Может быть, когда-нибудь она найдет в себе силы вернуться. Может быть, время залечит раны, сгладит острые углы воспоминаний. Может быть, они с Севером встретятся снова — уже другими людьми, свободными от груза прошлого. Но сейчас ей нужно было уйти, чтобы сохранить в памяти их любовь такой, какой она была — яркой, чистой, настоящей.

Побережье Коста Дорада встретит её теплым средиземноморским солнцем и шумом прибоя. Там её ждет новый дом, новая жизнь, новые возможности. Но сердце… Сердце навсегда останется там, в России, с человеком, который спас её ценой собственного счастья.

Она знала — Северский поступил правильно, оставшись в стороне. Слишком много глаз следило за ним после краха империи Наума, слишком много людей жаждало мести. Её присутствие рядом стало бы слабостью, которой могли воспользоваться враги.

Но от этого понимания не становилось легче. Каждый удар сердца отдавался болью, каждый вздох давался с трудом. Первая и единственная любовь — так было в детстве, так осталось и сейчас. Навсегда.

Самолет летел на запад, унося её все дальше от прошлого, от России, от него. Впереди была новая жизнь — жизнь без страха и боли, без необходимости прятаться и убегать. Жизнь, которую он подарил ей ценой их общего счастья.

Настя закрыла глаза, позволяя слезам тихо катиться по щекам. Она знала — где-то там, в Вольске, остался человек, который всегда будет любить её. Человек, который пожертвовал всем, чтобы дать ей шанс на новую жизнь. Её Север, её единственный, её вечная любовь.

Настя сидела на террасе своего небольшого дома в Коста-Дорадо, рассеянно помешивая остывший кофе. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в нежные оттенки розового и оранжевого. Казалось бы, она оказалась именно там, где многие мечтают провести всю жизнь — в райском уголке на испанском побережье.

Теплый морской бриз ласково трепал её волосы, принося с собой запах соли и цветущих олеандров. Месяц в этом месте должен был стать началом новой жизни, попыткой забыть прошлое и начать всё с чистого листа. Но реальность оказалась совсем другой.

— Север… — прошептала она, машинально проводя пальцами по татуировке на внутренней стороне предплечья. North — простая надпись, которая значила для неё бесконечно много. Не просто слово, а символ всего, что она оставила позади. Символ его — Димы Северского.

Каждый вечер превращался в пытку. Стоило солнцу начать свой путь к закату, как воспоминания накатывали с новой силой. Его улыбка, прикосновения, хриплый голос по утрам. Даже здесь, в окружении этой умиротворяющей красоты, она не могла избавиться от мыслей о нём.

Настя пыталась занять себя — бродила по узким улочкам старого города, знакомилась с местными жителями, училась готовить настоящую паэлью у соседки Кармен. Но каждый раз, возвращаясь домой, она чувствовала эту пустоту внутри, которую, казалось, невозможно заполнить ничем.

Если бы они только знали… Если бы могли заглянуть в её прошлое, увидеть кем она была, что делала, через что прошла. Настя горько усмехнулась. Вряд ли добродушная соседка Кармен продолжала бы угощать её домашней паэльей, узнав, что её новая подруга — бывший киллер по прозвищу «Призрак».

Ночами она часто просыпалась от собственного крика. Кошмары преследовали её — образы прошлого смешивались с фантазиями о том, что могло бы быть. В такие моменты она включала свет и сидела, обхватив колени руками, до самого рассвета.

Днём было легче. Солнце словно выжигало тоску, оставляя место только для механических действий — встать, позавтракать, пойти на пляж, вернуться домой. Она научилась улыбаться, когда этого требовали обстоятельства, поддерживать легкую беседу с другими отдыхающими, даже смеяться над шутками. Но эта жизнь казалась ненастоящей, будто она играла роль в каком-то странном спектакле.

