— Ну что ты, дорогой? Как я могла? Я только посоветовала бедной девочке вариант задобрения твоего холодного сердца. Но бестолковая девчонка и с этим не справилась. Жаль, конечно. Камешки полезные, редкие. Были. Тебе пользу какую-то принесли бы. И мне…

Неприятный озноб пронёсся по спине эльфийки при воспоминании о спасительных камнях помощницы. Непонятное что-то происходило, совсем непонятное. Камни сработали отлично, вобрав в себя всё то, чем «одарил» разъярённый любовник в тот злополучный день. Но почему же сейчас ей с каждым днём хуже? Тело помнило всё. И ощущения возвращались. Неужели дура чешуйчатая что-то напутала? А ведь такие планы были.

Мимолётное движение плечами осталось незамеченным. Аринар выдохнула. Сиран глазастый. Этого у него не отобрать. Мог заметить, насторожиться. Стал бы допытываться, в чём дело, а свои планы насчёт камней-вместилищ дроунагиня раскрывать не желала. Была у неё надежда, что влюблённый Сиран передарит их ненавистной адептке, но смотри ж ты, не берёт он подарков от воздыхательниц, сноб ненаследный. А Аделин даже в такой малости оказалась бесполезной. Глупая пустышка!

— Недальновидно ты поступил, дорогой. Недальновидно. Но что уж об этом, — Аринар закатила глаза и выдержала паузу, поправляя за длинное ухо локон мелированных волос.

Игра, игра. Почему бы и нет? Пикантность ситуации только раззадоривала. Вот только Сиран не оглянулся. Не поддержал разговор. Не посмотрел на неё, свою такую желанную невесту, за которой больше двух лет ходил неотступно. Он словно застыл. Прилип к месту. Окаменел. Впился взглядом в центр комнаты, затаив дыхание. Казалось, он не видит ничего, кроме придуманного ею, Аринар, алтаря и того, что лежало сейчас на этом столе и вызвало у Аринар дикую ярости и такое же по силе злорадство, и предвкушение. С трудом, но дроунагиня сдерживалась: веселиться — так качественно. Но даже выходки Ногарда так её не бесили, как это тревожная сдержанность её якобы жениха: «Мальчишка, неужели ты думал, что мог меня обмануть?» Взмах руки, и лианы расступились.

— Эристел расстарался с платьем. Жаль, что его прелестями воспользуется другой, не правда ли, Сиран? — ядовито прокомментировав открывшуюся картину, Аринар с ненавистью посмотрела в центр своей гостиной.

— Что всё это значит, Аринар? — у Сирана сжалось сердце. — Что ты задумала?

— М-м, ну, как тебе сказать? Одна затея не удалась. Вот другая, надеюсь, будет поинтереснее, зрелищнее. И долг свой верну одновременно. Ну, чего ждешь? Твой приз. Приступай! Используй свой приз качественно, чтобы было о чем всей академии рассказать. Приступай, дорогой, а то адептка примёрзнет к алтарю.

— Что?? — Сиран резко обернулся.

— Послушай, Сиран, принц ты наш ненаследный! Решил со мной во взрослые игры поиграть? За дуру держишь? Любовь разыгрываешь? — два потока ненависти схлестнулись в один узел. — А знаешь, на какое-то время я даже поддалась эмоциям, соблазнилась твоими стараниями. Потом осознала, что это ты так оберегаешь от меня эту гадину, из-за которой все мои планы рушатся; что ты променял место возле меня на неё, человечку. И посмел мне врать! Но, теперь моя очередь вкушать радости.

— Ты же понимаешь, что тебе это с рук не сойдет, Аринар?

— Не ты, а Вы. Для тебя, Ваше ненаследное Высочество, я теперь только магистр Аринар Арнель. И не надо меня пугать, мальчик. Я всегда выигрываю. Твоя одержимость этой человечкой не видна только слепому и сыграет мне на руку. Свидетелей морального падения адептки будет хватать, — при этих словах из второй комнаты магистра, спальни, вышли Санжар и Алектор, — так что мне останется только утешить безутешного Эристела. Как всё хорошо складывается…

— Но у нас с Вами договорённость, — начал было Санжар, но осёкся под взглядом дроунагини.

— Не разочаровывай меня, Санжар.

— Но Вы собираетесь растоптать её репутацию.

— И что? Ты получишь то, что хотел. И даже мои дополнительные уроки в качестве компенсации за неудобства. А репутация… О ней разговора у нас не было. Уж что-нибудь придумаешь для своих родственников с окраины земли. Ты же там не последний… змей, — магиня злорадно улыбнулась. — И не глупи, а то я ведь подумаю, что зря тебя приблизила к себе. Обижусь. — Улыбка стала приторной. Аринар медленно склонила голову набок. — Ты ведь этого не хочешь, а? — Парень нервно дёрнул головой и проследовал на диванчик под стеной. Ко второму диванчику направился староста первого курса. — Ну, вот и договорились. Хотя я вот подумала, что никто из вас мне вообще больше не нужен будет, так что развлечёмся напоследок зрелищем вместе.

