— Ты смотри… И накормит, и всё остальное. А тень сами ищите! Зараза! — и она долго, задумчиво посмотрела на меня.

— На ошибках учатся. Что будем делать? Тиноба совсем развезло. Идём к оазису? — под рёбрами неприятно скребло от такого поведения Алектора. Словно в душу плюнул.

— Думаешь, дойдёт? — подруга придирчиво всматривалась в нашего друга. — Что-то он мне не нравится…

— Думаешь сможет трансформироваться? — ответила вопросом на вопрос.

— Если и сможет, то уж ползти до укрытия сил точно не хватит.

— Это да, не с его габаритами ползти гусеничным ходом. Тем более сейчас. У меня и то с трудом получалось, а я поменьше буду.

— Тогда у нас ситуация, когда капитан нуждается в нашей помощи, — резюмировала зеленушка. Тиноб уже был никакой. Признаки жизни подавал редко и самостоятельно подняться тоже не мог. С напрягом подняли парня с разжаренной земли и подлезли под его руки. — Тяжеловат. — Изрекла Милисент, пыхтя под левой рукой капитана. — Знаешь, я склоняюсь к мысли, что ты была права насчёт той мелкой рыбы. Зря он ее ел.

— Приятно слышать, что тебя поддерживают, — пропыхтела я справа.

— Эй, капитан, да двигай же ты ногами. Земля близка! Тьфу ты, оаза. Там полежишь, — мотивировала парня зеленушка.

— Может у него солнечный удар?

— Или тепловой. Тиноб, что ж тебя так развезло? — Милисент покачнулась под обмякшем телом парня, но с усилием устояла, шаркнув ногой по сухой куртине, рядом с которой несколькими минутами ранее лежал Тиноб. Оттуда выкатился сморщенный плод — небольшой, когда-то яркий с заостренными пупырками в разные стороны. Сенти замерла. Присмотрелась. — Не дыши! — И с силой отфутболила от нас сухофрукт. — Не дыши сколько сможешь! — Поднатужившись, Сенти упорно потащила свой «фланг» в сторону оазиса. Я постаралась не отставать.

— Вода нужна, — крикнула Милисент, едва мы красные от натуги и задержанного воздуха в лёгких, доползли до блаженной тени. Оазис казался далеким миражом, но обнаружился почти рядом. Между пальм и камней оказались желанные тень и вода.

— Пей, — я в который раз подносила воду к губам Тиноба. Милисент из листьев пальмы соорудила подобие кулька. Черпала им воду и поливала голову капитана. Пальмовые листья слабо напоминали цельные, кульки были дырявыми, а вода сильно текучей. В итоге голове Тиноба мало что доставалось. Я же черпала воду ладонями. С них и поила. — Информацией не поделишься? — не глядя на подругу, спросила я.

— Плод!

— Что «плод»?

— Плод дерева унглеби. Очень ядовит, как и дерево в целом. Все симптомы отравления у тебя перед глазами, — Милисент кивнула на Тиноба. — Уму не приложу откуда этот плод здесь. Унглеби, конечно, из этих мест, насколько мне известно. Но этого дерева не видно ни здесь, ни на горизонте.

— Но Тиноб спал и видно же, что не ел его, плод этот.

— И плод, и само дерево убивают запахом, — внесла ясность Милисент. — Так что есть его необязательно.

— Запахом? — мне стало не по себе. — Но мы там то же были. И дышали. И с нами ничего.

— Это и настораживает, — Милисент нахмурилась. — Даже, если предположить, что близость к капитану этого плода так повлияло на него, то нам тоже что-то должно было перепасть. Поверь, я знаю, что говорю. Но я чувствую себя нормально. А ты?

— Да вроде тоже. Ты точно уверена в этом?..

— Унглеби? Да, уверена. Попалось мне в дополнительном заданий по ядам от мэтра Ноэль. И знаешь, что интересно? То, что растет оно именно здесь, в этом мире, мире нашего дрожайшего старосты. Эндемик этого мира. Но только там, где не так сухо и не так печёт. Поэтому и возникает вопрос: откуда оно оказалось рядом с Тинобом? Ветром плод не занесёт. Птица оставила бы только косточку, но не плод. И какой птице придет в голову лететь в зной из-под защиты хоть и редких, но деревьев. Нелогично.

— А птицам запах не вредит?

— Нет. И сам плод тоже.

Милисент присела возле Тиноба в глубокой задумчивости.

— Спасибо, — услышали мы тихое. Тиноб потихоньку приходил в себя.

