Больно! Как больно до сих пор. А я думала, что всё в прошлом. А вот, по сути, чужой словом обмолвился, а все, как в живую, ощущается. Мои тело и душа говорили сами. Магистр, сам не ведая, всколыхнул прошлое и поднял девятый вал. Только утоплюсь в нём я, а не он. Все усилия, приложенные, чтобы забыть, пошли прахом.

Боль не проходила, странным образом всё усиливаясь. А потом, в один миг, стало всё безразлично до циничного. Плевать на все те хвалебные песни, что нескончаемым потоком заливали мне в уши все причастные и рядом проходящие. Я у себя одна. И я не хочу потерять себя. А ректору придётся примириться с моим решением, он найдет способ восстановиться и без меня. Он же ректор…

— Зайди к нему, — не сказал, приказал Гарэд Совел.

— Не лезьте в мою жизнь.

— Грубо, адептка. Не Ваш стиль.

— Зато конкретно. Учусь у профессионалов выживать в любых обстоятельствах.

— Иди в лекарское крыло, — по слогам прошипел мужчина. — Потом поговорим.

Я развернулась и пошла, ощущая, как злой взгляд прожигает мою спину. «Тупой, беспардонный, непробиваемый… боевик! Не будет, ни «потом», ни «поговорим». Я всё решила! А формальное звание невесты станет моим крепким оберегающим щитом. И чего только Мамба так рвалась к нему в ученицы?» — я прошла академическую площадь с узором из троих змей и в очередной раз свернула в гости к Колаверу Эскулу.

— Зира!

Печально. Я столкнулась с ректором нос к носу. Как говориться, вас не ждали, а вы припёрлись. Сейчас я имела возможность лицезреть его «look» в полном объёме и никаких печальных изменений не видела. Что за глупый развод? С магистром объясняться не буду, а вот с Мамбой — обязательно!

— Я всё сказала, — постаралась обойти стороной, но меня поймали за руку.

— Подожди. Нам есть, что обсудить, — Эристел шагнул ближе, припадая на ногу.

— Нам нечего обсуждать, господин ректор, — задержала взгляд на его ноге. Ректор выпрямился и больше не пытался подходить и хватать за все, до чего мог дотянуться.

— Я всё же хотел прояснить некоторые моменты… адептка.

— Мы всё уже выяснили. Давайте не тратить время друг друга. Желаю Вам скорейшего восстановления.

И я всё-таки ушла. Меня не догоняли, не упрашивали вслед. Вот за это я была благодарна. К чему весь этот фарс? Но шаг, другой… и я остановилась. Мне что-то не давало покоя. «Да что ж я за дура такая? Я же все уже решала для себя!» — в который раз кляня себя, я повернулась у Эристелу, узнать, что с ним. Ректора не было. Нигде. По коже прошел озноб и все волосинки встали дыбом. Что происходит? Но вокруг всё было тихо и даже мимо пробегающих адептов не было. Осторожно сделала шаг назад, развернулась и очень быстро, насколько позволяла рана, рванула к лекарю — пусть и галлюцинации полечит.

Санжар рвано выдохнул. Проклятая рана. Он облажался. Но в остальном, все идеально. Зира не заметила подмены. Значит, не так-то она хорошо знает господина Нага. И его гениальное отступление за куст поучилось только на руку. Пусть девчонка помучается неопределённостью. Парень криво улыбнулся, вспоминая растерянный вид Чаргородской, когда она никого не застала на месте, где секунду назад «отшивала» ректора.

На повязке проступила кровь. Парень выругался. Недооценил он этого малахольного Линера. В последний раз, когда видел его на тренировках, тот едва эфес шпаги держал и презрительно морщился при этом. Линер изменился. Сильно изменился. Жаль, что Санжар не принял слухи к сведению. Вот и поплатился.

— Санжар?

— А-а… Привет, сестрёнка.

— Что с тобой? — девушка беспокойно рассматривала проявляющееся бурое пятно на брюках парня.

— Да так. Неудачная тренировка. Всё нормально. У мэтра Эскула уже был. С моей регенерацией до завтра заживет.

— Как же ты так неосторожно?

— А-а, брось. Не в первый же раз, — Санжар подтянул сестру за руку. — Для тебя есть хорошие новости, сестрёнка. Похоже, что у Чаргородской с ректором уже всё в прошлом. Или к этому идёт.

— Ты это точно знаешь? Услышал где или… Неужели ты смог его личину создать?

— Угу. Смог. И она только что помогла Чаргородской расставить все точки в их отношениях, чтобы мужик всё точно понял.

— То есть, ты?..

— Да, но она об этом не знает. Только я не понял кое-чего.

— Чего же?

