Характер Северского был соткан из противоречий — жесткий и принципиальный на работе, он мог проявлять неожиданную мягкость к случайным встречным. Холодный и отстраненный в общении с коллегами, он умел располагать к себе свидетелей и находить подход к самым разным людям. Но эта гибкость всегда оставалась профессиональным инструментом, никогда не переходя в личную привязанность.

В его жизни было что-то от монаха-отшельника — та же аскетичность быта, та же сосредоточенность на своем призвании, то же добровольное одиночество. Даже в редкие моменты отдыха он оставался начеку, словно часовой на посту. Его мобильный телефон никогда не выключался, а служебное удостоверение всегда лежало во внутреннем кармане пиджака, готовое к использованию в любой момент.

Свободное время Север проводил за изучением материалов дела или в спортзале, где изматывал себя до полного изнеможения. Физические нагрузки помогали ему справляться со стрессом и держать себя в форме. Он не позволял себе расслабляться — ни физически, ни морально. Каждый день начинался с пробежки, независимо от погоды и самочувствия.

В свои тридцать семь он выглядел старше своих лет — не внешне, а какой-то внутренней усталостью, которая проскальзывала в жестах, во взгляде, в редких улыбках. Словно за плечами у него был груз не прожитых лет, а целых десятилетий тяжелой службы. Но эта усталость никогда не мешала ему работать — наоборот, она словно подстегивала, заставляла двигаться вперед, искать новые дела, новые вызовы.

Внешняя холодность Севера была своеобразной защитной реакцией, выработанной годами службы. За ней скрывался человек, способный на глубокие чувства и переживания, но научившийся держать их под контролем. Его эмоции были подобны айсбергу — на поверхности лишь малая часть, а основная масса скрыта под водой.

Единственной его слабостью был кофе. Он предпочитал крепкий американо без сахара и мог часами сидеть в кафе, наблюдая за посетителями и делая мысленные заметки об их поведении. Эта привычка помогала ему оттачивать навыки наблюдения и анализа человеческого поведения.

Личная жизнь… Да ну её к черту! Суки бабы, суки! Всегда ищут теплое место, хотя вначале и клянутся любить, быть всегда рядом, а чуть что так хвостом сразу метут!

Так и его бывшая жена — Марина…

Они познакомились, когда он только начинал карьеру в полиции — молодая, жизнерадостная девушка, работавшая учительницей в начальной школе. Ее оптимизм и теплота поначалу казались идеальным противовесом его замкнутости и погруженности в работу. Первый год их отношений был похож на красивую сказку — свидания, совместные выходные, планы на будущее. Спокойная тихая гавань. Любовь? Сейчас Север четко понимал, что нет, не любовь. Привязанность, теплота, страсть — все что угодно, но не любовь. Брак треснул через три года… Марина не выдержала, когда работа стала занимать все больше места в его жизни. Пропущенные ужины, отмененные в последний момент планы, бесконечные звонки среди ночи. Марина терпела, пыталась понять, поддержать. Она создавала уют в их общем доме, ждала его с дежурств, готовила его любимые блюда. Но Север все глубже погружался в свои расследования, все больше отдалялся от семейной жизни.

Марина просто устала от его постоянного отсутствия, от переживаний, от его вечного выбора в пользу карьеры, а главное — от его нежелания иметь детей! Этого она просто не смогла вынести, для женщины отказ от материнства все-таки серьезный и болезненный шаг, на который не все готовы. Вот и Марина оказалась не готова, она просто ушла в один прекрасный момент, просто ушла и подала на развод. Сама. Без слез, скандалов, битья посуды. Тихо сбежала!

А Северу хотелось увидеть её истерику, чтобы она кричала, била посуду, обзывала его сволочью, который испортил её молодые годы, который загубил её жизнь. Ему хотелось видеть чувства, её чувства и эмоции, а не просто сухой остаток всей этой ситуации — развод!

