– Посмотри, – раздалось у самого уха.

Тэруми открыла глаза, устремляя опьяненный от его близости взгляд в зеркало. Чон поймал его в отражении и прошептал:

– Ты прекрасна…

Удерживая её взгляд, он опустил руку ещё ниже, скользнул по увлажнившимся складочками между её ног. Тэруми ахнула от удовольствия, а когда его пальцы пришли в движения, нежно лаская, стоны против воли стали слетать с губ. Она выгнулась, прижимаясь к его бедрам, а потом качнулась вперёд, стараясь поймать ритм и усилить разгорающуюся агонию. Он чутко подстроился под её нетерпение, вторая рука принялась играть с её грудью, то с силой поглаживая, то нежно дразня.

Тэруми снова откинула голову ему на плечо, до боли закусила губу, чтобы погасить готовые сорваться мольбы.

– Я хочу, чтобы ты смотрела, чтобы видела нас… – тихо приказал он, и она не посмела ослушаться.

Его карие глаза были почти черными и звали её за собой, просили открыться, расслабиться, отдаться полностью, сбросить стеснение…

Его пальцы проникли внутрь… Тэруми протяжно выдохнула и схватилась за его бедра, прижимаясь теснее и выгибаясь. Постепенно движения ускорялись, с нежных переходя на быстрые и ритмичные. Тэруми не осознавала, что говорит и делает… Она стонала и просила, теряя себя, забываясь в разрастающихся эмоциях…

– Я хочу больше… войди в меня, Чон, хочу… да… – шептала она, истекая желанием, не в силах перестать смотреть на его руку, отраженную в зеркале.

Он сделал несколько шагов вперёд, чуть наклонил её к зеркалу. Для устойчивости Тэруми оперлась ладонями в зеркальное полотно, закрепленное на стене. Оставшись без его ласк, девушка нетерпеливо проговорила:

– Чон… войди… ну же…

Он сделал, как она просила. Тэруми на миг задохнулась от наслаждения, ощущая его в себе, а потом устремилась навстречу, ускоряясь, сгорая в волнах дикой страсти. Он продолжал удерживать её взгляд, приковывая отраженной там властью над её телом, над её душой. Она жадно тонула в этом, жалея ещё большего… Быть с ним, в нем, забраться под кожу, проникнуть в мысли и остаться навсегда…

– Навсегда… – слетело с его губ слово, которое он прочел по её глазам.

Движения стали резкими, отчаянными… и оборвались внезапно, вознося обоих на пик блаженства. Громкий стон удовольствия сменился шелестом имени:

– Руми…

Придерживая её и давая опору, он добрался до кровати и упал, увлекая Тэруми за собой. Девушка скрутилась калачиком, поджимая колени к груди. Чонсок обнял, подстраиваясь под изгибы её тела, укрывая в сильных объятиях от всего мира.

– Кажется, мы немного шумели, – тихо и счастливо произнес Чонсок, с любовью глядя на её растрепанные волосы.

Тэруми вспомнила свои громкие стоны и просьбы и сжалась ещё сильнее.

– Да, – девушка покраснела, понимая, что их соседи всё слышали, – кажется, мы забыли, что не одни.

Немного придя в себя, воин перелег, увлекая за собой и Тэруми, укрыл обоих одеялом. Расслабленное после ярких эмоций тело, запах родного человека под боком и полумрак комнаты погружал Тэруми в сонное состояние. Уже засыпая, она тихо проговорила:

– Мне так хорошо с тобой… Ты Повелитель моего сердца…

Чон ласково поцеловал её губы и подоткнул одеяло с её стороны.

– Спи, моя маленькая танэри…

***

Чонсок проспал всего несколько часов. Переполненная царившими внутри эмоциями голова, отказывалась снова погружаться в мир грез. Попытки уснуть делали его суетливым. Тэруми во сне отодвинулась от него и скинула с себя одеяло. Сейчас, раскинувшись на простынях и так сладко спящая, любимая выглядела беззащитно и мило, ему захотелось её схватить в охапку, крепко сжать и никуда не отпускать. Он любил её такой всей душой и сходил с ума от другой: дерзкой, упрямой, делающей так, как хочет. И каждый раз удивлялся: в мире так много людей, а эта потрясающая женщина внезапно разделила именно его чувства. И если нужно было бы ещё раз от всего отказаться, то он, не раздумывая, сделал бы это снова.

