— Вы знали, что Лопес — дядя Кэтрин Чепмен?

— Что?

— Полгода назад именно он отправил вам сообщения.

У меня отвисла челюсть. Тесса кивнула, как бы сделав для себя пометку на полях. Моя реакция была для нее половиной ответа.

В конце коридора открылась дверь зала совещаний. Следственно-оперативная группа ждала нашего возвращения.

Тесса вытащила визитку и протянула ее мне.

— Звоните. Если будут какие-то соображения… или если захочется поговорить. Может, я пойму не все… но достаточно… со своим-то опытом и семьей.

Она подарила мне еще одну ободряющую улыбку и проводила в зал совещаний. Я присела. Блондинка из ФБР объявила, что по протоколу нас с дочерью будут допрашивать отдельно. Мы, разумеется, можем позвонить адвокату или кому-то из родственников… но опять же, время идет, а дело не терпит отлагательства.

Я взглянула на Эшлин. У нее был размазан шоколад в уголке рта. Мне вдруг вспомнилось, как в четыре года она уделала шоколадным тестом все лицо и пыталась облизать кончик носа. Я смеялась до слез, а Джастин снимал все на камеру. Тогда мы были так счастливы… На самом деле счастливы…

Наверное, я застонала. Дочь потянулась через стол и сжала мою руку.

— Мам, все нормально. Самое страшное позади. Не волнуйся за меня.

Она встала и вышла вслед за двумя агентами. Я сидела, сжимая на коленях кулаки, чтобы не остановить ее.

Едва за Эшлин закрылась дверь, специальный агент Адамс приступила к работе.

Началось с общих вопросов. Как и где нас забрали? Насколько хорошо похитители нас знали? Что мы успели узнать про них?

Я рассказала о медицинском опыте Радара и привела его слова, свидетельствующие о военном прошлом. Упомянула первоначальную догадку Джастина о том, что похитители не собирались причинять нам вред, так как были вооружены тазерами, а не пистолетами. Еще рассказала, как Мик напал на меня, а Зед ударил его током, чтобы он остановился. А потом Джастина вытащили из камеры и избили до полусмерти.

Следователи переглянулись.

— То есть сначала и речи не было о выкупе? — уточнила специальный агент Адамс.

— Да. Идея целиком наша. После избиения мужу пришло в голову получить девять миллионов по особому пункту страховки и предложить их в обмен на жизнь.

— Перед похищением у вас не было ощущения опасности? Может, кто-то наблюдал за вами? Или ошивался по соседству? Например, рабочие на другой стороне улицы? Ничего такого не замечали?

— Нет.

— Вы знали о романе Джастина на стороне?

Я внутренне сжалась. Зачем его-то приплетать? Хотя…

— Кажется, Зед знал о его… похождениях, — ответила я с плохо скрытой горечью.

— Как бы вы описали состояние вашего брака?

Я устало пожала плечами.

— Напряженное. Неловкое. Впрочем, мы не сдавались. Весь этот… ужин в пятницу…

Ко мне вернулся вкус апельсинов с оттенком шампанского.

— После раскрытия факта измены вы хоть раз обращались к адвокату по разводам?

Я помотала головой.

— Почему?

Вопрос поставил меня в тупик.

— Столько времени вместе. Общий ребенок. Может, кто-то и готов все перечеркнуть после… одной ошибки, только не я.

— Вы знаете условия вашего брачного договора? — спросил Хокс, второй агент ФБР.

Я стыдливо кивнула, по-прежнему не понимая эту линию допроса.

— Да. Я полностью отказалась от притязаний на компанию Джастина в обмен на половину совместно нажитого имущества. Компанию он унаследовал от отца, еще до нашей встречи. Уступка казалась мне вполне справедливой.

Блондинка внимательно посмотрела на меня.

— Вы в курсе, что у вас нет никакого совместно нажитого имущества? Что на самом деле Джастин приобретал абсолютно все — недвижимость, машины, мебель и так далее — через компанию?

Потрясенная новостью, я снова помотала головой. Вот уж не думала, что допрашивать меня будут не об убийцах мужа, терроризировавших мою семью, а… обо мне самой.

