— Совсем распоясались. Все! — от предвкушения моего восторженного «ах» не осталось и следа, одно легкое недовольство. И подозреваю, им бы не обошлось, не будь на моем месте я. Эристел изменился. Спокойной поблажливости, как не бывало. Только со мной он позволял быть себе мягким. Но чему я, собственно, удивляюсь? Прогулка в другой мир изменила многих.

— Ты уже ездила на них?

— Нет. Мы только общались.

— Только общались? И они уже бегут к тебе, сломя голову? Я ревную, — Эристел задержал взгляд на моих пальцах, зарытых в гриву коня. — Сейчас я хочу быть на его месте. — Он помолчал. — Ты меня в очередной раз удивила. Поставила в тупик. Там, где появляешься ты, все меняется. Привычное перестает существовать. — Эристел убийственно спокойно отвел от меня лошадей, словно и не было недавнего демарша «игогошек». Они подчинились беспрекословно. — Моя очередь тебя удивлять.

Он подал мне руку, и мы пошли вчетвером: я и Эристел по одну руку, лошади — по другую. Мы пришли к берегу, где совсем недавно встречали «остатки» третьего курса; туда, где ровно по линии сходились, не смешиваясь, темные и светлые воды. Эристел подсадил меня на Бенасу, а сам взлетел на Антея. Конь заржал и затанцевал под хозяином, признавая за ним верховенство силы и авторитета. Бенаса взмахнула ресницами, хвостом и осталась спокойно стоять на месте — дама вышла на прогулку, значит, все должно быть без лишней суеты. Вот у кого нужно поучиться решать вопросы… У своей лошади. Смотри, и я паниковать перестану, лоб в лоб, встречаясь с очередным расхождением мировоззрения со своим визави. Вчетвером мы направились к воде.

— Я тебя удивил?

Да, Эристел меня удивил. Не знала, что лошади так хорошо плавают. То есть, теоретически, знала. Но думала, они просто не бояться заходить в воду, и переплывают, где река помельче, но, чтобы так глубоко, не знала.

Бенаса и Антей охотно зашли в воду. И вот уже не только ноги, но и я вся, по уровень груди, окунулась в теплую воду. Странное ощущение, когда к плаванью не прикладываешь ни единого усилия, но заплываешь все глубже. И рядом с тобой в воде змеятся гривы прекрасных созданий, и любимый мужчина незримо страхует тебя от любого падения. И страха нет.

Антей с Эристелом плыли рядом, в темной воде. Она смотрелась неприветливой, хранящей массу мрачных тайн. Между светлой и темной водами, словно стеклянная стен, — они нигде не смешивались, даже незначительными язычками. Мы уже заплыли далеко от берега — его и видно-то не было, — но я так и не увидела, чтобы воды хоть на миллиметр смешались. Ровная, четкая линия разделения шла далеко за горизонт. Это завораживало. И озадачивало.

Эристел заметил мой интерес:

— В этом месте речная и морская воды сливаются. Очень удобное место для наших водников, такой себе природный портал. Плотность и соленость речной и морской воды разная, оттого они и не смешиваются. А еще морская вода всегда холоднее, — в меня полетели мелкие брызги.

Ночную бухту накрыл мой визг. Луна подглядывала за нами из-за облака, очень похожем на черепашку. И было так хорошо, и романтично. Пусть бы это длилось вечность, я не против.

— Сегодня наша первая ночь, Зира. В моем доме, — Эристел был задумчив, он словно сообщал мне вещи, само собой разумеющиеся. Я едва в воду не свалилась. — Я не мог позволить случиться этому в лекарском крыле академии. Это было бы неправильно и унизительно по отношению к тебе, нам. Но теперь мой дом готов встретить мою невесту, не омрачая твой взор и чувства несовершенной обстановкой и страхом быть увиденными посторонним взглядом. Это будет наш личный мир, наш личный остров счастья, который я хочу подарить тебе.

Странное щемящее чувство в груди сменилось нервной веселостью — Эристел решил? Да, так уж случилось, что день назад я его сама на это провоцировала. Но это было день назад! А вот сегодня я к этому не готова. Самое сокровенное и пугающее подперло под ребра. А Бенаса плыла все вперед и не разделяла моей нервозности абсолютно никак, словно все понимала. И на мои дергано-измученные вопросы и отрицания типа «нет-нет» мерно качала головой в так движения — «да, да!». Может и мне не дергаться и плыть по течению? Вот, готовый алгоритм к действию — плыви вперед, всегда вперед, и не делай лишних телодвижений. Ведь жизнь простая и настоящая, несмотря на все мои страхи.

