— Ну, если «очень». Попробую.

Как Хенсай это сделал, я не поняла, но из моего ментального поля мы попали в такое же, но его. Приятель протянул мне руку, и я выбралась из постели. Так и пошла в ночной рубашке: это же сон, чего уж там.

Было немного непривычно: разница менталитета сказывалась даже в нематериальном ментале, и очень скоро я пожалела о своём неподобающем внешнем виде. Но приятель не обращал внимания на моё смущение. Это помогло расслабиться, и постепенно я адаптировалась в чужом поле сознания, как у себя дома.

Мы мысленно перенеслись туда, где умер Драгон.

— Не знаю, что ты хочешь здесь найти. Всё давно стало прахом.

— Прахом… — словно эхом повторила за парнем. — А где он умер? — Я прошла в пещеру. — Где именно?

— Возле той стены. Ты задаёшь странные вопросы, Зира.

— Уже не «сестра»?

Медленно прошла к указанному месту под недоуменно-встревоженным взглядом приятеля. Слои песка и пыли надёжно скрывали прах дракона. Взглянула на стену возле указанного места — неровная вертикальная плоскость, с многочисленными расселинами и щербинками.

— Почему здесь?

— Не знаю, — Хенсай пожал плечами. — Никто не знает. Он здесь лежал все свои последние дни. Здесь его нашёл правитель Ногард — сын и наследник Драгона Звёздного. Нам пора, Зира. Мой Повелитель вряд ли будет рад, обнаружив, что здесь кто-то был, тем более не из нашего народа. Задержимся ещё, и он считает наш ментальный след не хуже отпечатка лап на песке. — Приятель ответил на моё удивление раньше, чем я задала вопрос. Хенсай уже заметно нервничал.

— Ещё минуточку…

Я присела перед стеной, отчаянно сопротивляясь тянущему ощущению чужого сознания. Провела рукой по месту упокоения.

— Что ты там хочешь найти, Зира? Всё, что смог найти, правитель уже давно нашёл и перенёс в свой дворец.

— Не знаю, Хенсай. Не знаю. Просто у меня такое чувство, что здесь что-то есть…

Еще раз провела по песку ладонью и вдруг зарылась в него всей пятернёй. Пальцы коснулись чего-то узкого и округлого. Я потянула предмет на себя. Венок со старыми почерневшими от времени цветами орхидей, оказался у меня в руках. Они казались сотканными из тончайшего обожжённого пергамента — дыхни и рассыпятся.

— Что это? Как? — Хенсай не верил своим глазам. — Правитель здесь всё по миллиметру обыскал.

Я пожала плечами: откуда мне, как? На центральном цветке венка вдруг вспыхнула красная точка, и прах присоединился к праху. Венок осыпался пылью. Мы с Хенсаем вскрикнули одновременно. Остатки пыли соскользнули с моих пальцев, формируя «змейку», и заструились к стене.

«Змейка» быстро взобралась по отвесной стенке и обозначила очертания одной незаметной расселины. Хенсай оказался рядом мгновенно. Стал ощупывать стену. От прикосновения к ней, кожа на его ладонях начала гореть. — Не прикасайся! — Крик боли на моё безотчётное желание тоже потрогать странное место заставил остановиться. — Твоя кожа нежнее, чем моя, и ты не из моего народа. Огонь сожрёт тебя!

Его слова немного сбили мой запал. Но вдруг я поняла очевидное: Хенсай ничего не знает о моей истинной родословной, а значит, есть шанс, что тайное место на скале меня не обожжёт, как его, ведь прах от артефакта мне не причинил вреда, как и сам артефакт. Драгон не послал бы меня сюда, будь хоть капля опасности. Но в одном Хенсай прав — моя кожа тоньше и нежнее, чем его, а потому дымящиеся, пусть и не физические ладони парня, заставили неприятно сжаться моё ментальное нутро. Но и раздумывать больше не оставалось времени. В любой момент нас могли обнаружить.

Под резкий окрик друга, я протянула руку к расселине. Провела по ней пальцами. Ничего… Абсолютно. Осмелела и нажала всей ладонью по центру (так показалось правильнее). Послышался тихий скрежет. Расселина вздрогнула, образовывая паутинку мелких трещин, а затем разошлась в стороны по лучам сложившегося узора, открывая круглое отверстие, как раз под размер моей руки. За спиной повисло давящее молчание. Вздохнув поглубже, просунула руку внутрь тайника. Там что-то было. Это что-то я и вытащила на свет. Гулкий выдох за спиной оглушил. Зашуршала ткань, я оглянулась: Хенсай опустился передо мной на одно колено.

