— Там все не по правилам играют, — Михаил откинулся на спинку стула. — Вольск — это не просто провинциальный городок. Там свои законы, свои порядки. И Наум — это не просто бандит с района.

Север кивнул, соглашаясь. Он провел последние недели, изучая все, что можно было найти о Владимире Наумове и его империи. Человек, построивший свой бизнес на костях конкурентов, но при этом умудрявшийся оставаться в тени. Ни одного прямого доказательства, ни одной серьезной улики. Только трупы и случайные совпадения.

— Посмотри на дату смерти Лебедева. — Север достал телефон и показал другу фотографию. — Рядом я указал дату внезапного «прибавления» в империи Наума. Уверен, что с убийством Савельева тоже что-то прибавится в капиталах Наума. Это почерк, Миш. Кто-то методично убирает людей, мешающих Науму, но делает это так, чтобы все эти смерти остались не раскрытыми.

Михаил внимательно изучил фотографию, хмурясь все больше с каждой секундой.

— А Пронин?

Северский хмыкнул:

— А вот с делом Пронина вышло что-то иное. Здесь надо разбираться. Но стиль убийств Пронина, Лебедева и Савельева — идентичен! Уверен, что работает один человек, одно оружие, одна тактика.

— Решил поймать знаменитого Вольского «Призрака» — Михаил поднял глаза на друга.

Дмитрий хмыкнул и убрал телефон:

— Да я намерен его найти. Не бывает людей «Призраков». Если все убийства выгодны Науму, значит и «Призрак» крутится где-то возле него. Найду «Призрака» — возьму эту гниду Наума. Ты знаешь, что делать в случае чего.

За окном начал накрапывать мелкий дождь, создавая на стекле причудливые узоры. Михаил задумчиво постукивал пальцами по столу, обдумывая слова друга. Конечно, он знал. Не первый раз они работали вместе, и каждый раз у них был план отхода. Но сейчас что-то беспокоило его больше обычного. Возможно, это была интуиция, наработанная годами службы, а может, просто страх за друга.

— Когда выезжаешь?

— Завтра на рассвете, — Север допил кофе. — Хочу приехать засветло, осмотреться. К вечеру уже буду обживать новое жилье.

— Машину свою погонишь?

— А как же, — улыбнулся Север.

Они помолчали. Каждый думал о своем, но оба понимали — это может быть их последняя спокойная встреча. Дальше начнется игра, где цена ошибки — жизнь.

— Ты знаешь, что я прилечу по первому звонку, — наконец произнес Михаил.

— Знаю, Миш. И очень признателен за это, — Север положил руку на плечо друга. — Но давай надеяться, что не придется.

Дождь усилился, превращая улицу в размытое пятно за окном. Где-то вдалеке прогремел гром — природа словно предупреждала о надвигающейся буре. Но Север уже принял решение. Завтра он уже будет в городе Вольск, и эта жизнь будет полна опасностей и тайн.

— Может, останешься до утра у меня? — предложил Михаил. — Все-таки последний вечер.

— Нет, друг. Мне еще нужно собрать вещи и подготовить документы. Да и выспаться не помешает — дорога предстоит неблизкая.

В тридцать семь лет Дмитрий Северский, известный в узких кругах просто как Север, уже успел примерить на себя множество городов, словно потрепанные пиджаки. Высокий, подтянутый мужчина с пронзительным взглядом серых глаз и едва заметными морщинками в уголках рта — следами редких улыбок. Его жизнь напоминала бесконечную череду переездов, где каждый новый город становился очередной главой недописанной книги.

Майор юстиции Следственного комитета — звание, которое далось ему не просто так, а годами упорной работы и бесконечной преданности делу. Военная выправка, доставшаяся со времен службы в армии, никуда не делась — она лишь укрепилась за годы работы в правоохранительных органах. Движения четкие, выверенные, взгляд цепкий, подмечающий малейшие детали.

