Настя вздохнула и потянулась к телефону. Был один человек, который мог помочь, — старый должник, работающий в IT-отделе газеты. Возможно, он сумеет получить доступ к файлам Веденеева, проверить, нет ли там чего-то компрометирующего.

Но, прежде чем набрать номер, она замерла. А что, если это ловушка? Что, если Север уже знает о связи Пронина с журналистом и ждет, когда кто-нибудь попытается получить доступ к этим файлам? Это было обычной практикой «ловли на живца» — расставить сеть и ждать, когда добыча сама придет.

Настя встала и подошла к окну. Ночной город раскинулся перед ней россыпью огней, но она видела только своё отражение в тёмном стекле. Двенадцать лет назад она была другим человеком — наивной девочкой, мечтавшей о семейном счастье, любви и верности. А теперь? Теперь она профессиональный киллер, любовница криминального авторитета, загнанный зверь в красивой клетке.

Телефон остался лежать на столе нетронутым. Нет, рисковать с IT-специалистом нельзя. Нужно придумать что-то другое. Может быть… Настя резко развернулась и вернулась к папке с делом Пронина. Там должно быть что-то ещё, какая-то деталь, которую она упустила.

Она начала перечитывать показания свидетелей, видевших Пронина в последние дни. Бармен из «Нау» рассказывал, что следователь сидел в баре почти каждый вечер, много пил, с кем-то разговаривал по телефону. Каро… Черт! И здесь эта девчонка засветилась! Каро вспоминала, что он часто что-то писал в блокноте. Блокнот… Настя замерла. В списке личных вещей Пронина, найденных после смерти, блокнота не было.

Где он мог его спрятать? В офисе? Дома? Или передал кому-то? Настя начала составлять список мест, которые нужно проверить. Квартира Пронина уже давно продана вдовой, но, возможно, стоит организовать там небольшой «ремонт» у новых жильцов. Его рабочий кабинет после смерти опечатали, но потом расследование закрыли, и помещение снова используется — возможно там сейчас и сидит майор юстиции Следственного комитета Северский.

Подкупить уборщицу? Слишком рискованно. Взломать кабинет ночью? Ещё хуже — камеры, сигнализация, охрана. Нет, нужно действовать тоньше. Может быть, через самого Севера? Смешно!

Теперь ей нужно было срочно выйти на Веденеева, быстрее Северского…

Веденеев нашел её сам на следующий день. Настя сидела в своем кабинете, точнее в бывшем кабинете отца в здании напротив клуба «Нау», вновь перебирая документы по Пронину. Взгляд упал на его фотографию — последний снимок, сделанный за день до смерти. Усталое лицо, круги под глазами, затравленный взгляд. Он знал, что умрёт. Знал и всё равно пытался что-то предпринять. Может быть, именно поэтому встречался с журналистом? Хотел оставить след, зацепку для тех, кто придёт после него?

«Прости», — мысленно произнесла Настя, глядя на фотографию. Тогда у неё не было выбора. Как нет его и сейчас. Она должна защитить себя и… Севера. Потому что, если правда всплывёт, первым под удар попадёт именно он. А этого она допустить не могла.

Настя встала и прошлась по кабинету. Нужно продумать все варианты. Что, если Веденеев уже сделал копии документов? Что, если часть информации у него, а часть — у кого-то еще? Возможно, у московских коллег? Это объяснило бы его поездки в столицу.

В дверь осторожно постучали. Настя напряглась — она никому не говорила, что будет в офисе.

— Войдите, — она незаметно положила руку на ящик стола, где лежал пистолет.

— Анастасия Станиславовна, извините, — в дверях появился молодой человек в форме охранника. — Там внизу… к вам посетитель.

— Кто?

— Представился Игорем Веденеевым. Говорит, срочное дело.

Настя почувствовала, как участился пульс. Какого черта? Откуда он узнал, что она здесь? И главное — зачем пришел?

— Пусть поднимается, — после секундного колебания сказала она.

