— Черт возьми… — прошептал Михаил. — Теперь все становится на свои места.

— Более того, — продолжил нотариус, — Швец предусмотрел и возможность брака. Даже если Настя выйдет замуж, её имущество остается только её собственностью и не подлежит разделу ни при каких обстоятельствах.

Старостин начал понимать всю глубину ловушки, в которой оказалась Настя.

— Получается, Науму невыгодна её смерть?

— Абсолютно, верно. Ему выгодно держать её в психиатрической клинике, оставаясь опекуном и распоряжаясь её состоянием. Достаточно регулярно предоставлять документы о её лечении и состоянии здоровья, — нотариус улыбнулся, — Это мое мнение, молодой человек. Я не знаю истинных причин, но как юрист именно такой вывод я делаю, исходя из документов. По крайней мере, это самое логическое, что можно сделать, чтобы не потерять все.

— А если она попытается вырваться из-под его контроля?

— Опять же, я только озвучиваю свое мнение. Тогда бы проще всего было упечь её в психушку. По сути — у него есть все необходимые документы о её недееспособности. По-моему — идеальный способ контроля.

Михаил встал и начал ходить по кабинету.

— Поэтому она выполняла все его приказы… Поэтому не могла просто уйти…

— Не могу ничего сказать по этому поводу. Но, вполне вероятно, чтобы избежать участи сумасшедшего дома, то да. Проще играть по правилам. — подтвердил догадку Михаила нотариус.

Старостин достал телефон — нужно было срочно связаться с Севером. Эта информация могла полностью изменить ход расследования. Теперь он понимал, почему Наум был так спокоен при аресте — он знал, что Настя никуда не денется.

— Скажите, — обратился он к нотариусу, убирая телефон, — а есть способ оспорить опекунство Наума?

— Теоретически — да. Но для этого нужно доказать, что Швец Анастасия Станиславовна дееспособна, а все предыдущие медицинские заключения были сфабрикованы. Задача не из легких.

— Но возможная?

— При наличии достаточных доказательств и хорошего адвоката — вполне.

Михаил поблагодарил нотариуса и вышел на улицу. В голове крутились десятки мыслей, но одна была главной — теперь он знал, почему Настя не могла вырваться из-под влияния Наума. Оставалось только найти способ помочь ей, не подвергая ещё большей опасности.

В зале судебных заседаний царила напряженная тишина. Дмитрий Северский, известный своей железной выдержкой, впервые за долгие годы службы почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его взгляд был прикован к адвокату противоположной стороны, который, словно фокусник из рукава, только что извлек документ, способный перевернуть все дело с ног на голову.

Адвокат нервно поправлял галстук, его пальцы едва заметно дрожали, когда он передавал бумаги судье. Что-то в его поведении казалось неестественным, словно он сам не был уверен в правильности своих действий. Его глаза бегали по залу, избегая прямого контакта с кем-либо из присутствующих.

«Двенадцать лет недееспособности… Какого черта?» — пульсировало в голове Севера. Он смотрел на Настю, сидевшую по другую сторону зала. Она выглядела такой же растерянной, как и он сам. В её глазах читался немой вопрос, страх и что-то еще — что-то похожее на отчаяние.

Судья внимательно изучала документы, и каждый кивок её головы отдавался в висках Дмитрия глухими ударами. Помощник судьи, получив бумаги, начал что-то быстро записывать в протокол. Всё происходящее казалось дурным сном, от которого невозможно проснуться.

— Ваша честь, — голос адвоката прорезал тишину, — как видно из представленных документов, гражданка Швец Анастасия Станиславовна на протяжении последних двенадцати лет находится под опекой Наумова Владимира Сергеевича. Решение о признании её недееспособной было принято…

Север перестал слушать. Его взгляд остановился на Насте. Она сидела, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели. В памяти всплыли десятки мелочей: её слова, её отказ от ухода от Наума, её страх. Всё это складывалось в какую-то жуткую мозаику, смысл которой он пока не мог уловить.