Карьерный путь Дмитрия Северского начался с судьбоносной встречи с Михаилом Старостиным. После армейской службы, когда большинство сослуживцев выбирали между контрактом и возвращением к гражданской жизни, Север выбрал третий путь. С дипломом юриста в кармане и армейской выправкой он приехал в незнакомый город, где случайное знакомство с молодым опером Старостиным определило его дальнейшую судьбу.

Михаил, тогда еще простой оперативник, разглядел в бывшем военном потенциал. Юридическое образование Северского в сочетании с армейской дисциплиной создавали идеальную базу для работы в правоохранительных органах. Началась их совместная служба в уголовном розыске, где каждый день приносил новые вызовы и испытания.

Первые годы работы были самыми тяжелыми. Приходилось учиться всему: от правильного составления протоколов до тонкостей общения с информаторами. Север впитывал знания как губка, оставаясь на работе допоздна, изучая старые дела, анализируя методы более опытных коллег. Его усердие не осталось незамеченным — уже через год он получил первое самостоятельное дело.

Со временем они со Старостиным стали лучшими напарниками в отделе. Михаил, с его интуицией и умением разговорить любого свидетеля, идеально дополнял методичность и аналитический склад ума Севера. Они раскрывали одно дело за другим, постепенно создавая себе репутацию результативных оперативников.

В работе Север был беспощаден — и к себе, и к преступникам. Он мог часами допрашивать подозреваемого, методично разбивая его алиби. Мог неделями отслеживать передвижения фигуранта дела, собирая доказательства по крупицам. Его отчеты всегда были безупречны, а дела подготовлены так, что у прокуратуры редко возникали вопросы.

Карьера развивалась стремительно. Повышения следовали одно за другим — старший оперуполномоченный, начальник отдела, затем перевод в Следственный комитет. Каждая новая должность требовала новых навыков, но Север справлялся со всеми вызовами. Его профессиональная репутация росла вместе со списком раскрытых дел.

Работа в Следственном комитете открыла новые перспективы. Здесь его аналитические способности и юридическое образование пришлись как нельзя кстати. Он занимался все более сложными делами, часто связанными с коррупцией и организованной преступностью. Каждое новое расследование было как шахматная партия, где требовалось просчитывать ходы на несколько шагов вперед.

Особенно его интересовали сложные дела, требующие нестандартного подхода. Он мог часами анализировать улики, выстраивать версии, искать связи между, казалось бы, несвязанными событиями. Его методы работы иногда вызывали недоумение у коллег, но результаты говорили сами за себя — процент раскрываемости у Севера был одним из самых высоких в управлении.

С прокуратурой у него сложились особые отношения. Его материалы всегда были безупречно подготовлены, каждое доказательство — проверено и перепроверено. Прокуроры знали: если дело ведет Северский, можно не беспокоиться о качестве следствия. Это уважение было заработано годами безупречной работы.

За годы службы он выработал особый стиль работы — методичный, въедливый, с полным погружением в дело. Коллеги уважали его за профессионализм, но держались на расстоянии — было в нем что-то неуловимо холодное, отстраненное. Он не участвовал в корпоративах, не заводил служебных романов, не делился личными историями за чашкой кофе. Работа была его единственной страстью, его религией, его спасением.

Он был из породы людей, которые живут работой, дышат ею, существуют только ради неё. Каждое новое дело становилось для него личным вызовом, головоломкой, которую необходимо решить любой ценой. И чем сложнее была задача, тем сильнее загорались его глаза, тем более живым он становился.

В профессиональной среде о нем ходили разные слухи — кто-то считал его карьеристом, кто-то фанатиком своего дела, а кто-то просто одиноким волком, которому комфортнее работать в одиночку. Но никто не мог отрицать его результативность — дела, за которые брался Север, доводились до конца, несмотря на все препятствия и сложности.

В работе он был безжалостен — и к себе, и к другим. Требовал максимальной отдачи, не признавал отговорок и полумер. Его подчиненные одновременно уважали и побаивались его — он мог быть жестким критиком, но всегда оставался справедливым руководителем. В его команде не задерживались случайные люди — оставались только те, кто разделял его принципы и подход к работе.