— Сюда, — надзиратель указал на неприметную дверь.

Дверь комнаты для свиданий открылась с тяжёлым скрипом. Настя переступила порог, и её сердце замерло. Этот силуэт, эта поза… Она узнала его раньше, чем он повернулся. Наум. Человек, чей образ преследовал её в кошмарах, стоял здесь, в нескольких шагах от неё.

— Ну здравствуй, милая! — его голос, как всегда, источал яд за показной любезностью.

Настя почувствовала, как холодок пробежал по спине. Она помнила этот тон — именно так он говорил перед тем, как сделать что-то особенно жестокое.

Наум приблизился, и Настя невольно отступила к стене. Его глаза, холодные и безжалостные, впились в её лицо. Она невольно отступила на шаг назад, но упёрлась спиной в стену — бежать было некуда.

— Не ожидала? — усмехнулся он, наслаждаясь её реакцией. — Думала, твой драгоценный следователь придёт попрощаться?

Каждое его слово било точно в цель, разрывая старые раны. Наум всегда знал, как причинить максимальную боль минимальными средствами.

Он подошёл ещё ближе, почти касаясь её лица своим. Настя чувствовала его дыхание на своей коже, и это вызывало волну отвращения. Когда-то эта близость возбуждала её, теперь же хотелось кричать. Но она молчала, зная, что любая реакция только раззадорит его.

— А я вот он, живой и невредимый, — продолжал Наум, упиваясь моментом. — Тот, кого ты предала, кого променяла на мента.

Его рука скользнула по её щеке — жест, который мог показаться нежным, если бы не стальная хватка пальцев.

Настя застыла, как кролик перед удавом. Она знала этот танец, знала, что любое движение только ускорит развязку. Наум играл с ней, как кошка с мышью, растягивая удовольствие от своего превосходства. Каждая секунда этого свидания была тщательно спланирована им заранее.

Воздух в комнате становился всё тяжелее. Настя чувствовала, как паника поднимается изнутри, грозя захлестнуть её полностью. Но она не могла позволить себе сломаться, только не перед ним. Она сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, используя эту боль как якорь, чтобы удержаться в реальности.

— Что тебе нужно? — её голос прозвучал тише, чем она хотела.

Наум рассмеялся — хриплый, неприятный смех отразился от стен комнаты для свиданий.

— Что мне нужно? — он оказался совсем близко, его дыхание обжигало её кожу. — Хочу посмотреть на ту, кто посмела предать меня. На ту, кто решила, что может просто взять и соскочить.

Его рука скользнула по её шее, слегка сжимая — не до боли, но достаточно, чтобы напомнить о его силе. Настя застыла, боясь пошевелиться. Она слишком хорошо знала эту сторону Наума — жестокую, непредсказуемую, способную на всё.

— Я вытащил тебя, — шептал он, наклонившись к самому её уху. — Дал тебе всё — деньги, власть, защиту. А ты… ты променяла это на постель с ментом.

Его пальцы скользнули по её волосам, почти нежно. Но Настя знала — это затишье перед бурей. Наум никогда не прощал предательства.

— Думала, он тебя спасёт? — продолжал он, и в его голосе появились нотки веселья. — Твой герой-следователь? Который так старательно собирал на тебя материал, пока ты грела его постель?

Каждое слово било точно в цель. Настя пыталась сохранять невозмутимость, но внутри всё переворачивалось от осознания собственной наивности.

— Ты ведь даже не представляешь, насколько глубоко он тебя предал, — Наум провёл большим пальцем по её губам. — Но скоро узнаешь. Завтра на суде будет очень интересно.

Его глаза блеснули опасным огнём. Настя знала этот взгляд — так Наум смотрел на тех, кого собирался уничтожить. Медленно, со вкусом, наслаждаясь каждой секундой их падения.

Комната для свиданий превратилась в клетку, где два хищника кружили друг против друга. Только один из них был сейчас в своей стихии, а второй — загнан в угол. Настя чувствовала, как время растягивается, превращая минуты в часы, каждый из которых был наполнен страхом и отвращением.

Наум резко схватил её за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Его взгляд горел яростью и чем-то ещё — болезненной одержимостью, которую она так хорошо помнила.