— По счетам платил Джастин. Я не вмешивалась… Но какая разница? Я же не просила развода. Кроме того, в тюрьме Джастин предложил разорвать брачный договор. Он так раскаивался, что готов был отдать мне все, что я попрошу.

— Значит, вы все-таки собирались уйти от него, — предположил второй агент ФБР.

— Я этого не говорила. Джастин уверял, что ему будет не хватать меня. Не хватать нашей семьи.

— Ну, теперь этого уже не доказать, — без всякой резкости, просто констатируя факт, сказала специальный агент Адамс.

— Джастин поклялся, что защитит нас, — прошептала я. — Да, он не был ни идеальным мужем, ни идеальным отцом. Слишком много работал, редко бывал дома. Про неверность я уже молчу. Но он поклялся, что защитит нас. Мы были его семьей. Он не хотел нас подводить. И не подвел.

Я посмотрела следователям в глаза. Пусть только посмеют очернить память моего погибшего мужа. Пусть только посмеют усомниться в наших отношениях, которые уже обошлись мне так дорого.

Они не посмели.

Теперь заговорил другой следователь, в очках в проволочной оправе:

— Что вы можете сказать по поводу пропавших одиннадцати миллионов долларов?

Я тупо уставилась на него. Под ногами будто разверзлась пропасть.

Вернулась Эшлин. Со мной уже закончили. Я не могла больше выдержать ни одного вопроса, ни одной новой «правды» обо мне, о муже, о нашем семейном бизнесе. Кто-то обчищал компанию. В грандиозном масштабе. На протяжении долгих лет. Видимо, Джастин узнал и принял ответные меры. Только мне ничего не сказал. Может, потому, что последние пару недель он спал внизу. Муж, изгнанный из супружеской спальни.

Финансовое будущее компании было шатким. Не критическим, как мне объяснили, просто шатким. А так как ей принадлежало все наше имущество, об этом стоило побеспокоиться. Если не ради себя, то хотя бы ради Эшлин. Еще один удар я бы не пережила.

Муж погиб. Кто-то из знакомых грабил нас лет двадцать. Скорее всего, он же нанял Зеда и его команду. Причем не из-за выкупа, а чтобы убрать Джастина, пока тот не раскрыл всю мошенническую схему.

Наши тюремщики, наверное, посмеивались про себя. Им заплатили за похищение и издевательства, разрешили потянуть время и прикончить Джастина под видом отдельного преступления. И тут мы предложили им девять миллионов сверху. Перетянуть Зеда на свою сторону? Заставить его выполнить наши условия? Черта с два. Он решил сорвать двойной куш. Сначала деньги от таинственного заказчика, а потом еще больше — от собственных жертв.

Каков подлец! Я даже пожалела, что не отравила его. Нужно было все-таки устроить пожар на кухне и перевернуть там все вверх дном. Как же я его ненавидела! А он смотрел на меня с таким уважением. «По нашим данным, ты не должна была стать проблемой…»

Он мне врал.

Муж мне врал.

Только муж еще и жизнь отдал за меня.

Мысли смешались, голова заныла. Навалилась усталость. Страшная усталость.

Федералы хотели разместить нас в какой-нибудь конспиративной квартире или в гостиничном номере. Похитителей пока не нашли. Белого фургона тоже. Только дыру в ограждении, через которую они сбежали. До поступления новой информации специальный агент Адамс намеревалась держать нас под охраной.

Но я увидела выражение на лице дочери и почувствовала, что у меня было такое же.

Мы столько пережили. Эти дни и ночи. Взгляд Джастина, нож, нож, нож… Нож, проникающий в грудь…

Мы хотели домой. Береженого, конечно, бог бережет, но нам просто необходимо было оказаться дома.

Следователи посовещались. Позвонили в бостонское управление полиции. Опять посовещались.

В конце концов все уладили. Агенты великодушно разрешили нам вернуться к себе, хотя настаивали на соблюдении мер безопасности. Зед и его бойцы знали наш адрес, у них мог быть мотив закончить начатое. Надо было немедленно сменить пароли в системе электронной охраны. Кроме того, бостонская полиция выделила человека для дежурства у нашего дома и усилила патрулирование района.