— В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, — голос судьи вернул Дмитрия к реальности, — суд постановляет назначить повторную психиатрическую экспертизу подсудимой Швец Анастасии Станиславовны. Заседание откладывается до получения результатов экспертизы.

Удар молотка прозвучал как выстрел. Настю тут же окружили конвоиры, готовясь вывести из зала. Она попыталась обернуться, поймать взгляд Дмитрия, но её уже вели к выходу. В этот момент Север заметил, как в углу зала Наумов едва заметно усмехнулся, поправляя дорогой пиджак.

Кровь застучала в висках. Север знал этот взгляд Наумова — так смотрит хищник, загнавший жертву в угол. Это была не случайность, не внезапно всплывший документ. Это была тщательно спланированная операция, и Наумов явно был её режиссером.

Выходя из зала заседаний, Дмитрий чувствовал, как внутри закипает ярость. Он знал Настю не первый год, видел её в разных ситуациях, и мысль о её недееспособности казалась абсурдной. Но документ был реальным, и теперь предстояло выяснить, что за этим стоит.

В коридоре суда было непривычно пусто. Шаги Севера гулко отдавались от стен, пока он направлялся к выходу. В голове уже формировался план действий. Первым пунктом в этом плане был разговор с Наумом — разговор, который не мог ждать ни минуты.

Север быстрым шагом спускался по лестнице суда, перепрыгивая через две ступеньки. В голове крутились обрывки фраз, сказанных Настей за последние месяцы. Теперь они складывались в совершенно иную картину, приобретая зловещий смысл. «Я не могу тебе всего рассказать, Дима. Просто поверь — есть вещи, которые лучше оставить в прошлом.»

Сев в машину, он на секунду прикрыл глаза. Перед внутренним взором всплыло лицо Насти в момент, когда адвокат предъявил документы. В её взгляде читался не просто страх — это был ужас загнанного животного, которое видит приближающегося охотника.

Мотор взревел, и машина сорвалась с места. Север знал, где искать Наума в это время дня. Клуб «Нау» — любимое детище криминального авторитета, место, где тот проводил большую часть времени. Дмитрий был уверен — Наум ждет его появления, возможно, даже предвкушает предстоящий разговор.

Машина летела по вечерним улицам, игнорируя скоростные ограничения. В голове Севера формировался план действий. Сначала — разговор с Наумом, желательно без свидетелей. Затем — визит в архив суда, где должно храниться дело о признании Насти недееспособной. И главное — найти способ поговорить с самой Настей до того, как её отправят на экспертизу.

Припарковавшись у клуба, Дмитрий заметил несколько знакомых машин. Значит, Наум действительно здесь, и он не один. Это усложняло задачу, но не делало её невыполнимой. У входа дежурили два охранника — новые лица, которых Север раньше не видел. Они попытались преградить ему путь, но один взгляд на его лицо заставил их отступить.

Поднимаясь по лестнице в VIP-зону, где обычно находился кабинет Наума, Север чувствовал, как внутри нарастает холодная ярость. Он знал — через несколько минут ему предстоит услышать историю, которая может изменить все. И он был готов к любому повороту событий, кроме одного — он не мог позволить себе потерять Настю.

В коридоре, ведущем к кабинету, было непривычно тихо. Обычный гул музыки, доносящийся из основного зала клуба, казался далеким и нереальным. Каждый шаг приближал его к разгадке тайны, которая могла стоить ему не только карьеры, но и жизни любимой женщины.

Север распахнул дверь кабинета Наума с такой силой, что та ударилась о стену. Внутри царил полумрак — только настольная лампа освещала массивный стол красного дерева. Наум сидел в своем кожаном кресле, неторопливо потягивая свой любимый коньяк из хрустального стакана. Казалось, он ничуть не удивлен появлением нежданного гостя.

— Какого хрена происходит? — голос Севера прозвучал хрипло от сдерживаемой ярости.