Николь была не просто взволнована, а расстроена.
Уайетт с Тессой переглянулись. Сержант жестом предложил ей занять свободное место напротив Хокса, а сам встал рядом с Николь. Хокс убедился, что всем видно, включил запись, и последовало продолжение истории.
На экране показалось снятое крупным планом лицо Джастина Денби. Опухший и темный от гематом, он смотрел в камеру нетронутым глазом и медленно перечислял требования похитителей. Девять миллионов долларов. Все перевести на один счет к трем часам дня в понедельник. В это же время заложники будут отпущены живыми. При невыполнении требований семья Денби пострадает еще больше. Ожидайте дальнейших указаний.
В конце двадцатисекундного ролика Джастин поднял перед собой утреннюю газету. Дата воскресного выпуска на мгновенье застыла в кадре, и запись прервалась.
— «Юнион лидер». — Уайетт узнал массачусетское издание. — Значит, они все еще в Нью-Гэмпшире.
— Но о женщинах ни слова? — спросила Тесса, подавшись вперед к монитору, как будто это могло помочь.
— Джастин Денби позвонил в страховую компанию в десять двадцать три утра, — выдала Николь, все еще барабаня пальцами. — Сказал, что их с семьей похитили, и попросил связать его с руководством. Он был обеспокоен за свою жизнь, поэтому напомнил про пункт договора об особых обстоятельствах. Согласно этому пункту при угрозе неминуемой гибели Джастина компания обязана дополнительно выплатить половину его страховки жизни. И так как мертвый он обошелся бы им в десять миллионов по договору страхования жизни, в их же интересах переплатить сейчас и сэкономить потом.
— То есть, помимо четырех миллионов за похищение, компания даст еще пять из страховки жизни? — переспросил Уайетт, осмыслив сказанное.
— Совершенно верно.
— Девять миллионов за похищение против десяти за смерть, — проговорила Тесса. — Захватчики неплохо осведомлены о личных делах Денби. Знают, сколько запросить и не перегнуть палку.
— Никто и не сомневался, что они профессионалы, — сказал Хокс, просматривая видео на перемотке. — Основательно прощупали почву, прежде чем браться за такое предприятие.
Слово-то какое, подумал Уайетт. Предприятие. Звучит официально и дипломатично. Если не смотреть на избитого Джастина. Обработали его на совесть. Не лицо, а безобразная карикатура. В волосах спекшаяся кровь. Разбитая нижняя губа опухла. Правый глаз полностью заплыл, с левой стороны — здоровенный фонарь и несколько разнокалиберных ссадин на щеке.
Джастин смотрел прямо в камеру и говорил твердо. Значит, до отчаянья пока не дошло. Может, издевались только над ним, а женщин не трогали? Тогда его поведение доказывает, что они живы.
— Похоже, она беременна, — сказал вдруг Уайетт.
Он не собирался выкладывать это вот так. Просто само вырвалось, когда он смотрел на обезображенное лицо Джастина и гадал, знал ли тот, что происходило в его собственной семье.
— Что? — откровенно удивилась Николь.
— Журнал учета вещественных доказательств. Последняя страница, содержимое мусорного бака у гаража…
— Кто дал тебе копию?
Уайетт пожал плечами и взглянул ей в глаза.
— А кто помешал тебе ее прочесть?
Приняв упрек, Николь нахмурилась. Конечно, у нее, как у ведущего следователя, и так дел было по горло. И все же…
Тесса и специальный агент Хокс посмотрели на Уайетта.
— Так вот, тест-полоска из домашнего набора для определения беременности, — продолжил он. — С положительным результатом.
— А почему ты уверен, что беременна Либби? Тест мог выбросить кто угодно.
Уайетт поднял бровь.
— Например, шестидесятилетняя экономка?
— Или дочь. Ей пятнадцать. Детородный возраст, — резко ответила агент ФБР.
— Верно… А есть свидетельства о бойфренде или о распущенном поведении?
— Пока нет, но из друзей такое сразу не вытянешь. Легче на мафиози выйти. А девочки-подростки будут отпираться или столько сплетен расскажут, что не знаешь, чему верить. Нужно подключить еще пару агентов, пусть выяснят.
— А пока предположим, что жена Джастина отплатила ему той же монетой, — мягко объявил Уайетт. — Измена за измену.
