В отличии от остальных предметов, анатомию нагов, под руководством низкорослой, черноволосой магини, Аделин знала. Хорошо знала. И планировала использовать в своих целях. Но и на старуху находится проруха. А уж на её голову и подавно. В отличии от змей, которые могли оттянуть момент оплодотворения по своему усмотрению, у ящериц все происходит сразу. «Значит, возьмем это как истину и отправную точку. Что дальше? — практический ум Аделин перебирал варианты. Но итог был один. До родов дело не должно дойти. В идеале, чем раньше она лишится нежелательного потомства, тем проще ей станет жить. — И так лет семь, по словам того урода».

Но проблема была не только в сокрытии беременности. Аделин была на удивление здоровой девушкой. И всякие преждевременные выкидыши, и срывы ей не грозили. «А вот это проблема, — девушка закусила губу. — Какие у меня варианты? Биться животом о стены или срываться со стволов деревьев вниз головой? Так не получится же убиться частично и конкретным местом. И подозрительно будет выглядеть… Как только я начну «чудить», меня направят в медицинское крыло и там вскроется факт моей беременности. А это не вариант».

Аделин прижала колени к подбородку. Её действительно тошнило. Но это был не признак мгновенной интоксикации. Она до сих пор ощущала на своем теле фантомные змеиные кольца. Они душили её, как настоящие, и как настоящие, вызывали рвотные позывы. Стоило только закрыть глаза, как ощущения присутствия нежного душителя становились реальными, и она вздрагивала. Вздрагивала всем телом. Её «пожалуйста, не нужно» он покорно принял со словами «сам не хочу, противно», а потом трансформировался в черный кошмар с отсутствием даже намека на жалость. Теперь просить уже было некого. Черные бусины глаз стали её приговором. Мелкие влажные чешуйки змея, покрытые липкой слизью цеплялись за её тело, вызывая отвращение и первые позывы ко рвоте. Она справилась с ними, но лучше бы дала волю рефлексам. Возможно, дополнительная, дурно пахнущая влага с остатками еды не понравилась бы Санжару, и он прекратил свою пытку.

Но Аделин сдержалась. Змей обхватил её тело кольцами и стал сжимать. Всё сильнее и сильнее. Она уже захлёбывалась в собственных желудочных массах, ищущих куда бы переместиться, когда удав начинал понемногу ослаблять тесные объятия. Его голова заскользила по девичьей груди, прислушиваясь к дыханию и биению сердца, пока две черные бусины не заглянули в её глаза.

Санжар контролировал каждое проявление жизни, каждое вздрагивание напряженной мышцы жертвы, испуганно сжимающейся невпопад. Змей вызывал страх — безудержное чувство спелёнатой жертвы. Аделин балансировала на грани обморока.

Но Санжар не наслаждался приторной сладостью её эмоции. Он исследовал. А когда лицо Аделин стало онемевать, а на губах появилась кровь, змей вошёл в неё своими двойными отростками, цепляясь и придерживаясь коготками- обрубками.

«Даже не лапы!» — тело девушки немело снаружи и горело внутри. Змеиные отростки пульсировали, соприкасаясь с нежными слизистыми покровами. А черные бусины все смотрели и смотрели в душу Аделин. Это продолжалось вечность, а может и дольше, но вместилось в час времени, которое им благосклонно выделила госпожа Арнель…

…Горячий песок, рассыпался под лапами, протискивался между кожистых складок. Она бежала на встречу горячему порыву ветра, едва касаясь подушечками пальцев песчаных волн. Ей хотелось подпевать пескам и двигаться с ними в такт, раскрыть свой плащ, как парус, и нестись, нестись вперёд к старому стволу дерева. Древняя акация, вывернутая ураганом, давно распрощалась с корнями и подобием листьев и теперь лежала в песчаной колыбели. Здесь Аделин росла со своими братьями. Сегодня они снова соберутся все вместе…

Дерево лежало, где и всегда. Его ствол давно был пуст — приют всяк желающего от палящего солнца. Сердце ящерки пело — она добралась первая, ее и условия. Аделин победно взобралась на ствол и распустила пестрый кожистый капюшон. Сегодня она — королева встречи.

