Михаил покачал головой.

— Только не говори потом, что я тебя не предупреждал. Ладно, я посмотрю, что можно найти. Но ты держи себя в руках, хорошо? Не лезь на рожон.

— Спасибо, друг, — Север положил руку на плечо Михаила. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

— Да уж, куда я денусь, — усмехнулся Старостин. — Только помни — если что-то пойдет не так, я первый надеру тебе задницу.

— Договорились, — впервые за весь разговор Север улыбнулся. — Только найди мне информацию. Что-то подсказывает мне, что времени у нас немного.

Михаил направился к выходу, но у двери остановился.

— Знаешь, что еще странно? То, как быстро все это закрутилось. Призрак, Наум, Настя — словно кто-то специально все подстроил.

— Вот и выясни, кто этот кто-то, — ответил Север. — И почему именно сейчас все начало всплывать на поверхность.

Когда за Михаилом закрылась дверь, Север еще долго стоял у окна, глядя на огни города. Где-то там, среди этих огней, скрывались ответы на все его вопросы. И он был готов найти их, чего бы это ни стоило.

Неделю спустя.

Настя стояла у окна, глядя на зажигающиеся огни вечернего Вольска. Её пальцы нервно теребили край кожаной куртки, пока она мысленно готовилась к неизбежному разговору с Наумом. Новый заказ… Очередное убийство… Как не вовремя.

Тяжелые шаги за спиной возвестили о его появлении. Наум вошел в кабинет, на ходу ослабляя галстук. Его массивная фигура отбросила длинную тень на стену, когда он приблизился к своему столу из красного дерева.

— Дело срочное, — без предисловий начал он, доставая из ящика стола папку. — Бизнесмен Коростылев. Мешает расширению на север. Нужно устранить в течение двух недель.

Настя медленно повернулась, чувствуя, как внутри нарастает напряжение.

— Сейчас слишком рискованно, — произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Северский…

— Что Северский? — Наум резко поднял голову, его глаза сузились. — Какой-то мент теперь помеха для моего лучшего исполнителя?

— Он не какой-то мент, — Настя подошла ближе к столу. — Он майор юстиции, и он копает именно на «Призрака». Напомню тебе, что «Призрак» — это я. Нужно выждать, пока…

— Нет! — кулак Наума с грохотом опустился на стул. — Никаких отсрочек!

Настя почувствовала, как её сердце начинает биться чаще. Момент настал.

— Это будет мой последний заказ, — тихо, но твердо произнесла она.

В кабинете повисла тяжелая тишина. Наум медленно поднялся из-за стола, его лицо потемнело от гнева.

— Что ты сказала?

— Ты слышал, — Настя выпрямилась, глядя ему прямо в глаза. — После этого дела я ухожу. Мы договаривались.

— Договаривались? — Наум издал короткий злой смешок. — Ты действительно думаешь, что можешь просто уйти? После всего, что знаешь? — Наум медленно обошел стол, приближаясь к ней.

Настя почувствовала, как по спине пробежал холодок. В его глазах появился опасный блеск, который она хорошо знала. Так смотрит хищник перед броском.

— Мы оба знаем, что я никогда не использую эту информацию против тебя, — она старалась говорить спокойно, хотя каждый нерв в теле звенел от напряжения. — Я просто хочу начать новую жизнь.

— Нет, милая, — Наум схватил её за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Ты ничего не решаешь. Ты — моя собственность. Моя игрушка. И останешься ею, пока я не решу иначе.

Настя резко дернула головой, освобождаясь от его хватки.

— Убери руки, — процедила она сквозь зубы. — Я не твоя вещь.

— Нет? — Наум схватил её за плечи, притягивая к себе. — А кто ты тогда? Ты по закону моя вещь!

Его пальцы больно впивались в её плечи, но Настя не показывала боли. Она смотрела прямо в его глаза, в которых клокотала ярость.

— Мы договаривались, — повторила она. — Когда я решу уйти — ты не будешь мешать.

— Договоры меняются, — прорычал Наум, его лицо исказилось от гнева. — Особенно когда одна из сторон забывает своё место.

