— Встали. Собрались. И вперёд.

Адепты поднялись. Теперь стал виден весь расклад. Двадцать шесть. Нас осталось всего двадцать шесть из всего курса, плюс «птенцы Аринар». Действительно, мало. Постаралась представить, что сейчас ощущает декан боевого факультета. Поняла — у-у, жесть. Как только сдерживается? Пробежалась взглядом по соперникам. Кроме нашей, еще две команды пришло в полном составе: одна — наговская, вторая — ящеры. Еще две — потеряли по одному участнику. Две — по два. Ну и тот парень, что сам себе команда. Да-а, не хотела бы я сейчас попасть под руку декана Совела.

— С фехтованием, — Алектор наградил Гарэда Совела злым взглядом, — и без этого этапа обошлись бы.

Доля истины в этом была. Проведи магистр спарринги, половина участников бы вылетела сразу. А для остальных тринадцати разыграть медали первенства можно было по-разному. И вот кажется мне, что большую часть оставшихся составили бы «птенцы». Ребята там все мастера холодного оружия. Сама их тренировку видела. Для Академии Нагов — это… Вопросы отпали сами собой. Я выдохнула. Рядом послышался вздох Милисент — видимо, она пришла к такому же выводу. Но для нашего руководства почему-то крайне необходимо было провести другую проверку — не на «вылет», а на притирание членов команды.

Тем временем, манящий диск входа в червоточину медленно истаял, открывая проход. Дружный «ох» сопроводил образовавшийся провал между «входом» и частью прилегающего стадиона. Оценить размеры новообразования не представлялось возможным. Можно было заподозрить иллюзию, но и она впечатляла. А потому вряд ли кто рискнёт проверять мираж это или нет. Над провалом образовалось бревно и закрепилось по бокам обрывы. У меня возникло острое желание себя ущипнуть. В памяти четко всплыло воспоминание вот такого же перехода. С дедом. Давно. И не скажу, что для меня оно закончилось удачно. Ноги то и дело разъезжались и соскальзывали с поросшего мхом бревна. И ухватиться было не за что. Дед тогда сильно недовольным остался, а я вся мокрая. Внизу река оказалась. Благо, обрыв неглубокий. Но повторно на такую прогулку дед брать опасался. А чтобы не забывала о своём промахе и в следующий раз была осторожнее, время от времени макал меня в кадушку с ледяной водой. Переломов и ушибов избегали, зато стрессов — хоть отбавляй. Дед добрый был, просто боялся за меня очень. Тогда это удивляло и смешило. А сейчас стало несмешно. От позорного пошмыгивания носом спасало только то, что рядом простиралась мёртвая тишина. И в обморок никто не падал. Милисент смотрела безмятежно, словно и не видела нового препятствия. Удивила. И не только меня. Часпид и тот подавился подготовленной колкостью, а теперь с подозрением следил за зеленушкой.

— Сможешь?

Тиноб оказался позади меня и спросил очень тихо. У нашего капитана несомненно было нехилое чувство такта и опыт наблюдателя. Но мои эмоции парень считал не совсем верно. А в голову не влезал — обещал же. Я же не боялась. Просто воспоминания и… Да кого я пытаюсь обмануть, страшно мне было. Детская неудача подспудно вылезала наверх, не отпускала и страшила повторением. Но перед остальными было стыдно, а потому, приподняв подбородок, так же тихо поинтересовалась:

— А у меня есть выбор?

— Выбор всегда есть. Я не стану осуждать.

От неожиданности даже не нашла что сказать. Это что сейчас было?

— Спасибо. Но я — с вами.

— Команды, на старт, — Совел не церемонился.

Прозвучало неожиданно. Сердце запрыгало, горло сдавило спазмом. Вдох. Выдох. Получилось успокоиться. Почти быстро. Команды выстроились по принципу «кто первый финишировал». Первыми предыдущий этап завершили аринарцы-ящеры. Мы отставали совсем немного, а потому стояли на старте вторыми. Парни то пришли, как говориться, «нос в нос». А вот мы — отстали. Аделин — тоже. Но она — одна, а нас — двое. Вот и поставили нас на второе место. На общих балах это не отразилось — шли с аринарцами одинаково, всё-таки судьи учли, что мы с Милисент задержались не просто так. Хотя, червячок не то обиды, не то ревности грыз.

