Хватит. Мелани спустилась в подвал, где лежала куча коробок с общим ярлыком: Меган Стоукс 1968–1972.
Когда Мелани исполнилось двенадцать, Патриция предложила переоборудовать подвал в игровую для детей, но Харпер отмел идею. «Семье необходимо место для складирования всякого барахла, — настаивал он. — Подвал прекрасно для этого подходит». Здравая мысль, вот только у Стоуксов не было барахла. Никаких коробок со старой одеждой, потрепанными книгами, инструментами или играми. Никаких заляпанных ковров или поломанной мебели. Харпер очень скрупулезно все ненужное каталогизировал, оценивал и оправлял в Армию Спасения ради налоговых вычетов. Все имеет свою цену.
Кроме этих коробок, содержимое которых бесценно.
Мелани разыскала эти ящики еще девятилетней, отчаянно пытаясь разузнать побольше о жизни своих новых родителей. Благоговейно щупала кружевное платьице для крещения, красный бархатный наряд на Рождество и ручной вязки розовое одеяльце. Рассматривала маленькие бронзового цвета туфельки, крошечный отпечаток ладошки в глине, первые рисунки Меган. Копалась в коробках с чувством вины и восторга, понимая, что ведет себя непозволительно, но снедало любопытство.
Это все, что осталось от Меган Стоукс, и Мелани хотела узнать больше о подлинной любимице всей семьи.
И вот сейчас начала с фотографий.
Техас. Джейми, Харпер и Патриция в старомодном белом кабриолете. Джейми и Харпер в полосатых костюмах, похожие на бандитов пятидесятых. Джейми обнимает молодую красивую Патрицию, сияющую в камеру. Джейми качает головой, пока лихой молодой Харпер целует свою будущую жену.
Свадебные фото. Патриция и Харпер в величественном соборе держатся за руки. Патриция в великолепном платье принцессы, воланы и оборки из белого кружева украшают стройную фигуру. Снаружи уже с Джейми — шафером Харпера в белом с черной отделкой смокинге. Крестный постоянно улыбается, но теперь стоит поодаль от Патриции, часто наполовину не попадая в объектив. Несмотря на дружбу всех троих, свадьба, по-видимому, все изменила.
Вдруг фотографии ребенка. «Брайан Харпер Стоукс, 25 февраля 1963, 8 фунтов, 10 унций». Брайан в люльке, в горделивых объятиях Харпера. Патриция устало улыбается. Брайан ползает. Брайан ходит. Трехлетний Брайан тянется за статуэткой, оказавшейся в пределах досягаемости в холле. Трехлетний Брайан потрясен уже разбитой статуэткой. Запись Патриции: «Первая встреча Брайана с искусством. Когда же он поумнеет?»
Брайан наряжен сатаной на Хэллоуин. «Брайан в «дьявольской стадии». Очень ему подходит».
Затем снова беременная Патриция. Брайан отодвинут на второй план. Объектив фокусируется на высокой, стройной, лучезарно цветущей Патриции. Патриция обнимает живот. Патриция в профиль, смотрит куда-то вдаль. Патриция на пикнике, Брайан рядом на одеяле. Глубоко беременная Патриция с игрушечным мишкой, Брайан едва виден на заднем плане. Запись Джейми: «Пат, 1968. Выглядишь прекрасно как всегда, детка».
Мелани перевернула страницу. Меган. Патриция прижимает к груди новорожденную — пухлое румяное личико, маленькая ручка сжата в крохотный кулачок. Брайан сидит рядом с матерью и малюткой. Джейми, стоя впритык, смеется в больничной палате, надежно сжимая толстыми пальцами тугой кулачок малютки Меган.
Вдруг Брайан и Меган как-то быстро выросли. Брайан кормит Меган. Брайан читает Меган. Брайан усаживает Меган в маленькую красную машинку, сияя от радости.
Хэллоуин три года спустя — Брайан по-прежнему наряжен чертом, но теперь рядом Меган в костюме тряпичной куклы. Оба улыбаются. Следующее фото — Патриция, Брайан и четырехлетняя Меган, все сияют — красивая молодая мать и двое ее невероятно счастливых, невероятно симпатичных белокурых детишек.
Мелани дрожащими руками опустила альбом.
Она знала, что произошло дальше. Жаркий летний техасский день. Патриция и Брайан утром оставили малышку с няней и поехали к врачу. И случилось нечто ужасное, прервавшее существование Меган на этой земле.