— Я не стану играть в твои игры, Аринар, — бледный Сиран не сводил взгляда с эльфийки.

— Правда? Что ж, тогда всё еще проще. Санжару будет проще. И Алектор не откажется потешить своё растоптанное самолюбие. Парни обойдутся без тебя. И поверь, Оксиуранус, я смогу убедить всех, что эта тварь манипулировала бедными адептами, а они от любви к ней просто голову потеряли. Такая трагедия… Для Эристела. И…

— Ректор не поверит тебе!

— Не важно. Главное, будут свидетели. Ментальный допрос подтвердит их и мои слова. А я уж постараюсь…

— Я всё расскажу, Аринар! Ректор тебе не спустит такого. После такого даже ваше родство тебе не поможет.

— А ты стал смелым, Сиран. Ты, действительно, влюблён в неё? Хм-м… Но, видишь ли, Сиран, мои амбиции больше, чем ваши глупые чувства вместе взятые. Они больше, чем у кого-либо в этой академии; больше, чем у всей моей эльфийской родни, поэтому я пойду, и по головам, и по трупам, если нужно будет. Но и ты отсюда чистеньким не выйдешь. Чаргородская многим, что оскомина на зубах. И даже, если ректор не поверит, найдутся те, кто поверит с радостью. И здесь уже репутацию адептки даже тьма Эристела не обелит. М-м, какое интересное сравнение. И я тебе больше скажу: я создам такую иллюзию, что он сдохнет от унижения, просматривая её.

— Тебе так нужен ректор, Аринар?

— Эм-м, уже нет. Мои планы немного изменились. Без него обойдусь. Но свою дозу удовольствия я получу.

— Своё удовольствие ты всегда ставила выше всего другого.

— Именно, Ваше ненаследное Высочество. А что выбираешь ты, Сиран? Ты или они? — Аринар кивнула на напрягшихся парней.

— Ты хочешь, чтобы всё происходило при них? — Сиран повторил движение эльфийки. — Я, конечно, польщен Аринар, что ты так ценишь меня как любовника, что решила поставить в пример для не особо сведущих, но даже предположить не мог, что и сама захочешь понаблюдать за происходящим в качестве зрителя. Неужели стареешь?

— Заткнись, Сиран! — Санжар дёрнулся вперёд, обливая соперника презрением.

Магиня, направлявшаяся к одному из диванчиков, резко остановилась:

— О-о, лекарство на мою потрёпанную душу! Слышал, дружок, — она насмешливо посмотрела на Сирана, — и у меня есть защитники. Хочешь убедить меня, что я ошиблась в выводах? Нет, Ваше ненаследное Высочество, ты не последний в этой земле самец, чтобы я позволили водить себя за нос. А моё удовольствие больше не твоя забота. После того, как ты используешь свой «подарок», я поставлю жирный крест, и на тебе, и на Эристеле. И на этой девице. И думаю, что мой крест на тебе продублирует ещё и ректор. И я не двину и пальцем, чтобы тебя спасти от этой участи, Сиран. Не заслужил. Так что воспользуйся моим подарков от всей души, малыш. Похоже это будет твоё последние удовольствие в этой жизни. И мне не жаль. Но сейчас у тебя есть выбор: или ты, или они. Я сегодня добрая.

— Госпожа, позвольте мне, — Санжар сжал кулаки.

— Имей терпение, малыш. Когда всё закончится, заберёшь её без каких-либо последствий для себя. И препятствий.

— Но…

— Без «но»! Все шишки посыпятся на голову нашего бедного Оксиурануса. Разве не чудно? Одним махом избавимся от бывшего любовника, и конкурента. Учись, Санжар. И не мути воду на пустом месте.

Я уже давно пришла в себя и с ужасом понимала, что попала по полной. Что мне стоило прислушаться к Эристелу? Но нет, сама себе хозяйка, девушка взрослая, почти замужем и опека мне не нужна! Снова не вижу проблем ни под ногами, ни вокруг. Ничему меня жизнь не учит. Я лежала тихо, как мышь, отчётливо понимая, что даже если и заору во всё горло, меня никто не услышит. Не в стенах дома магистра Арнель. О её жилище много ходило разговоров, теперь придётся все слухи протестировать на своей шкуре. А ещё я узнала много нового. Например, о нашем старосте. Вон, сидит на диванчике. Морда кирпичом, вроде он и здесь ни причём. Так чего, урод, тогда здесь забыл? Снова развлечений за мой счёт ищешь? Только раз и встрепенулся, когда эта змея намекнула, что… Какой ужас!.. Неужели он и из этого безобразия выйдет сухим? О его предательстве на тропе мне рассказала Эрилия. В красках. Со всеми деталями. Многие поверили в его виновность, но прямых доказательств не было. И я не могла свидетельствовать на тот момент, а сейчас уже как-то и не к месту было — не хотелось омрачать поманившее счастье. А тогда слова адептки Ахар были против слов Алектора. Ожидаемо, что ей не особо поверили. Ректор поверил, но для других магистров случившееся показалось лишь страшным совпадением. Алектор так и не признался ни в подлости по отношению ко мне, ни в том, кто ему помогал.