— Повелительница…

Проснулась от навязчивой мысли, от которой никак не могла отделаться.

— Приснится же такое, — сползла с кровати и потопала в душ. Подавив зевок, умылась, посмотрела на себя в зеркало и застыла — на моей шее висел мужской кулон из большого обсидиана с вкраплениями киновари. Схватилась за него, а зеркальная я лишь прижала кулак к груди. Глупо. Совсем по-детски. Кулон отображался в зеркале, но не был виден в реальности. Но я могла созерцать всё его великолепие по обе стороны. — Вот это я попала… Значит, это был не сон.

До комнаты как-то добралась и уселась на кровать. Нужно было многое обдумать. Мне бы не помешали сейчас подруги, но как часто случается, в нужный момент никого рядом не было. Пока предавалась раздумьям, в комнату открылся портал, и первой вплыла огромная коробка. Следом вошел Эристел.

— Родная? — приветствие трансформировалось в вопрос, едва он увидел моё выражение лица. — М-м, помочь? — Его глаза проследили за моей рукой, нервно шарящей по груди.

— Иди сюда, — неуверенно позвала его.

— Может, сначала на подарок посмотришь?

— Эристел! — в моем возгласе было всё — и мольба, и раздражение, и ещё целый спектр различных эмоциональных оттенков.

— Что у тебя снова случилось? Я отлучился всего на несколько часов.

Вместо ответа я указала ему на отражение в зеркале.

— Откуда он у тебя? — голос Эристела стал хриплым. Он узнал предмет на моей шее. И я не стала ничего скрывать. Хватит с меня тайн. Доверять, так во всём. Я рассказала о встрече с Драгоном или тем, кем он сейчас был, тогда, зимой, когда меня спросонья цапнула Эрилия, и я едва не умерла. И о просьбе дракона тоже рассказала.

— Значит, след Драгона еще остался в этом мире. Но почему он не ушёл в Мир Спящих, не отвечал на мои попытки связаться с ним? Неужели его держит на Земле этот артефакт власти? И почему к тебе такая просьба? Что говорит Офелия?

— Мы не виделись. Уже давно.

— Странно. Очень странно. Родная, а как артефакт попал к тебе?

Простая ментальная прогулка с другом вдруг представилась грязной историей. Я смотрела в глаза жениха и понимала, что пришёл момент истины: сказала «А», придется сказать и «Б». Но как рассказывать любимому, что мой сон время от времени посещал другой? А иногда сны становились по-настоящему походным двором. Стало неуютно под взглядом серых глаз цвета мокрого асфальта, а главное, противно. Словно предала, обманула. Пришлось выложить жениху очередную порцию правды. Но без этого признания я не могла объяснить, откуда у меня кулон. Кое- что в рассказе опустила (вряд ли Эристела порадовало признание Хенсая), но в общих чертах рассказала всё. Кожа на скулах Эристела натянулась, из пальцев стали непроизвольно вырываться клубеньки тьмы — жених сердился. Что его больше всего задело, приходило только догадываться.

— Перестань, — попросила я. — Адепт Нияз приходил попрощаться. Как с сестрой. От всей группы сразу. Это я его подбила на посещение пещеры.

— Я мог отправиться туда с тобой? Почему он?

Я пожала плечами:

— Просто он пришел попрощаться. А я вдруг вспомнила… Как-то к слову пришлось, — я опустила глаза, ощущая себя последней поганкой. Вот так и оказываешься без вины виноватой.

— Почему прощаться? — вопрос прилетел в лоб. Эристел отошёл от меня. Он смотрел в окно и вёл себя абсолютно спокойно. — Чего я ещё не знаю, родная? Может правитель Ногард что-то снова придумал, пока я отсутствовал?

— Я-я… не знаю, — ответила на последний вопрос, как самый безопасный. — Ты в академии уже был?

— Т-так… И к чему мне готовиться в этот раз?

Припорошенный дорожной пылью мужской костюм немного помялся и слегка потерял лоск. Очевидно было, что Эристел только что прибыл и сразу пришёл ко мне. Очевидно. Сейчас. Но, как всегда, я варилась в своих переживаниях и не заметила этого кричащего факта раньше.