— Знаешь, что самое забавное? — его голос стал почти ласковым, что пугало ещё больше. — То, как старательно твой Дима собирал все улики. Каждую мелочь, каждую деталь. А документы? Те самые, что ты так тщательно прятала в своей квартире? Думаешь, как они оказались у следствия?

Настя почувствовала, как земля уходит из-под ног. Тайник. Она была уверена, что о нём никто не знал. Даже Диме она не говорила о его существовании. Но теперь…

— Видишь? — Наум наслаждался её реакцией. — Он использовал каждую минуту вашей близости. Пока ты спала в его объятиях, он обыскивал твою квартиру.

— А теперь самое вкусное, — Наум достал сигарету, медленно прикурил. Дым поплыл по комнате, создавая причудливые узоры в тусклом свете лампы. — Знаешь, что он получил за твою поимку? Повышение. Звание подполковника. Премию. Ты стала его звёздным часом, милая. Его главным профессиональным достижением.

Наум сделал ещё затяжку и выпустил струю дыма, наблюдая, как дрожат её руки.

— И ведь он даже не колебался. Ни секунды сомнений, ни тени раскаяния. Профессионал высшего класса. Использовал твои чувства, твоё доверие, твоё тело — всё ради карьеры.

Настя прислонилась к стене, чувствуя, как ноги отказываются её держать. Каждое слово Наума было пропитано ядом правды, от которой некуда было спрятаться.

— Видишь? — Наум схватил её за плечи, притягивая ближе. — Ты для него была просто заданием. Очередной галочкой в послужном списке. Трахать убийцу, чтобы получить повышение — довольно креативный подход к карьерному росту, не находишь?

Его пальцы впились в её плечи с такой силой, что наверняка останутся синяки. Но физическая боль была ничем по сравнению с той агонией, которую вызывали его слова.

— А я… — его голос стал почти нежным, что пугало ещё больше. — Я любил тебя по-настоящему. Каждый твой вздох, каждое движение. Даже когда наказывал — это было из любви. А ты предпочла ему поверить. Поверить менту, который видел в тебе только способ продвинуться по службе.

Настя рассмеялась — горько, истерично. Этот смех застал Наума врасплох, его хватка ослабла.

— Любил? — её голос дрожал. — Ты называешь это любовью? Все те годы манипуляций и контроля?

Наум отшатнулся, словно она ударила его. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то похожее на боль, но оно тут же сменилось привычной яростью.

— Ты неблагодарная дрянь, — процедил он сквозь зубы. — Я сделал тебя той, кто ты есть. Каждый твой успех, каждое достижение — всё благодаря мне.

Он снова приблизился, но теперь его движения были резкими, угрожающими. Настя инстинктивно отступила, но стена за спиной не позволяла отойти дальше.

— Я ещё не закончил с тобой, — Наум практически шептал ей в ухо. — То, что ждёт тебя после суда… Это будет моя настоящая месть.

Его слова заставили её похолодеть. Она знала, что Наум никогда не бросает слов на ветер. Если он что-то планирует, это случится, несмотря ни на какие преграды.

— Ты думаешь, тюрьма тебя защитит? — продолжал он, наслаждаясь её состоянием. — Думаешь, там ты будешь в безопасности от меня? О нет, милая. Я найду способ достать тебя даже там.

Наум внезапно отстранился и достал из внутреннего кармана пиджака потрёпанный конверт. Он помахал им перед лицом Насти, его глаза блестели от предвкушения.

— Знаешь, что здесь? — его голос стал почти певучим. — Здесь твоё прошлое, милая. То самое, о котором не знает твой драгоценный Северский.

Настя почувствовала, как холодный пот стекает по спине. Она прекрасно понимала, о чём говорит Наум. Та часть её жизни, которую она так старательно скрывала, теперь станет достоянием общественности.

— Психиатрическая клиника, — начал зачитывать Наум, смакуя каждое слово. — Пациентка Швец Анастасия Станиславовна. Диагноз: острое суицидальное расстройство, тяжёлая депрессия…

— Хватит! — Настя попыталась выхватить конверт, но Наум ловко отскочил в сторону.