Иногда, сидя на пляже и глядя на бескрайнее море, Настя представляла, как могла бы сложиться их жизнь вместе. Может быть, они бы приезжали сюда вдвоем, гуляли по набережной, держась за руки, строили планы на будущее. Он бы точно оценил местную кухню — всегда любил острые и пряные блюда, а главное — кофе здесь готовили вкусный, так что Север бы точно нашел альтернативу её «напитку». А по вечерам они бы сидели на этой самой террасе, молча наблюдая за закатом, и им не нужны были бы слова, чтобы понимать друг друга.

Но реальность была другой. Здесь, в этом райском месте, она была совершенно одна. Без криминальных разборок, без постоянного напряжения и страха за жизнь, без оружия… И без него. Без человека, ради которого она была готова пройти через всё это снова, только бы быть рядом.

Татуировка на руке словно пульсировала, напоминая о том, что как бы далеко она ни уехала, какой бы прекрасной ни была её новая жизнь, сердце всё равно будет указывать на север. На её Севера.

Испания казалась идеальным выбором — достаточно далеко от прошлой жизни, достаточно безопасно, достаточно красиво, чтобы отвлечься. Она купила этот маленький домик почти случайно — увидела объявление в интернете, созвонилась с агентом и через неделю уже подписывала документы. Всё происходило как во сне, будто кто-то другой принимал решения за неё.

Местные жители приняли её удивительно тепло. Особенно Кармен — пожилая испанка из соседнего дома, которая взяла над ней негласное шефство. Каждое утро приносила свежую выпечку, учила готовить традиционные блюда, рассказывала истории о городке и его жителях. Наверное, она чувствовала одиночество Насти, её потерянность в этом новом мире.

Но даже доброта окружающих не могла заполнить пустоту внутри. Каждый раз, когда звонил телефон, сердце пропускало удар — вдруг это он? Каждый раз, когда она видела высокого мужчину с темными волосами, невольно замирала, вглядываясь в чужие черты. И каждый раз разочарование острыми иглами впивалось в сердце.

Время здесь текло иначе — медленно, тягуче, как мед, стекающий по стенкам банки. Дни сливались в недели, наполненные солнцем, морем и тоской. Она научилась жить в этом новом ритме, научилась находить маленькие радости в простых вещах — в утреннем кофе на террасе, в закатах над морем, в разговорах с Кармен. Но всё это казалось временным, будто она застряла в зале ожидания, не зная, когда придет её поезд и куда он её повезет.

Настя медленно провела пальцами по широкому кожаному браслету на запястье. Под ним скрывался шрам — немой свидетель самого темного периода её жизни. Двенадцать лет назад этот шрам стал результатом момента полного отчаяния, когда потеря ребенка и, казалось, самого смысла существования толкнули её к краю пропасти. Старые раны, старые решения, старые ошибки — всё это преследовало её даже здесь, в этом тихом уголке мира. Но самой глубокой раной была разлука с ним, с человеком, который перевернул всю её жизнь, который видел в ней не только хладнокровного убийцу, но и женщину, способную любить и быть любимой.

Сегодня был особенно тяжелый день. Проходя мимо детской площадки по пути на пляж, она увидела маленького мальчика, темноволосого, с серьезным взглядом — точь-в-точь как она представляла их неродившегося сына. Ему сейчас было бы столько же лет… Эта мысль острым лезвием полоснула по сердцу.

Воспоминания нахлынули с новой силой. Те роковые события навсегда отпечатался в её памяти: похищение, знакомство с отцом, попытка побега и всепоглощающая боль от осознания того, что она потеряла их с Димой ребенка. Тогда её мир рухнул.

Последовали недели полного отчаяния. Она не могла спать, есть, говорить. Существовала как в тумане, механически выполняя простейшие действия. А потом случился тот вечер, когда боль стала совершенно невыносимой. Лезвие казалось единственным выходом, единственным способом прекратить эту пытку.

Теперь, сидя на пустынном пляже Коста-Дорадо, она часто снимала браслет, проводила пальцами по шраму. Не из желания причинить себе боль — скорее, как напоминание о том, через что она прошла и как сумела выстоять. О том, что даже в самые темные моменты жизни может найтись свет.