За истеричными мыслями я не заметила, как кое-кто подплыл впритык. И без коня. Очнулась, когда за спиной обосновалось мокрое мужское тело, а Бенаса порядком погрузилась в воду, едва не по ноздри.

Антей плыл рядом и недовольно косился на это безобразие — его спина крепче и шире, так почему мы не на нем? В умных глазах читалась обида.

— Не сердись, Антеюшка, — захотелось подбодрить животное. — В другой раз, обязательно на тебе поедем. — В холодную воду лесть не хотелось.

— Как ты его назвала?

— Антеюшка.

У моего суженого речь отобрало. Ну, вот и пусть помолчит. И я ситуацию в тишине обдумаю. Ночь такая тихая… И мы плывем…

— Ну нет, это уже перебор! И моя тушка плюхнулась в воду. Меня просто закинули туда, как пушинку. Хорошо, хоть в теплую. Я вскрикнула, но меня тут же оплели сильные руки. — Почему мне кажется, что ты моего коня любишь больше, чем меня?

— Потому, что он не бросает меня неизвестно насколько! — я тоже бываю вредная, тем более, когда от воды приходится отплевываться.

— Это удар ниже пояса.

— А я и не обещала, что отбиваться не буду, — и смотрю на жениха глазами ангела.

— Ну держись! Сейчас ты ответишь мне за все и наперед тоже, — пригрозили мне.

— Поймай сначала.

Плавала я, как рыбка, с самого раннего детства. Настроение стремительно поднималось, а я также стремительно удирала от ректора вдаль. К горизонту.

— Я сейчас открою портал в мой дом, — возле меня, совершенно не запыхавшись, всплыл Эристел, — не пугайся. — Его голос был спокоен, словно он и не плыл за мною вовсе, не то что я. Я дышала, как паровоз, разве что гудки не издавала. — Я буду позже. Если устала, ложись спать.

— А как же задания на завтра? — хотелось вернуть хоть толику веселья, как же меня достало его переменчивое настроение. Обернулась к жениху с закипающим внутри протестом… и закрыла рот. Ректор смотрел в толщу темной холодной воды, не сводя глаз. Ничего не разобрать. Но вот мелькнула какая-то тень. Она стала подниматься, приобретая очертания длинного, всплывающего бревна. В местные воды крокодил затесался? Нет, не разобрать. Для меня слишком темно.

Кони одновременно фыркнули и рванули вперед. Эристел напрягся. Виноградная лоза на его лице вытянулась, вглядываясь в темноту вод. Я моргнула. Галлюцинация, что ли? В следующий момент я оказалась в комнате с огромной кроватью и почти таким же огромным окном в пол, украшенным бархатными портьерами.

— Домой! — шлепок по крупу Бенасы, и в воду скользнул черный змей. Лошади шарахнулись в сторону, но потом послушно повернули к берегу. Сколько Эристел помнил себя, эти воды всегда были чистыми и безопасными.

Холодная вода окутала гибкое тело, но прозрачнее не стала. Вокруг змеиной морды качалась взбуренная взвесь песка и ила — кто-то заметал следы. Чтобы такое устроить, нужно было не одну минуту мутить воду. Времени, пока он подплывал к Зире и отправлял ее порталом, как раз хватало. За ними следили или странную сущность застали внезапно? В любом случае нужно было разбираться.

Направление, куда сбежало «нечто», вполне угадывалось. Но фортуна была на месте беглеца, все-таки Эристел не был водным нагом. Его сухопутная суть не давала возможности соперничать с тем, кто даже для дыхания не поднимался на поверхность. А вот Эристел выдохся. Недавняя слабость заявляла о себе в полный голос. Наг вынырнул на поверхность и направился к берегу.

Погоня привела в воды озера. Оно посредством каналов соединялось с речными рукавами бухты. Но каналы были узкими для трансформированного змея. Эристел точно ими не проплывал. Новый путь стал неприятным открытием. Сколько раз ректор проверял водоем на проходы и опасные промоины, но этого «лаза» не находил.