Он любовался спящей девушкой и не удержался, провел рукой по её спине. Тэруми что-то сонно пробурчала. Он улыбнулся. Кончики пальцев скользнули по изгибам её талии и устремились вниз, очерчивая ягодицы, затем сместились ниже, бережным касанием спустились по ноге, замирая у рун.

– Чон, – зашептала Тэруми, просыпаясь, – ты что, спать не собираешься?

Чонсок поцеловал самый нижний рисунок ведьмовских рун, сразу же перешел к тому, что был выше. Рука легла на её бедра и принялась ласкать внутреннюю поверхность.

– Чон, – простонала Тэруми, снова чувствуя дрожь возбуждения.

Чонсок лег на неё сверху, сплетая свои пальцы с пальцами Тэруми, вдавливая её руки в матрац, сгорая от желания, наслаждаясь возможностью ощущать её под собой.

– Ты моё личное искушение, – голос Чонсока звенел от напряжения, когда он шептал это Тэруми в самое ухо. – Ты мой запретный плод. Ты мой рай. Моя тайна…

Снова заснули они не скоро…

Тэруми стояла и перевязывала грудь широкой полосой ткани, отрезанной от их простыни. Эта процедура поднимала в душе непривычное раздражение. За время путешествия по лесам и поселениям Тэруми отвыкла от вынужденной маскировки, и вот сейчас снова приходилось прятаться.

Шапка лежала на кровати и ждала своего часа. Вид у той, конечно, был из разряда легче выбросить, чем отстирать. Впрочем, девушка и не пыталась. Они с Чоном собрались пройтись по торговым лавочкам, там и купят новую шапку.

Закончив с повязкой, Тэруми натянула одежду, набросила на шею платок, скрывая горло, и уже потянулась за шапкой, как раздался стук в дверь.

– Зайдите, – крикнула она. Реакции не последовало. Тэруми тяжко вздохнула и направилась к двери, бормоча: – Кто это у нас такой скромный? – На пороге стоял Лукас. При виде неё он вдруг разволновался и стал нервно теребить край своего жилета. – Чего тебе, малой? – спросила Тэруми, понимая, что сам он первым не скажет.

– Мы сегодня расстаемся… – тихо проговорил он, избегая на неё смотреть.

– И-и-и? – поторопила его танэри.

– Я хотел, чтобы ты знала… – Он выдохнул и поднял на неё глаза, заливаясь краской смущения. – Ты мне очень нравишься, Руми, – выдал он на одном дыхании.

– Стоп, малой! – Она ткнула ему в грудь пальцем. – Во-первых, я Тэруми для тебя. Это ясно? – Парень кивнул. – Во-вторых, я гораздо старше тебя и не могу тебе нравиться. В-третьих, и последних, мне нет дела до твоих признаний, поэтому топай вниз. Там как раз Чонсок ждет. Вот с ним и попрощайся, а я закончу собираться и подниму Лайю, чтобы та тебя отвела.

Лукас вдруг схватил её за ворот одежды и притянул к себе, следом припадая губами к губам. Так и замер. Тэруми от неожиданности опешила и не сразу отстранилась. Лукас отстранился первым.

Когда до Тэруми дошло, что он сделал, её накрыла ярость. Рука взмыла вверх, собираясь ударить. Лукас смело посмотрел в глаза девушки, полностью осознавая, что за его поступок придётся заплатить, и сказал:

– Теперь и умереть не жалко.

Тэруми второй раз опешила и уставилась в серые глаза мальчишки. В них царило смирение и… счастье… Она вдруг вспомнила себя на его месте и свой отчаянный поцелуй, после которого было не жалко и умереть, ведь она смогла коснуться губ любимого человека.

Рука опустилась сама по себе.

– Иди вниз, – приказала она и захлопнула перед его носом дверь.

***

Лайя проснулась, когда за окном было уже светло. Счастье заполнило всю её сущность, ей казалось, что она сейчас лопнет от переполнявших чувств. Это было такое блаженство лежать вот так, нагой, рядом с ним, под одним одеялом. Она приподнялась на локтях и стала любоваться его лицом. Пристальное внимание разбудило Фенриса. Когда он увидел её, то потянул к себе, чмокнул в губы и снова положил голову на подушку, закрывая глаза и сонно бормоча:

– Который час?

От этой обыденной фразы и его заспанного, растрепанного вида она пришла в восторг и тихонечко запищала.