Настя почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Пять лет она терпела его собственнические замашки, его контроль, его властность. Пять лет она была его идеальным исполнителем, его любовницей, его тенью. Но теперь…

— Моё место? — она оттолкнула его руки. — Моё место там, где я решу быть. Я не твоя рабыня, Наум.

— Ты — моя! — он снова потянулся к ней, но Настя отступила. — Я создал тебя! Я сделал из тебя профессионала!

— Я благодарна за всё, — её голос звенел от сдерживаемых эмоций. — Но долг оплачен. С процентами. Я ухожу.

— Не вынуждай меня применить её. Не вынуждай, Настя. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Ты — моя собственность по закону, — Наум ходил вокруг неё, осторожно прикасаясь то с плечам, то к спине, то к лицу. — И будешь делать то, что я скажу. А я говорю — ты выполнишь этот заказ и останешься со мной. Будешь греть мою постель и выполнять мои приказы.

Настя замерла, прекрасно поняв, о чем говорит Наум. Внутри все бурлило от негодования, снова он дергает за этот рычаг, снова он её шантажирует.

— Готов согласиться на твой отпуск, но только вместе со мной. Улетим на месяц, ты отдохнешь, восстановишься. — Наум остановился позади неё, осторожно приобнял за плечи, прошептав в самое ухо, вызывая волну мурашек.

Настя почувствовала, как её всю затрясло от этой ласки любовника. И вовсе не от страсти, а скорее от гнева и ненависти. Всё это время она думала, что контролирует ситуацию, что у неё есть выбор. Но Наум просто позволял ей так думать.

— Я найду способ, — тихо произнесла она. — Я найду способ освободиться от тебя.

Наум улыбнулся:

— Убьёшь? И что с тобой будет дальше, ты подумала? Ты окажешься взаперти до конца своих дней — не думаю, что такой выбор ты хочешь сделать!

Его рука взметнулась для удара. Пощечина обожгла левую щеку огнем. Голова дернулась, но Настя устояла.

— Это чтобы ты помнила своё место, — процедил Наум, нависая над ней.

Настя медленно посмотрела на своего любовника, осторожно потирая ушибленное место. Не говоря ни слова, она направилась к двери. В голове билась только одна мысль — бежать. Бежать как можно дальше от этого человека, от этой жизни, от этого кошмара.

Она вылетела из здания, чувствуя, как адреналин пульсирует в венах. Её любимый черный байк стоял на парковке — верный друг, готовый унести её прочь от этого кошмара. Она накинула шлем, завела мотор и рванула с места, оставляя позади особняк Наума и весь этот безумный вечер.

Вечерний город встретил её россыпью огней и пустынными улицами. Дождь, который зарядил с утра, к вечеру уже был не таким сильным, оставляя после себя свежесть и прохладу. Настя гнала на предельной скорости, чувствуя, как ветер бьет в куртку. Каждый поворот, каждый светофор, каждая улица — всё казалось размытым пятном в этой безумной гонке за свободой.

Мысли путались в голове, словно осенние листья на ветру. Пять лет… Пять долгих лет она была его тенью, его оружием, его игрушкой. Она убивала по его приказу, грела его постель, выполняла любой каприз. А он… он просто позволял ей думать, что у неё есть выбор.

Байк летел по ночному шоссе, унося её всё дальше от центра города. Она нуждалась в этой поездке, в этом чувстве скорости и свободы, пусть даже иллюзорной. Байк взревел, взлетая на очередной поворот. Настя чувствовала, как дрожит каждый мускул в теле. Адреналин постепенно отступал, уступая место холодной ярости и отчаянию.

Она точно знала, куда направляется — к своему месту силы, смотровой площадке за городом. Там, на высоте, глядя на раскинувшийся внизу город, она всегда могла думать яснее.

Дорога петляла между холмов, поднимаясь всё выше и выше. Настя чувствовала, как постепенно успокаивается сердцебиение, как проясняются мысли. Она должна найти выход. Должна вырваться из этой паутины, которую Наум плел вокруг неё все эти годы.

Дима… Майор Северский. Его появление перевернуло всё с ног на голову. Двенадцать лет она пыталась забыть его, похоронить воспоминания глубоко внутри. А теперь он здесь, в её городе, расследует её преступления.