Стоуксы действительно были абсолютно идеальной семьей.
Никаких упоминаний о Расселе Ли Холмсе в коробке. Ни газетных вырезок, ни даже соболезнующих открыток после похорон. На одной странице Меган сияла перед камерой, а со следующей исчезла. Конец истории, оказывается, не наступил.
Мелани снова пролистала альбом. Джейми, Харпер и Патриция. Харпер и Патриция. Малыш Брайан. Подросший Брайан. Беременная Патриция. Новорожденная Меган. Меган и Брайан.
Что-то зашевелилось у Мелани в подсознании.
Беременная Патриция. Новорожденная Меган. Меган и Брайан.
Что-то не так. Что-то не давало покоя, будто слово крутится на кончике языка, но никак не приходит в голову.
Беременная Патриция. Новорожденная Меган. Меган и Брайан…
О Боже! А где же Харпер? Почему нет ни единой фотографии отца с дочуркой?
Внезапно наверху раздались какие-то звуки. Открылась и захлопнулась дверь. Шаги над головой. Кто-то пришел.
Мелани поспешно захлопнула альбом. Коробки с вещами Меган были священными, а учитывая нынешнюю ситуацию, ей не хотелось быть пойманной за копанием в неприкосновенном.
Снова шаги. Через холл в гостиную, затем по коридору в кабинет… Харпер. Вернулся из больницы за какими-то документами.
Мелани тихонько поднялась по старой деревянной лестнице, скрипнула дверью и, увидев, что горизонт чист, прокралась в фойе. Через несколько секунд уже стояла перед зеркалом в коридоре, стряхивая пыль с джинсовых шорт и синего с желтым топа.
Услышала шум в кабинете Харпера — судя по грохоту, отец пребывал в скверном настроении.
В последний раз взглянула на отражение и решила — какая, к черту, разница?
Отец никогда не сдавал позиций, если его загоняли в угол, но иногда, пусть своими путями, все же самостоятельно приходил к выводу, что был неправ. «Начну с собственных извинений, а там будет видно. Попытка не пытка».
Мелани вошла в кабинет отца, ожидая застать Харпера в зеленой хирургической форме, склонившегося над письменным столом.
Однако обнаружила Уильяма Шеффилда в окружении летающих бумаг и с пистолетом в руке.
* * *
У Уильяма выдался плохой день, плохая неделя, плохая жизнь. «Но я выберусь из этой путаницы. Любой ценой». Просто надо найти доказательства. Наверняка где-то здесь Харпер прячет свою бухгалтерию.
— Уильям? — раздался с порога женский голос. — Что ты здесь делаешь?
Тот медленно спокойно повернулся. Увидел стоящую в дверном проеме Мелани с засунутыми в задние карманы руками. Она опасливо поглядывала на ствол.
— Уильям? — снова осторожно позвала она.
— Тебя не должно быть дома, Мел.
Он-то думал, что особняк пуст. Он-то думал, что просто возьмет что надо и уйдет. Но теперь она его увидела, милая Мелани всегда все рассказывала папочке, выложит и сейчас.
— Что ты здесь делаешь, Уильям?
— Любуюсь вашим домом, — осклабился тот и махнул на обшитую дорогими панелями комнату. — Идеальное жилище. Всегда гадал, каково это — день за днем возвращаться в шикарный особняк. Наверное, мать оказала бы мне большую услугу, накачав наркотиками и подбросив в больницу?
— Уходи, — спокойно велела Мелани. — Харпера нет дома, так что тебе нечего делать в его кабинете.
— Да что ты вообще понимаешь?
Шеффилд шагнул ближе, поймав врасплох и заставив Мелани снова скользнуть взглядом по пистолету.
— Плевать мне на тебя. Ты всего лишь приемная дочь и понятия не имеешь, что за дерьмо тут творится!
— Уильям…
Мелани попыталась отступить. Она никогда его не боялась, но теперь он вооружен, и с удовольствием заметил, как девушка от страха распахнула глаза. Поздно. Уильям прижал ее к стене.
— Отойди от меня.
— Почему, Мел? Я уже видел тебя всю. Абсолютно всю.
— Черт возьми, Уильям…
Тот схватил ее за волосы и дернул. Она вскрикнула и сморгнула слезы. Мелани всегда любила строить из себя жесткую, хладнокровную леди. Уильям решил, что настало время кое-что изменить. Настало время повеселиться за счет Харпера.
