— Я сделал тебе больно? — тихо спросил он.

— Нет, что ты, — поспешно ответила Тэруми и поцеловала его в плечо.

— Тогда что случилось?

— Ничего, — с улыбкой ответила она и взглянула ему в глаза, показывая, что всё нормально. Он серьёзно смотрел на неё в ответ. С упреком, который не скрывал. Тэруми вспомнила о своем обещании и сбросила напускную веселость. — Ты скоро женишься…

— Не женюсь, — спокойно сказал он.

— Но… — Она отодвинулась от него, чтобы лучше видеть.

— Я не собираюсь жениться.

— Ты не можешь, ты должен… — и хоть она всё ещё сопротивлялась и искала подвох в его слова, счастье уже заполнило душу, отражаясь в глазах потаенной надеждой.

— Я должен, но не буду этого делать. Моя империя не станет менее великой, если я откажусь от брака, — серьезно проговорил он. — Я найду другие способы добиться нужных соглашений.

— Но Повелитель… — начала снова она.

— Я тоже Повелитель, — прервал Чонсок её. — И как будущий Повелитель, я обещаю тебе, что в моем сердце будешь жить только ты.

— А что насчет тела? — не удержалась и пробубнила Тэруми.

— Если тебе понравилась сегодняшняя наша ночь, то моё тело тоже только для тебя, — с улыбкой пообещал он и тут же спохватился: — Или такие признания по нашему договору запрещены?

— Такие — нет, — сказала Тэруми и счастливо рассмеялась.

граница Гиблого леса, королевство Иллинуя, настоящее время…

— Тэ, у меня для тебя есть подарок. — Лайя отдала ей альбом и вышла из дома, оставляя её одну.

Тэруми молча уставилась на обложку, догадываясь, что там. Она столько раз мечтала увидеть его лицо, а сейчас вдруг испугалась. Испугалась, что забыла его, что не узнает или что ничего не почувствует. Испугалась, что их отношения были просто сном, и что она всё это придумала.

Сомнение быстро сменилось болезненной необходимостью снова прикоснуться к нему, и пусть это прикосновение он никогда не почувствует. Рука уверенно открыла альбом.

Рисунок был выполнен настолько реалистично и так детально, что у неё перехватило дыхание, а в глазах защипало.

Она спала на руке Чонсока. Он обнимал её свободной рукой. Голова любимого покоилась рядом с её. Черные волосы были беспорядочно рассыпаны по плечам, а несколько прядей лежали на щеке.

Тэруми невольно протянула руку, собираясь убрать их с его лица.

Она перевернула страницу.

Она что-то готовила, помешивая в котелке. Сзади стоял Чонсок, заглядывая через её плечо. Его рука так естественно и уютно расположилась на её талии. Тэруми помнила это место. Это тот самый дом, где они выхаживали эльфа.

Новая страница.

Она расположилась лицом к костру где-то посреди леса, о чем-то задумалась и грела руки, а Чонсок сидел рядом и смотрел на неё. В глазах столько любви и восхищения, что это чувствовалось даже через рисунок.

Новая страница.

Чонсок в шикарном черном костюме, в котором ходил на танцы с Лайей. Она помнила, как захватило у неё дух при виде него. Такой красивый. Повелитель её сердца.

Она перелистывала альбом. Страницу за страницей. Их путь, их прошлое, их общее счастье, их любовь. Случайные касания, взгляды, мимолетные объятия. Лайя не только видела всё это, но сумела и передать. Сердце заболело. Слезы полились из глаз.

Новая страница.

Чонсок идет под дождем. Крупные тяжелые капли стекают по его шее и продолжают свой бег дальше. Намокшая простая, тонкая рубашка облепила его широкие плечи, рифленые сильные руки, изгибы родной спины. Длинные, стройные ноги. Невероятный. Только её. Тэруми помнила, как горела от желания прикоснуться к нему в тот момент.

Она нежно провела пальцем, гладя его по нарисованной спине.

Новая страница.

Чонсок обнаженный по пояс, прижимает её к себе и кружит. Она смеется, крепко зажмурившись. Дождь поливает их сверху.