Пока охранник спускался за посетителем, Настя быстро прибрала со стола все документы, связанные с делом Пронина. Открыла на компьютере какие-то финансовые отчеты — создать видимость обычной работы.

Веденеев оказался именно таким, каким она его помнила по фотографиям — высокий, худощавый, с умными цепкими глазами за стеклами очков. Только сейчас он выглядел гораздо более потрепанным: помятый костюм, легкий запах алкоголя, нервные движения.

— Добрый день, Анастасия Станиславовна, — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Или уже утро?

— Присаживайтесь, — Настя жестом указала на кресло. — Чем обязана вашему визиту?

— Я думаю, вы знаете, — Веденеев опустился в кресло и достал из внутреннего кармана пиджака конверт. — Это копия. Оригинал в надежном месте.

Настя медленно взяла конверт. Внутри оказались фотографии — она и Пронин в VIP-комнате «Нау», документы о переводе денег, какие-то записи.

— И что вы хотите? — спокойно спросила она, хотя внутри все похолодело.

— Защиты, — просто ответил журналист. — Я знаю, что за мной следят. Знаю, что Север копает под это дело. И знаю, что как только он доберется до правды — мне конец.

Настя внимательно посмотрела на него. В глазах Веденеева читался настоящий страх. Он действительно боялся — но не ее, а кого-то другого. Кого?

— Почему вы пришли ко мне?

— Потому что вы единственная, кто может меня защитить. От него.

— От кого?

— От Наума, — Веденеев нервно облизнул губы. — Я знаю, что это он приказал убить Пронина. И догадываюсь, что вы… вы не просто его любовница.

Настя почувствовала, как по спине пробежал холодок. Журналист знал слишком много. Гораздо больше, чем должен был.

— Вы блефуете, — она откинулась в кресле, стараясь выглядеть расслабленной.

— Нет, — он покачал головой. — У меня есть доказательства. И не только по делу Пронина. Лебедев… Да и по вашему участию в этих делах тоже есть кое-какие странные «совпадения».

— Чего конкретно вы хотите? — её голос стал жестким.

— Денег. У меня есть долги, мне нужна сумма, которая закроет мои обязательства и сумма, чтобы уехать. Далеко и надолго.

— А взамен?

— Все материалы — ваши. И мое молчание, разумеется.

Журналист явно нервничал — пальцы, держащие конверт, чуть подрагивали, на лбу выступили капельки пота. Настя знала этот страх — страх человека, который знает слишком много и понимает, что это знание может стоить ему жизни.

А ведь Север наверняка уже уловил те мельчайшие детали, которые другие пропустили бы. И теперь методично собирает доказательства, шаг за шагом приближаясь к правде. Что он почувствовал, когда увидел её? Когда понял, кем она стала? Отвращение? Разочарование? Или где-то в глубине души осталась та нежность, что когда-то связывала их? Настя тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Сейчас не время для сентиментальности.

Настя быстро набрала номер своего информатора в казино «Золотая подкова» — любимом заведении журналиста.

— Мне нужна точная сумма долга Веденеева. И список тех, кому он должен.

— Это конфиденциальная информация, — начал было информатор.

— Обычный тариф, плюс пятьдесят процентов сверху, — перебила его Настя.

— Перезвоню через час.

Теперь оставалось только ждать. Настя подошла к бару в углу кабинета, налила себе воды. Алкоголь хотелось зверски, но сейчас нужна была ясная голова. Она не могла позволить себе ошибиться. Не сейчас, когда на кону стояло слишком многое.

Телефон зазвонил ровно через час. Настя схватила трубку, не дав прозвучать второму гудку.

— Общая сумма долга — триста двадцать тысяч гринов, — без предисловий начал информатор. — Основные кредиторы: казино «Золотая подкова» — сто пятьдесят тысяч, частный займ от «кредитора» — восемьдесят тысяч, остальное размазано по мелким долгам.

Настя быстро записывала цифры. Сумма внушительная, особенно для журналиста.

— Когда последний срок выплаты?

— «Кредитору» — через неделю. Казино готово подождать еще месяц, но под дикие проценты.