— Но и не мало!

— Не мало. Мы успеем еще и часть дистанции пройти.

— Не в моём состоянии.

— Я тебя понесу.

— Ты?? Да ты в своём уме? Ты в сознание едва пришла.

— В своём. И о регенерации знаю больше твоего. Просто поверь мне. Как только почувствуешь себя лучше, мы трансформируемся обратно. Двойной старт регенерации. Всё заживёт, как на… Заживёт, в общем. Все. Только трансформация должна быть полной. Без этого никак. Мы не можем сейчас сойти с дистанции, Зира. Просто не можем, — Милисент замерла, ожидая моего решения.

Не можем. Это знала она. Это понимала я. Где-то там впереди шёл Тиноб Эрентор, капитан нашей четвёрки. Шел с заносчивым адептом Часпидом. И вот чувствую своим израненным хвостом, он огорчится, если мы не пройдём испытания. А еще за нашей спиной целая компания язвительных друзей, которые нам жизни не дадут, если что случится. Встретят и снова не дадут.

Милисент оказалась права. Первая трансформация благотворно отозвалась на моём обпеченном животе.

— Магистр Совел меня прибьёт, если выживу, — прокусанные ноги — в трансформации хвост, — всё еще не держали.

Подруга, увидев картину маслом, либо узнала дело своих зубов, либо что-то заподозрила. Её глаза округлились и теперь излучали массу эмоций. Рот приоткрылся что-то сказать, но был безжалостно и крепко зажат обеими руками. Сенти на пару секунд перестала дышать, таращась на дела мои скорбные. Потом очнулась, подошла и взвалила меня себе на спину. Я поморщилась. Боль на обпеченном месте еще ощущалась. Тупая, но не сильная. А ноги… Благодаря росту Милисент ноги по земле не волочились. Это было… Я была растрогана до слёз.

— Ты действительно за меня так переживала? — вырвала меня их бурных переживаний кряхтящая Милисент.

— Не поняла.

— Там, у колоды. Ты злая была. Очень.

— Нашла, когда спрашивать.

— Ты удивила меня.

— Это почему?

— Ну-у, знаешь… я помню тебя пред спячкой. До сих пор страшно. Правда.

— Мне было больно.

— Понимаю. Вернее, хотелось бы так думать. Сказать проще. Каждая боль имеет свой оттенок. Не поймёшь, пока сам не переживёшь. Я такую не переживала.

— Всё прошло уже.

— Вижу. Я рада, что ты вернулась. Такая, как есть. Настоящая. Правда, рада.

— Я тоже, — буркнула в ответ, а сама подумала о Ч.М. Уж если Милисент сомневается во мне, о мыслях Эрилии страшно подумать. — Давай об этом потом как-нибудь. — Попросила зеленушку. Та вняла просьбе и замолчала. А может просто сохраняла силы для перехода — я не тяжёлая, но и не пушинка.

Милисент тащила меня еще минут двадцать. Последние шаги дались ей очень тяжело.

— Трансформируйся, — прохрипела она, сгружая меня набок. Её губы были искусаны.

Я заподозрила неладно. Бегло осмотрела подругу. Кожа на ногах пузырилась от ожёгов. Мы были в обуви, но песок — не асфальт. Ноги проваливались в него, а кожа повыше обуви на такие температуры не рассчитана. «Страшно подумать, что творится в самой обуви, куда сто процентов попал мелкий мучитель», — прикрыла глаза, чтобы не выдать эмоции.

— Вот и не думай, — словно прочитала мои мысли подруга. — Трансформируйся быстрее. Я следом. Всё будет хорошо.

— Почему не вместе?

— В момент трансформации мы слепы. Не стоит так подставляться обеим. Давай!!!

Я подчинилась. Мой хвост снова стал цел и невредим. Прилив сил просто радовал. Милисент тоже не заставила себя ждать. И на первый взгляд у неё всё было в ажуре — в ровной и блестящей чешуе.

— Он вс-сехх прибьёт, как только доберётс-ся. Еще пож-жалеем, что вернулис-сь.

— Кто?

— Декан С-совел.

— А-а… — такой скачок с мысли на мысль меня несколько обескуражил.

— Думаю, нас-с з-заждались, — зеленушка поползла освоенным шагом на два упора, деловито стирая отпечатки когтистых лапок. — Как бы я к ней не относ-силась, в пес-сках она ориентируется лучш-ше. — Признала подруга, заметив мой удивлённый взгляд. А я была в шоке. И даже не от наглого повторения тропы, скорее от тщательного затирания следов первопроходца. — Ты полз-зёшь? Я больше тебя не понес-су. Даже не надейс-ся. Ты тяж-жёлая!