Тихий смех вырвался сквозь душившие её рыдания.

Она всё это потеряла.

И всё, что ей осталось, — это воспоминания.

— Тхарамэ и вэн даур, амэнэ, — прошептала она, задыхаясь.

Душа разрывалась на части, тоска причиняла физическую боль. Тэруми прижала его изображение к своей груди и закричала. Отчаяние, горе и практически несоизмеримая с жизнью потеря затопили её. Она кричала, пока голос не оставил её. А после легла на пол, обнимая альбом, продолжая уже беззвучно сотрясаться в рыданиях.

Лайя сидела на улице, прислонившись спиной к двери. По щекам текли слезы. За дверью кричала Тэруми. Её горе резало без ножа. Как бы она хотела помочь ей, хотела вернуть жизнь в её глаза, счастье в улыбку, радость в сердце. Но на это способен лишь один человек, и он слишком далеко отсюда и даже не знает, что Тэруми жива. Говорят, время лечит, но иногда бывают такие раны, что даже его недостаточно, и всё, что остается, — это воспоминания.

г. Кейм, империя Азуриан, год назад…

Тэруми шла к Дэкстору, нужно было обсудить ситуацию близ Эктиана, северо-западной провинции империи. Чонсоку предстоит туда поездка, хотелось бы подобрать самых способных танэри и гвардейцев для сопровождения. Слишком неспокойная там обстановка. И не отложить же.

— Тэруми, на пару слов.

Тэруми остановилась и посмотрела на Совон. Что ей нужно среди дня, и почему в этом крыле?

— До вечера подождет? — недовольно спросила Тэруми, вспоминая о более важных вещах.

— Нет.

Серьезность тона и выражения глаз человека Императрицы насторожили Тэруми. Они всё ещё продолжали играть в дружбу, правда, уже не так активно, как раньше. Но причин для бесед днем ни разу не было, что невольно заставляло волноваться. Ничего хорошего точно не предвидится.

— Говори.

— Не здесь, а там, где никто не услышит.

На сей раз волнение стало тревогой. Секреты — это очень, очень плохой знак. Не найдя ничего более подходящего, она завела Совон в помещение, где Чон тренируется. Убедившись, что в коридоре никого нет, девушка из охраны Императрицы зашла в комнату, подошла вплотную к Тэруми и зашептала:

— Я знаю, что мы не дружим… — Подобное заявление было неожиданным, учитывая игру, которую обе вели почти год. Тэруми не смогла скрыть изумления. Совон быстро продолжила, словно боясь, что сюда кто-нибудь ворвется: — Но я хочу тебя предупредить. Императрица отдала распоряжение выяснить всё про тебя. Копают под твою семью. Ищут любые сведения, способные тебя очернить, чтобы можно было потом предъявить их данхне в качестве оправдания за твою смерть. Думаю, у тебя времени есть ровно столько, сколько потребуется танэри, чтобы раздобыть на тебя компромат. Но если даже не найдут, то вероятность несчастного случая всё равно стопроцентная.

— Что? — тихо произнесла шокированная Тэруми, пугаясь больше не от услышанного, а от такой вот откровенности, ещё и от человека, которому меньше всего доверяла.

Совон не стала больше ничего пояснять, молча ушла.

Тэруми стояла, смотрела на закрытую дверь и мелко дрожала от ужаса. Нет, она не боялась умереть, но её тайна могла серьезно навредить Чону… Когда начнут интересоваться её родителями, вполне могут обнаружить и то, что её мать была ведьмой. Мысли в панике метались, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Она понимала, что скрыть роман с данхне, не получится, но всё равно оказалась не готова. Да, они с Чоном были максимально осторожны в проявлениях привязанности и никогда не позволяли ничего на людях, но слухи всё равно было не остановить. Ведь сын Повелителя так и не женился, да и другие девушки уже давно перестали греть его постель. Выяснить, когда это началось, как и предлагал ей раньше данхне, при желании не составляло труда.

Тэруми справилась со своими эмоциями, накинула привычный беспристрастный вид и отправилась в кабинет к Чону: были проблемы посерьезнее, чем поездка в Эктиан.