— И залетела? — с сомнением в голосе уточнила Николь.
— Вдобавок пристрастилась к викодину. В общем, похитителям не позавидуешь.
Николь со вздохом потерла лоб.
— Получается, у нас четверо заложников. Кошмар какой-то. Что ж, с обменом тянуть не стоит. Приступим? — спросила она и кивнула на монитор.
* * *
— Первый звонок Джастина был коротким, — объяснила Николь. — К сожалению, мы не ожидали, что он свяжется напрямую со страховой компанией, и не поставили прослушку на их телефон. Однако разговор был записан в рабочем порядке. Наши фоноскописты уже работают над ним. Может, выделенные шумы дадут подсказку. Разумеется, мы установим специальную линию в страховой компании и оставим там одного агента. В следующий раз профессиональный переговорщик поможет растянуть звонок, чтобы его проследили.
— Почему он сначала позвонил, а видео уже вдогонку отправил? — спросила Тесса.
— Доказал, что жив, — ответил Хокс. — А заодно выяснил, как компания понимает «угрозу неминуемой гибели». То есть что им нужно прислать, чтобы получить девять миллионов.
Тессу слегка передернуло.
— Хорошо хоть отрезанных пальцев не потребовали, — буркнул Уайетт.
Николь кивнула.
— Менеджер отдела обслуживания была, конечно, в шоке, но держалась молодцом. Она сказала, что достаточно видео, на котором Джастин с семьей жив, и согласилась принять его по электронной почте. Только в подтверждение того, что оно новое, а не заранее подготовленное, Джастин должен показать сегодняшнюю газету, как обычно делается в таких случаях. Еще она попросила в начале и после речи сказать кодовое слово «Джаз» — имя ее попугайчика, — так она будет уверена, что видео сняли после их разговора… В конце звонка слышно, как Джастин бормочет: «Мое лицо сделает все остальное». Вероятно, он решил, что вид синяков, ссадин и так далее вполне докажет опасность для его жизни.
— Где находится колл-центр? — поинтересовался Уайетт.
— В Чикаго.
— И видео он отправил туда?
— Да, на корпоративный адрес менеджера.
— А сколько времени прошло между звонком и письмом? — спросила Тесса.
— Минут сорок, — ответил Хокс.
Он постучал по клавиатуре, и на мониторе появилось электронное сообщение. Хокс прокрутил его вниз, где мелким шрифтом шел длинный технический текст.
— Видите? Такие данные есть во всех сообщениях. Они включают время и дату отправки. Но для нас важнее список серверов, через которые письмо попало из компьютера А в компьютер Б.
— Так его можно проследить? — удивился Уайетт с нахлынувшим энтузиазмом.
Компьютерных тонкостей он не знал. То есть с цифрами ладил прекрасно и интересные экономические преступления любил расследовать, но информационные технологии… тут Кевин смыслил лучше.
— В нашем случае, возможно, нет, — поморщившись, признал Хокс. — Смотрите, вот поле X-Originating-IP. В нем отображается IP-адрес отправителя письма. Было бы, конечно, здорово, если бы указывалось название — Бостонский компьютер злоумышленников, — но вместо этого набор цифр, которые пригодятся лишь для сверки, если мы найдем компьютер. Дальше идут поля Received с данными о прохождении письма через каждый сервер, от устройства похитителей до компьютера в страховой компании. Крупным почтовым серверам присваиваются доменные имена, например Hotmail или Verizon. Однако здесь указаны какие-то FakeItMakeIt, HotEx и PrescriptMeds в окружении сплошной белиберды. — Хокс взглянул на коллег и продолжил: — Почему? Скорее всего, отправитель превратил письмо в спам. Ведь эти смешные имена не что иное, как серверы для массовых рассылок, которые засоряют трафик рекламой «Виагры» и прочей ерунды. Они в работе, потому что трассировать их сложно. Чем и воспользовался отправитель. Значит, как минимум один из наших героев отлично ориентируется в цифровом мире. Может, даже подрабатывает спамом, — предположил Хокс, пожав плечами. — Но как бы там ни было, у нас есть специалисты. Они все проанализируют, проверят, попробуют вычислить. Хотя… — Он опять пожал плечами, и Уайетт понял: найти отправителя вряд ли удастся.