Горизонт плыл, искажаясь в потоках горячего воздуха. Стоило подумать о сохранении жизненно необходимой влаги. Аделин побежала по стволу и заглянула в пустоту ствола. На неё смотрели чёрные бусины глаз: «Поиграем, четырёхлапая? Я буду очень, очень, очень… разный». Ящерка попятилась, одновременно превращаясь в человеческое существо. Голые ноги скользнули в обжигающий песок. Но песок брезгливо отступал, обнажая кишащие клубки черных змей: «Поиграем?» — вопрошали сотни глаз-бусин.

Аделин подскочила на кровати. Сердце колотилось и выпрыгивало: «Это был лишь сон. Кошмарный сон. И только». В ее комнату никто не ломился. Солнце уже склонялось к горизонту, а значит, пора было собираться к своей госпоже.

Аделин шла медленно, физически ощущая боль в теле. И рада бы бежать, как подобает быстроногой ящерке, да только ноги словно погрузили в раскаленный глубокий песок, где они обгорели и больше не слушались. Они не слушались. А вот ей, Аделин, ослушание грозит еще более изощренными издевательствами. И кто знает, кто из двоих мучителей будет жалостливей?

Последняя мысль заставила встрепенуться — нет, гордой дочери песков не подобает искать снисхождения и жалости! Мысль промелькнула и затравленно спряталась. Аделин поёжилась и крепче запахнула мантию. Девушка уже перешла мостик на «остров Профессоров», когда вспомнила о своей мести и похолодела. Как скоро проявит себя возвратная магия камней, она не знала. А если магиня уже что-то почувствовала? Связала ли она свои ощущения с камнями? С Аделин? А если нет, то как скоро она всё сложит вместе?

Девушка запнулась. Ей чудились взгляды за спиной. «Возьми себя в руки. Уже ничего не вернуть», — посоветовала себе и с трудом поднялась по ступенькам дома госпожи Арнель.

Двери распахнулись, едва Аделин занесла руку, чтобы постучать. Услужливые лианы подхватили её и представили перед сердитым взглядом дроунагини.

— А… ты, — скривилась та. — Что-то твои знания какие-то кособокие. Хотя, чего стоит ожидать от выродка урода.

— Что-то случилось, госпожа? — осторожно поинтересовалась Аделин.

— Представь себе, глупая пустышка. Я снова чувствую себя… плохо. Ты что-то не доделала с теми камнями или… — неприязненный взгляд уставился на девушку.

— Я же говорила Вам, что от них нужно избавиться. И поскорее.

— Да, говорила, — всё также пристально рассматривая помощницу, согласилась на половину тёмная эльфийка, на половину нагиня. — А что ты так долго делала, когда наливала мне напиток?

— Я… мне было плохо. И я боялась разлить Ваш напиток. Поэтому вышло долго, — стараясь не запинаться, ответила Аделин.

— В глаза смотри, — прошипела магиня.

Отказаться исполнять приказ не было возможности. Девушка подняла глаза. В них плескалось отчаяние. Отчаяние разоблаченного. Но магиня интерпретировала взгляд по-другому. Она вдруг криво усмехнулась.

— Да брось. Покувыркалась с молодым мальчишкой, а трагедию развела с непроходимые леса. Не знаешь ты благодарности, глупая ящерица. Ну ничего, скоро придет твой персональный ублажитель. И я ему подскажу, как тебе «угодить» получше. Сердце у меня доброе. Чего не сделаешь ради удовольствия своей помощницы? И сама прослежу, чтобы твоя кислая мина мне настроение больше не портила. Попробуй только не быть благодарной в этот раз. Тем более, что больше то и бояться тебе нечего. Всё уже сделано. Знай, удовольствие получай, — Аринар Арнель бесстыдно ухмыльнулась, наблюдая как бледнеет девушка, а потом снова поморщилась. — Зараза, плохой из тебя лекарь. Принеси больше подушек и… камни.

— Камни? — руки Аделин похолодели.

— Камни.

Аделин ушла, провожаемая пристальным взглядом магини. Когда вернулась, в ее руках была подушка и коробочка с магическими камнями. Всё это могли и услужливые лианы притащить, но спорить с госпожой — себе дороже. Девушка сноровисто подложила подушку под стонущую госпожу и взглянула на магиню, ожидая приказа по поводу камней. «Сейчас отнесу куда подальше и…», — додумать мысль Аделин не успела. От странного взгляда дроунагини кожа на спине стала липкой.