А сейчас…За столько времени он и забыл каково это крутить на безымянном пальце правой руки тонкий ободок золота… Забыл! После развода он окончательно закрылся от личных отношений. Случайные связи — да, но ничего серьезного, ничего, что могло бы снова сделать его уязвимым. Он построил вокруг себя стену из работы, долга и профессиональных обязательств. Эта стена надежно защищала его от эмоциональной близости, от риска снова почувствовать боль потери.

Свобода разлилась по его венам, затуманила разум и показала ему всю свою прелесть! И только в работе он ищет адреналин, ищет драйв, ищет то, что заставит его встрепенуться, изменить что-нибудь в его жизни.

Но иногда, особенно в долгие зимние вечера, когда за окном завывал ветер, а в квартире царила мертвая тишина, его накрывало осознание тотального одиночества. В такие моменты он особенно остро чувствовал цену своего выбора, цену той независимости, за которую так отчаянно боролся.

Годы шли, и с каждым новым переездом, с каждым новым городом он все дальше уходил от возможности начать все сначала. Его характер затвердел, как бетон, привычки превратились в незыблемые правила, а работа стала единственным смыслом существования. Он больше не искал любви или дружбы, не стремился к близости или пониманию. Его устраивала роль одинокого волка, готового в любой момент сорваться с места и двинуться дальше.

Северский никогда не стремился пустить корни. Каждый новый город для него — это новая миссия, новое дело, новый вызов. Он не коллекционировал друзей или воспоминания, не хранил фотографии или сувениры. Единственным человеком, которого он мог назвать другом, оставался Михаил Старостин — его давний коллега и напарник. Но даже эта дружба существовала в строго очерченных профессиональных рамках. Они никогда не обсуждали личное, не делились сокровенным. Их связывало общее дело, взаимное уважение и негласное понимание границ личного пространства.

Также неизменным в его жизни оставалась приверженность к BMW. Каждый его автомобиль был неизменно только этой марки. Вот и последние два года его BMW ×6, верный спутник всех его переездов, молчаливый свидетель побед и поражений.

Север заинтересовался делом странных убийств в Вольске после смерти Пронина. Он сам предложил свою кандидатуру, сам вызвался и доказал руководству, что он сумеет прижать Владимира Наумова, проще говоря Наума. Слишком безнаказанным себя почувствовал, слишком заигрался. То, что его крышевали свои же — ясно и понятно. Подвязки хорошие и крыша капитальная.

Вольск — город особенный, со своим характером и темным очарованием. Расположенный на берегу широкой реки, он словно застыл между прошлым и настоящим, сохраняя свою самобытность несмотря на все перемены последних десятилетий. Старинные купеческие особняки здесь соседствуют с современными торговыми центрами, а древние улочки внезапно выводят к новым жилым комплексам.

Город делится на две части — старую и новую. В старой части, где когда-то селились купцы и промышленники, до сих пор сохранились величественные особняки с лепниной и коваными решетками. Здесь же находится и исторический центр с администрацией, театром и главной площадью. Новая часть города выросла вокруг порта и промышленной зоны, где сосредоточены основные предприятия и складские комплексы.

Порт — это особая территория, настоящее сердце городской экономики. Именно здесь сходятся все нити местного бизнеса, легального и не очень. Огромные краны днем и ночью перегружают контейнеры, а вереницы грузовиков непрерывным потоком движутся через городские улицы. Здесь же находились и склады Савельева. Огромная территория с множеством складов, контейнерных площадок и подсобных помещений представляла собой настоящий лабиринт. Здесь легко было спрятать что угодно — от партии контрабандного товара до следов преступления.

Но главное в Вольске — это не здания и предприятия, а особая атмосфера. Город живет по своим неписаным законам, где официальная власть часто переплетается с теневой. Здесь все друг друга знают, но предпочитают держать язык за зубами. Информация передается шепотом, в прокуренных кабинетах ресторанов и тихих двориках старого города.