе того, чего нет – Кат и Кыт не спасут её, это всего лишь монстры, которые почему-то откликнулись на её тьму.

Глубоко вздохнув словно перед прыжком в воду, Тэруми поспешила вперед. Она старалась избегать открытых мест, а едва заслышав что-то в лесу, пряталась и какое-то время не шевелилась. Неважно нормальное там животное или монстр, лучше не рисковать. Дорога к неизвестному темному пятну, которое и было целью её похода, заняло гораздо больше времени, чем она рассчитывала. Тэруми понимала, что когда она вернется, ей оторвут голову – и правильно сделают, – но сворачивать у самой цели было бы верхом глупости.