За нами шли остальные группы. Последней оказалась команда в полном составе, как и наша. Из этой последней группы то и дело высовывалась голова девицы, которая частенько сидела рядом с нашим старостой на лекциях. Часпид ее не видел. Он стоял за мной и зло сверлил мой затылок взглядом. Из-за этого взгляда я и обернулась. Оказалось, что зло на меня смотрел не только он, но и девица.

Что хотела предложить Часпиду встать передо мной, забыла. Сказала другое:

— Не иначе, она хотела в твоей личной команде оказаться, — подколола Алектора и кивнула в сторону адептки.

— Поверь, малышка, она того стоит, — сказал, как отрезал, словно знал, о ком я.

— Я тебе не малышка. Не путай с той.

Но Алектор лишь странно усмехнулся:

— Вперед иди. Я подстрахую.

Отвернулась. Ящеры уже были возле бревна. Анализировать слова старосты было некогда. Постаралась настроится на испытание. Парни перебирались споро и исчезали в проёме прохода. Быстро, слажено, как настоящая команда. Задержка случилась с Аделин. Она не могла заставить себя ступить на бревно и с ужасом смотрела в провал перед собою. Я не узнавала эту дерзкую, нахальную девчонку. Но заминка оказалась недолгой: адептка вдруг перестала трястись и, как заводная кукла, побрела к червоточине, при этом ни разу не споткнувшись. Сглотнула неприятный ком в горле и невольно оглянулась на судей. Правитель ящеров смотрел чётко в спину Аделин. И его взгляд не сулил девчонке ничего хорошего. Потом. Как вернётся. Холёное лицо застыло, скулы резко очертились. Аделин сделала еще шаг, и её словно втолкнули в проход иной реальности.

Жёстко! Алектор мгновенно «вылетел» из головы — не того полёта птица. Спина неприятно взмокла. Страшно быть марионеткой в руках вот такого… Да в чьих-либо ни было руках — страшно. Вдох, выдох — наша очередь.

Первым бревно перешёл Тиноб, а перейдя, остановился у входа. Милисент пробежала по дереву, словно гонимая ветерком, — легко и без заминки. Взглянув на капитана команды, исчезла в зеве прохода. А затем пришла моя очередь. Наши с Тинобом взгляды встретились — меня подбадривали и давали выбор. Но я уже выбрала. Осторожно двинулась по бревну. Шаг, второй. Провал был и впрямь довольно большой, глубокий, и ничего хорошего там внизу не было. Это напрягало. Я шла осторожно, бодро отгоняя от себя воспоминания и стараясь не смотреть вниз, туда, где ждал меня самый надёжный в мире капитан и друг. И стоило так подумать, как бревно показалось мостиком. А всё стальное перестало беспокоить.

На той стороне меня подхватили сильные руки, а я выдохнула. У меня получилось! И чего только опасалась? Оказалось, что я всё это время не дышала. Как только голова не закружилась? Но всё это были лишь отвлечённые философские вопросы. В проход червоточины мы с Тинобом вошли вместе.

— Что с тропой?

Вопрос адресовался Милисент. Мы только что ступили на поляну перед входом и застали там задумчивую зеленушку.

— Еще не появилась.

За спиной послышалось недовольное сопение еще одного члена команды, а следом, и презрительное хмыканье. Но от комментариев Алектор воздержался.

— Куда ящеры ушли? — продолжил расспросы Тиноб.

— Я их не застала.

— Жаль…

Я осторожно высвободила руку и поймала короткий, странный взгляд друга. Секунда, и Тиноб быстро переключился на насущные проблемы, оставив меня в некотором недоумении.

— Должна сейчас появиться. Команда в полном составе, — предположил капитан.

И тропа появилась. Сразу. Она петляла и уводила куда-то вдаль. А вдалеке, в тумане, скрывалось что-то объёмное и не имеющее чётких границ.

— Пошли. Шаг в шаг. И без глупостей. Часпид, страхуешь сзади.

Алектор только зубами скрипнул. Его желание подстраховать одну конкретную адептку Тиноб нагло трансформировал в обязанность. И адептку сменил. Но даже он понимал, что все в «одной лодке», и раскачивать её сейчас очень опасно.