— Спасибо, деньги уже у тебя на счете.
Теперь Настя знала о Веденееве все: «Кредитор»…. Интересный персонаж. Он славился своими огромными процентами и «нестандартными» подходами к возврату своих денег. Если не вернешь вовремя — проблемы будут серьезные.
— Я могу покрыть все ваши долги перед кредиторами и организовать вам отъезд, — произнесла она, внимательно глядя на Веденеева. — Новые документы, счет в зарубежном банке, дом где-нибудь в тихом месте. Но мне нужны гарантии.
— Какие?
— Все материалы. Абсолютно все. И список тех, кому вы могли передать информацию.
Веденеев заерзал в кресле:
— А если я откажусь?
— Тогда наш разговор окончен, — Настя пожала плечами. — И вам придется иметь дело с Наумом. Я слышала, он в последнее время очень нервный.
Это была не пустая угроза — она действительно не могла его защитить, не получив полной картины. Слишком высоки ставки, слишком опасна игра. Один неверный шаг — и все рухнет.
Но дело было не только в этом. Где-то в глубине души теплилась надежда — глупая, иррациональная что, если она сможет защитить Веденеева, это как-то искупит её вину перед Севером. Что он поймет: она не окончательно потеряла человечность, что где-то под маской хладнокровной убийцы всё ещё жива та девушка, которую он когда-то любил.
Абсурд, конечно. Север — профессионал, для него существуют только факты и доказательства. А факты говорят однозначно: она преступница, и её место за решеткой. Но сердце… сердце отказывалось с этим смириться.
Сейчас ей нужно было сосредоточиться на главном — спасти Веденеева и себя. А заодно… возможно, спасти то единственное светлое, что осталось в её жизни — память о любви, которую она предала.
Веденеев достал из портфеля ещё одну папку и положил на стол:
— Здесь всё. Включая записи Пронина. Он собирал информацию обо всех. Думаю, он догадывался о вашем участии в убийствах, хотел использовать это как рычаг давления.
Настя медленно перебирала документы, записки и фотографии.
— Почему вы не использовали эти документы? — спросила она, с трудом отрываясь от папки. — Это же сенсация — личность «Призрака» рассекречена.
— Потому что я журналист, а не самоубийца, — Веденеев невесело усмехнулся. — К тому же… есть вещи, которые лучше не трогать.
Глава 40
Солнце во всю заливало кабинет Северского, даже закрытые жалюзи не помогали от него спрятаться. В дверь постучали и не дожидаясь ответа, внутрь вошел Михаил Старостин — следователь из центрального управления, чья репутация бежала впереди него. Север поднял глаза от бумаг и кивнул вошедшему.
— Добрался без приключений? — спросил он, указывая на кресло напротив своего стола.
Старостин устало опустился в кресло, положив на стол потертый кожаный портфель.
— В такую рань даже пробок нет. Шесть часов от столицы — и я здесь, — он достал пачку сигарет, но, заметив неодобрительный взгляд хозяина кабинета, убрал её обратно. — Поговорим о Насте или о деле Пронина?
Север откинулся на спинку кресла, его пальцы нервно забарабанили по столешнице. О Насте сейчас ему совершенно не хотелось говорить, он запустил свое расследование, а упущенное время — это считай, первый шаг к провалу, так что пора бы ему уже к работе вернуться.
— Давай о деле. Ситуация паршивая, Миша. Парень, которого взяли коллеги, — явно не главный фигурант. Исполнитель, причем неопытный. Первый раз на мокром деле — это видно невооруженным глазом.
Старостин достал блокнот и ручку:
— Расскажи подробнее.
— Пронина нашли в его собственной квартире с пулей в затылке. Профессионально, если бы не куча следов. Отпечатки пальцев на дверной ручке, следы обуви, даже окурок с ДНК нашего подозреваемого. Слишком чисто для грязного дела, понимаешь?
— Подставной? — Старостин поднял бровь.
— Именно. Кто-то очень хотел, чтобы взяли именно этого парня. Его зовут Александр Васильев, двадцать шесть лет, без криминального прошлого. Работал курьером в какой-то мелкой конторе.