— Чаргородская пожелала ему скорейшего восстановления. К чему бы это?

— А-а, вот ты о чем. Скажем так, он выглядит бледно.

Санжар нахмурился. Он этого не знал. Но, видимо, и Чаргородская об этом толком не знала, раз ничего не заподозрила.

— Тебе нужно сменить повязку.

— Её только наложили, так что не переживай, сестрёнка. Она испачкалась чуть-чуть.

— Да, вижу. Места для белого цвета на бинте совсем не осталось.

— К магистру снова не пойду.

— И не нужно. Сама схожу. Жди уже здесь, несчастье.

— Это я несчастье? — бросил вдогонку Санжар.

Девушка не ответила. Она удалялась, плавно покачивая бедрами, туда, где недавно был он сам и где сейчас находилась Чаргородская.

— Дри, умерь аппетиты. Там Чаргородская! — но Дриколания Субанулатус плыла дальше победоносным флагманом и похоже не слышала предупреждения Санжара.

— Про-осто загляденье, — Санжар любовался. Его отвергнутая сестра вновь гордо подняла голову. И это, чёрт возьми, было приятно. Мысль отомстить за сестру тесно переплелась с личным интересом. И похоже, у Санжара появился шанс его осуществить, нужно только правильно им распорядиться.

О родстве Санжара с Дриколанией мало кто знал. Где он, удав из благородного семейства, и она — простая малазийская уздечка из семейства Колабрид. Тот же ужик, по сути. Парень ухмыльнулся. Судьба — непредсказуемая шутница, а общий пращур — тот еще самец был. На территории академии родственники старались не рекламировать свои связи, но на охоте, за пределами академии, им никто не мешал общаться. Никто не видел, как рядом с чёрным удавом скользит тонкая, толщиной с палец, лента. Массивное тело змея скрывало наличие попутчика. Змейка едва достигала двух третей метра — сантиметров семьдесят, не более. Её белая шкурка красовалась орнаментами. Тёмно-коричневые пятна на ней, издалека походили на полосы. Такими же они казались и сверху, когда сливались местами. Маленькая, белая, она странно смотрелась на фоне чёрного брата — как старый разрез вдоль брюха удава. Место расположение головы змейки выдавали лишь большие чёрные глаза.

Несмотря на то, что по параметрам Дриколания явно уступала парню, передвигалась она молниеносно. Слегка сжатое по бокам тело позволяло двигаться стремительно и обходить на поворотах крупногабаритного брата. Она могла залезть на любую неровную поверхность, дерево, скалу и не расшибиться. Тонкое, вёрткое тело так походило на конские вожжи, что в среде людей её прозвали «уздечкой». Для Санжара с его королевскими кровями было в этом прозвище что-то унизительное, но Дрико на глупых людей не обращала внимание. И он смирился. Здесь, далеко от циничных родственников, можно было немного расслабиться и дать себе волю не быть напыщенным индюком и не прикидывать ежеминутно плюсы и минусы энной линии родства.

И черно-белый тандем без трофея никогда не оставался. Дрико выгоняла дичь с любой вершины — с пещерки или с верхушки дерева. Переполошенная птица летела прямо в пасть чёрного удава. Иногда Дрико, обвившись о ствол дерева, замирала, поджидая неосторожную пернатую. Результат оказывался предначертанным. Что-то более крупное Санжар ловил сам. Но сестре, как старшей, пусть и на пару-тройку лет, нравилось баловать брата деликатесами, и она снова и снова устремлялась на охоту.

Сама Дриколания обходилась мелкими птахами, гекконами и лягушками. Для себя она охотилась иногда и только ночами. Так требовала её суть ночной змеи. С Санжаром же она отправлялась на охоту в любое время, когда брат был голоден.

Дриколания не была ядовитой. Ни в человеческом обличии, и в змеином. Простая, спокойная, доверчивая. Она быстро привыкала к тем, кто хоть немного проявлял к ней внимание. Эта черта умиляла многих, этим же и пользовались напропалую. А для мага подобное качество характера было на грани самоубийства. Санжар об этом знал. Эта черта была присущая всем ужовым и активно высмеивалась среди остальных змеиных семейств. А его родом, чуть-чуть наговским, не принималась и вовсе. Но семья далеко, а сестра близко. И если он сможет хоть чем-то ей помочь, то сделает это. О её чувствах к ректору, парень знал. О том, что произошло, она сама ему рассказала — и о проведённой ночи в объятиях ректора, и о вскрывшейся неприятной правде. «Как мало ей нужно, чтобы быть счастливой. Достаточно призрачной даже не надежды, намека, и она сияет во всей своей белизне»… — Санжар смотрел в спину удаляющейся сестры, а мысли стремительно занимала совсем другая белая змея…