— Хорошо ж тебя приложило. Солнцем, — Милисент кинула на меня предостерегающий взгляд. Она перестала мучить листья пальмы неприемлемыми для них конфигурациями, расправила и стала обмахивать ими, как веером, смутившегося парня.

— Да я нормально переношу жару, — озадачил нас Тиноб. — В параллельном мире пожарче было.

— Может резкий переход с холода? — предположила я.

Тиноб пожал плечами:

— Да мне еще вчера, после рыбалки, вечером, как-то не по себе было. Муторно. Думал отлежусь за ночь. Пройдёт.

— Почему не сказал?

Приятель пожал плечами и откинулся навзничь:

— А что говорить? Что устал? Мне паршиво, так что вы здесь как-то без меня?

— Дурак? — позволила себе выпустить возмущение. — Мы же в связке.

— А вот Часпид нечто подобное себе позволил. Предложил нам самим убежище искать. Представляешь? — сходу сдала старосту Милисент.

— Часпид? — Тиноб болезненно скривился и вздохнул. — Он вчера так старался, но из-за отсутствия опыта чаще мешал, чем помогал. Постоянно толкал меня, заглядывая со спины. Один раз так налег, когда я выуживал ловушку, что я едва с ней в реку не полетел. Извинялся потом так… горячо. Суетился.

— А со стороны ему не видно было?

Тиноб снова пожал плечами:

— Говорил, что в первый раз. Боялся всё испортить.

— Вот и стоял бы в сторонке. Так говоришь, со вчерашнего дня развозит? — переспросила Милисент и выразительно взглянула на меня. — Что-то Алектор задерживается.

Я ответила неверящим взглядом.

Хмурое молчание окутало нас и осело рядышком, как затаившаяся скрытая сущность. Мы ожидали Алектора настороженно, с тревожным трепетом. До последнего не хотелось верить, что парень как-то замешен в случившемся с Тинобом. Факты настойчиво указывали на старосту, но все они были косвенными.

— Всё еще веришь, что люди могут меняться? — не глядя на меня, спросила Сенти.

— Я просто стараюсь справедливо оценивать происходящее.

— Справедливо — это помочь нам добраться сюда, в тень. И Тиноба на себе тащить ему куда легче, чем нам, — не отставала Милисент. — Нашёл бы для нас притененное место и шел бы за провизией. — Зеленушка цыкнула. — С первой задачей, в качестве лидера, он не справился. И не спорь. Посмотрим, как со второй справится.

Я не спорила. Правда в её словах лезла, как шило, из мешка. Но надежда оставалась, хотелось верить в совпадение случайностей.

Часпид появился через полдня, держа за хвост нескольких ящериц, весьма некрупного размера. И кисть бананов. Где только раздобыл в это время года? Даже с моей настойчивой, безголовой уверенностью в лучшее, его улов явно не дотягивал, чтобы стать провизией для четырех взрослых особей.

— Так и думал, что вы именно сюда переберётесь, — Алектор криво улыбнулся. — Как капитан?

Староста поискал взглядом Тиноба, а потом посмотрел на нас. Слишком спокойно посмотрел. В груди что-то ёкнуло. Милисент отзеркалила улыбку голодной акулы и, не сговариваясь, мы отошли в стороны, открывая перед Алектором обзор на уже восстановившегося Тиноба. По лицу Часпида мелькнула едва уловимая тень, нижняя челюсть на мгновение обозначилась чётче. Но может мне всё это показалось? Я так долго хотела увидеть его эмоции, что вполне могла их себе придумать. Показалось или нет?

— Ты должен был о нас позаботится, — зеленые глаза Милисент потемнели. Она сверлила парня, словно готова была убить.

— Я и позаботился. Сказал, что и как. А вы не младенцы, чтобы вас на руках переносить. У нас здесь, видишь ли, время охоты ограничено, поэтому я спешил заняться сбором провизии. Всё честно!

— Это и есть провизия? — продолжая прожигать взглядом парня, Милисент ткнула пальцем в сторону болтавшихся вниз головой ящериц. Мне стало дурно. На секунду показалось, словно это наши знакомые ящеры сейчас болтались в этой связке. Если бы не видела парней в их второй ипостаси, сейчас точно бы в обморок рухнула. Но это были другие ящерицы. Совсем другие. И размером. И внешностью. Но ком в горле всё равно не давал нормально дышать. Я перепугалась. На миг. Но перепугалась. Картина перед глазами стояла живописная, а подозрения насчет Алектора только усиливали мои эмоции.