Северский встал и подошел к окну, отодвинув жалюзи. Солнечный свет залил кабинет, высветив усталость на лицах обоих мужчин.
— Знаешь, что самое интересное? — продолжил он. — За неделю до убийства Пронин встречался с журналистом. Игорь Веденеев, может слышал? Пишет для местной газетенки «Городской вестник», специализируется на криминальной хронике.
Старостин что-то быстро записал в блокноте:
— И что с этим журналистом?
— В том-то и дело. После смерти Пронина его вызывали, брали показания. Согласно протоколу — да, он встречался с Прониным, заметил, что тот был не в себе, были депрессивные ноты в разговоре. И все. Больше ничего не видел, ничего не знаю. Пронин ничего не говорил и не передавал. А сегодня его не могут найти — телефон молчит, квартира закрыта. Хотя вчера до обеда его видели соседи, значит он был в городе. На работе — уволился вчера одним днем. — Север вернулся за стол и достал из ящика толстую папку. — Вот все материалы, которые у нас есть. Включая протоколы допроса Васильева и отчеты экспертов.
Старостин взял папку и начал методично просматривать документы. Его лицо становилось все более хмурым по мере чтения.
— Дим, — наконец произнес он, — тут явно работали профессионалы. Васильев — идеальный козел отпущения. Молодой, без связей, без алиби. И главное — достаточно глупый, чтобы оставить столько следов.
— Нужен свежий взгляд, — кивнул Северский. — Я уже столько времени кручусь как белка в колесе, а все ниточки обрываются, не успев натянуться.
Старостин закрыл папку и положил её обратно на стол:
— Предлагаю начать с визита к нашему подозреваемому. Может, при повторном допросе он вспомнит что-то новое. Иногда люди становятся более разговорчивыми после нескольких дней в СИЗО.
Север кивнул и потянулся к телефону:
— Сейчас организую пропуск в СИЗО. Но, прежде чем мы поедем, есть еще кое-что, о чем ты должен знать.
Он достал из сейфа еще несколько увесистых папок и положил перед Старостиным:
— Это то, что я накопал. Три убийства за несколько месяцев: Лебедев, Пронин и Савельев. Плюс я проверил еще несколько «глухарей» и нашел несколько одинаковых моментов: чистое убийство — огнестрел, все погибшие так или иначе имели контакт с Наумом.
Старостин присвистнул:
— Наум? Тот самый криминальный авторитет? Думаешь, он причастен?
— Пока не уверен. Но минимум три убийства совершено, где косвенно всплывает его имя.
Старостин внимательно изучал фотографии из папки:
— А что связывало Пронина с Наумом?
— На первый взгляд — расследование дела смерти Лебедева. Но, — Север понизил голос, — за месяц до смерти он начал активно интересоваться портовыми складами. А это территория Савельева. Через месяц после смерти Пронина убивают и Савельева. Странное совпадение не находишь?
— А журналист Веденеев, — задумчиво произнес Старостин. — Который теперь пропал?
— Именно. Веденеев известен своими криминальными хрониками: расследованиями о коррупции и о разборках. Возможно, Пронин передал ему какие-то документы или информацию. Что-то настолько важное, что его пришлось убрать.
В кабинете повисла тяжелая тишина. Старостин встал и прошелся по комнате, разминая затекшие плечи.
— Знаешь, Север, — наконец сказал он, — умеешь ты вляпаться в дерьмо! А Настя твоя каким боком здесь?
Северский резко выпрямился в кресле:
— Надеюсь, что никаким. Но боюсь, что Наум втянул её в свои дела.
— Нужно действовать очень осторожно, — тихо произнес Старостин оглядываясь. — Давай начнем с Васильева. Возможно, он знает больше, чем говорит. А потом займемся поисками Веденеева. Журналист — наша единственная ниточка к правде.
Северский взял телефон:
— Сейчас позвоню начальнику СИЗО, предупрежу о нашем визите. И еще, Миша… — он помедлил. — Будь осторожен. Если Наум действительно замешан, он не остановится ни перед чем.
Старостин усмехнулся:
