Оргазм накрыл их внезапно и мощно: Дмитрия почти болезненно. отчего мужчина сдавленно застонал, и в этом звуке было больше разочарования, чем удовольствия, его тело содрогнулось несколько раз, а потом обмякло, придавливая Карину к матрасу. То Карину накрыла мощная волна экстаза, опустошив полностью, на секунду она потеряла связь с реальностью, перед глазами все поплыло, а тело словно провалилось куда-то в бездну. На несколько секунд в спальне повисла тяжелая тишина, нарушаемая только их тяжелым дыханием.

Северский медленно перекатился на спину, глядя в потолок невидящим взглядом. Физическая разрядка не принесла ожидаемого облегчения — наоборот, он чувствовал себя еще более опустошенным, чем раньше. План мести через постель внезапно показался ему мелким и недостойным, но отступать было уже поздно.

Карина повернулась на бок, подперев голову рукой, и внимательно посмотрела на Северского. В тусклом свете, проникающем сквозь неплотно задернутые шторы, его профиль казался высеченным из камня — такой же холодный и неприступный.

— Может, расскажешь, что случилось? — мягко спросила она, осторожно касаясь его плеча.

Северский дернулся от этого прикосновения, словно оно причиняло ему физическую боль. Он резко повернулся на другой бок, повернувшись в Карине спиной, показывая всем телом, что разговора по душам ей не стоит ждать.

Карина медленно выплыла из сна, чувствуя тепло чужого тела рядом. Сквозь полуприкрытые веки она разглядывала спальню следователя Северского, залитую мягким утренним светом. Тяжелые портьеры цвета графита лениво колыхались от легкого ветерка, проникающего через приоткрытое окно. Дорогая мебель из темного дерева, минималистичный дизайн — всё говорило о безупречном вкусе хозяина квартиры.

Она осторожно повернула голову, стараясь не потревожить спящего мужчину. Дмитрий Александрович лежал на спине, его правильные черты лица были расслаблены во сне, придавая ему почти мальчишеское выражение. Карина невольно залюбовалась им — сейчас, без привычной маски холодной сдержанности, он выглядел совсем иначе.

В голове пронеслись воспоминания о прошедшей ночи. Второй раз… Это был уже второй раз, когда следователь выбрал её своей ночной спутницей. Внутри разлилось приятное тепло — значит, первая встреча произвела на него впечатление. Наум будет доволен, очень доволен. План работал как часы.

Лёжа в шелковых простынях его кровати, Карина анализировала ситуацию. Два раза — это уже не случайность, это закономерность.

Наум учил её терпению. «Мужчины как дикие животные», — говорил он, — «спугнешь — больше не подойдут. Дай ему почувствовать себя охотником, пусть думает, что это он тебя выбирает, что это его решение». И Карина училась, впитывала каждое слово своего любовника.

Сейчас, глядя на спящего следователя, она чувствовала удовлетворение от хорошо выполненной работы. Северский был непростой целью — умный, осторожный, привыкший анализировать каждую мелочь. Но даже такие мужчины становятся уязвимыми, когда дело касается постели. Особенно если рядом оказывается девушка, точно знающая, как разбудить в них желание.

В этот момент Дмитрий Александрович слегка пошевелился во сне, и Карина замерла, боясь нарушить его покой. Его дыхание оставалось ровным и глубоким. Лучи утреннего солнца становились всё ярче, пробиваясь сквозь щели между портьерами. Скоро следователь проснется, и начнется новый акт их маленькой пьесы. Карина знала свою роль наизусть — нежная, страстная, немного загадочная. Такая, какой он хочет её видеть. Такая, какой ему нужно её видеть.

Она чувствовала, как внутри растет уверенность в успехе. Два раза — это только начало. Скоро Северский не сможет представить свои ночи без неё, станет зависимым от её прикосновений, от её ласк. И тогда она сможет получить то, что нужно Науму. Информацию, доступ, влияние — всё то, ради чего затевалась эта игра.

Не желая больше лежать без движения, Карина осторожно выскользнула из-под шелковой простыни. Её взгляд упал на аккуратно сложенную белоснежную рубашку Северского, висевшую на спинке стула. Соблазн был слишком велик — она накинула её на обнаженное тело, наслаждаясь мягкостью дорогой ткани и едва уловимым ароматом мужского парфюма.

Рубашка доходила ей почти до середины бедра, создавая тот самый небрежно-соблазнительный образ, который так нравится мужчинам. Подумаешь, одна рубашка — у него их целый шкаф, все такие же идеально белые, безупречно отглаженные. Карина улыбнулась своему отражению в зеркале — даже после бурной ночи она выглядела восхитительно.

Бесшумно ступая по мягкому ковру, она обошла кровать, чтобы лучше рассмотреть спящего мужчину. Простыня сползла, обнажая его торс, и Карина невольно залюбовалась. Северский был в прекрасной физической форме — широкие плечи, рельефная грудь, плоский живот с четко очерченными мышцами. Годы тренировок явно не прошли даром.

Сравнение с Наумом напрашивалось само собой. Её любовник тоже поддерживал себя в форме, но в Северском чувствовалась какая-то особая стать, военная выправка. Каждое его движение, даже во сне, выдавало человека, привыкшего к дисциплине и контролю. Это чувствовалось и в постели — страсть, помноженная на выдержку, создавала взрывоопасную смесь.

Воспоминания о ночных ласках заставили её тело отозваться предательской дрожью. Северский оказался именно таким любовником, о котором мечтает каждая женщина — страстным, но внимательным, умеющим доставить удовольствие, не забывая о собственном наслаждении. Он точно знал, где и как прикоснуться, чтобы заставить её стонать от желания.

Между ног сладко заныло при воспоминании о том, как умело он использовал свои природные данные. Размер его мужского достоинства был идеальным — ни слишком большим, ни маленьким, именно таким, чтобы заполнить её полностью, даря максимальное удовольствие. Дело было не только в технике или физических данных — от него исходила какая-то первобытная сила, магнетизм, перед которым невозможно устоять. Карина невольно облизнула пересохшие губы, вспоминая, как он двигался внутри неё, как заставлял её извиваться от наслаждения.

В полутьме спальни его кожа казалась золотистой, мышцы рельефно выделялись, создавая игру света и тени. Карина залюбовалась тем, как мерно поднимается и опускается его грудь при дыхании, как слегка подрагивают длинные ресницы.

Она могла бы стоять так часами, впитывая каждую деталь его внешности, запоминая каждый изгиб его тела. Эта информация могла пригодиться позже — Наум учил её, что нет ничего незначительного, когда речь идет о работе. Любая мелочь может оказаться важной, любая деталь может стать ключом к успеху операции.

Карина осторожно присела на край кровати, стараясь не потревожить спящего мужчину. От его тела исходило приятное тепло, и ей хотелось прижаться к нему, почувствовать его объятия. Но это было бы ошибкой — нельзя позволять себе подобные слабости, нельзя путать работу с удовольствием. Даже если удовольствие оказывается таким острым и желанным.

Но даже наслаждаясь видом спящего мужчины, Карина не забывала о своей миссии. Она внимательно изучала каждую деталь спальни, подмечая всё, что могло бы заинтересовать Наума. Расположение мебели, содержимое прикроватных тумбочек, книги на полках — всё могло оказаться важным. В их деле мелочей не бывает.

На прикроватной тумбочке лежала потрёпанная книга — что-то из поэзии, какой-то Есенин. Карина пожав плечами вернула книгу на место. Отсутствие семейных фото — Северский держал личную жизнь подальше от места своих любовных утех. В воздухе витал едва уловимый аромат его парфюма — дорогого, но не кричащего. Мужчина, выбирающий подобный аромат, ценит качество и статус, но не стремится выставлять их напоказ. Это говорило о хорошем вкусе и уверенности в себе.

Она осторожно провела рукой по шелковой простыне — белье явно было дорогим, из хорошего магазина. Северский не экономил на комфорте, но и не выставлял напоказ свой достаток. Всё в его спальне говорило о сдержанной элегантности и хорошем вкусе. Такие детали складывались в портрет человека, знающего себе цену.