— Я не тяж-жёлая! — издав возмущённое сычание, поползла доганять. — Минус-с с-сто дес-сять от рос-ста. Вс-сё идеально!

Правитель ящеров успевал внимательно следить за всеми адептами и магистрами — дело опыта и выживания. Проморгаешь — убьют или съедят. Хотя последнее — крайне проблематичное занятие, учитывая его шкуру и ядовитость. А яда в его зубах собралось много. На всех хватит. Пусть это всего лишь фермент для переваривания, но для жертвы или врага — более, чем смертельный и изумительно медленный.

Не все присутствующие в одинаковой мере интересовали Ногарда, в прочем, как и сами соревнования. Увидев их начало, мужчина усомнился было в умственной адекватности ректора и всех, кто приложил к этому руку. «Это испытания? Да это насмешка! — был первоначальный вердикт. — Эристел бы еще утреннюю гимнастику ввёл в состязание — кто глубже прогнётся в пояснице!» Мысль скользнула по извилинам мозга и остановилась, задумчиво зависла в одной точке. Визуально точка совпала с бегущей адепткой. Сегодня её украшала одна толстая, туго заплетённая коса. «А может это и не плохая затея. Прогибаться можно в любую сторону, — стало жарко. Мужчина откинулся на спинку кресла. Словно невзначай прикрыл ладонью глаза. Провёл ладонью вверх. Откинул чёлку. Ногарда занесло. Хорошо, что он вовремя спохватился. — Это же надо так подставиться в окружении сильных менталистов». Леди-старушка была еще сильна в своих способностях. Он чувствовал её силу. Но старость уже взяла над ней опеку. Это давало фору Ногарду. Ректор был куда опаснее старушки, но сегодня и он был не в форме. Для правителя ящеров это было так же хорошо видно, как и то, что белоснежные волосы кандидатки на роль его королевы стали отливаться серебром. Кровь брала своё. Всё играло ему на руку. Осталось только быть осторожным и осмотрительным до поры до времени. Очень осмотрительным. Чего только стоит притихшая эльфийка или эта ядовитая леди с длинными чёрными волосами? Хороша! Мужчина не один раз ловил на себе пронзительный взгляд черноволоски. Не обольстительный и манящий, что было бы вполне закономерно при внешней красоте мужчины, а острый и цепкий, как у опасного врага. Она не стеснялась и не смущалась, разглядывая его. Ни восторга, ни обожания, даже ненависти не было. Открытый, прямой и не предвещающий ничего хорошего, переступи Ногард невидимую черту, взгляд врага, которым не стоит пренебрегать. Магиня-чернявка напомнила Ногарду мать, но только внешне. Такая же хрупкая, с иссиня-чёрными длинными волосами. На этом всё сходство заканчивалось. Мать он едва помнил. А эта леди была само воплощение опасности. Таких не забывают.

Мужчине с трудом удалось скрыть свой интерес к адептке. В этом серпентарии даже такая маленькая победа показалась значительной и значимой. Нужно было переключиться на своих подданных, но глаза упорно искали ладную фигурку с белой косой. Выход нашёлся сам собой. Рядом с адепткой Чаргородской, словно приклеенная, проходила дистанции Аделин Ахар — паршивая овца в его стаде. Ногард поморщился. Слишком много надежд он возлагал он на эту пустоголовую принцесску. Но сейчас она ему была нужна. Теперь его пристальное слежение за парой адепток неизменно будет интерпретироваться в сторону его подданной. Осталось не спускать мысли с узды.

Ногард вернулся к анализу соревнований. Начало его не впечатлило. Но ящер хорошо знал склад ума ректора, чтобы не ожидать чего-то особого от этой затеи.

— Вы выгодно убрали места для зрителей.

— Да, решили дать всем адептам возможность пройти первый этап максимально быстро. Всем сразу. Адептов много, вот и расширили территорию в рамках разумного.

— Не боитесь, что адепты попросту устроят «свалку» на дорожках? Стандартные параметры на десять — двадцать адептов намного зрелищнее.

— Последний пункт неактуальный, Ногард. Значит, и формат неактуальный. Надеюсь, правитель, наша договорённость действует и в кругу моих подчинённых?