— Точно.

— Подозреваешь и ее?

— Ради бога, она почти член команды. Но, как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе.

— Что она делала в дни убийств? У нее есть алиби?

— Нет. Фил спрашивал. Доктор Глен якобы по ночам спит дома, но подтвердить это некому.

— То есть…

Ди-Ди пожала плечами и снова тут же поморщилась от боли.

— Может быть, и Аделин здесь замешана. С моей стороны было бы слишком наивно утверждать обратное. Но… Мне кажется, она сама не все знает. В том смысле, что сестра для нее не меньшая загадка, чем для всех нас, только ей это причиняет боль. Шана — единственная частичка семьи, которая у нее осталась, и хоть Аделин изо всех сил старается играть в профессионала, по ней видно, что, когда дело доходит до Шаны, она очень уязвима. Она хочет стать ближе к своей сестре, несмотря на то что психотерапевт внутри ее говорит, что это невозможно. Кстати, — внезапно добавила Ди-Ди, — если ты думаешь, что она замешана в убийстве Донни, то ошибаешься… Аделин тогда жила с приемным отцом и даже не догадывалась, что творится в жизни ее сестры.

— Тогда зачем убийца снимает кожу со своих жертв? — спросил Алекс. — Если все это нужно только для того, чтобы замести следы дела тридцатилетней давности, к чему это представление?

Ди-Ди даже думать не пришлось. Ответ пришел к ней сам по себе:

— Потому что убийства носят постановочный характер.

— Что?

— Это инсталляции. Место преступления — это сцена, а шампанское, роза и наручники — декорации. Убийца заставляет нас видеть только то, что ему нужно, чтобы мы не заметили остальных деталей. Например, что он усыпляет жертв хлороформом, что их смерть быстрая и безболезненная. Он убивает не из жажды крови, наоборот, все просчитано, спланировано и четко выстроено. Я даже начинаю думать, что предыдущие два убийства использовались как уловка, чтобы отвести глаза от смерти Дженет Сгарци, дать понять, что она тоже случайная жертва.

— Вот только она уже и так умирала от рака.

— Видимо, недостаточно быстро. Чарли ведь начал задавать вопросы, пока она еще была жива.

— Я даже могу сказать тебе, кому все это было выгодно. — Алекс глубоко вздохнул.

Убрав с коленей ноги жены, он поднялся с дивана.

— Кому?

— Гарри Дэю. Благодаря блогу Сгарци все центральные каналы стали во всех подробностях смаковать детали убийств Гарри Дэя. Из давно забытого серийного маньяка он превратился в местную телезвезду. Не так уж плохо для парня, который умер сорок лет назад.

Глаза Ди-Ди расширились.

— Я же тебе говорила, что мы идиоты!

К огромному неудовольствию Мелвина, она подскочила с дивана. Ничего страшного, потерпит, сейчас ей нужен был планшет.

Алекс ушел на кухню, чтобы налить себе стакан воды. К тому моменту как он вернулся, Ди-Ди уже вбила в «Гугл»: «личные вещи серийных убийц». Вылезли четыре сайта, она кликнула по первой ссылке и начала листать.

Ди-Ди так и стояла в центре гостиной. Алекс зашел ей за спину и заглянул через плечо в планшет.

— Что это? — спросил он, с ужасом и одновременно с интересом глядя на то, как загружаются фотографии черепов, окровавленных кинжалов и желтых полицейских лент с мест преступлений.

— Это веб-сайт, который продает личные вещи серийных убийц. Через него можно приобрести личные письма и картины, написанные маньяками. Смотри-ка, после смерти Ночного Охотника[196] в прошлом году цены на его вещи подскочили втрое.

— И что ты делаешь? Покупаешь или продаешь?

— Просто смотрю. Гляди-ка. Бумажное письмо от Гэри Риджуэя, который известен также как Убийца с Грин-Ривер[197]. Продавец уверяет в стопроцентной подлинности. Или вот еще: письмо от Джоди Ариас[198] со всеми сексуальными откровениями. Черт возьми, за него просит шесть штук баксов какой-то продавец из Японии с рейтингом пять звезд.

Алекс скривился:

— Серьезно?

— Смирись, Интернет — это не что иное, как огромный рынок, где можно купить все, что угодно. Пусть на официальных сайтах продажа этих вещей запрещена, зато здесь она идет полным ходом.

— «Открытки с оригинальными рисунками и авторской подписью», — прочитал Алекс вслух. — «Купите дизайнерский набор открыток от ваших любимых убийц. Никто не поздравит вас с Рождеством лучше, чем Чарльз Мэнсон». Кто вообще это покупает?

— Хмм… — Ди-Ди продолжила просматривать страницу. — Как я понимаю, большинство «продавцов» устанавливают непосредственный контакт с убийцами, находящимися в тюрьме, втираются к ним в доверие, а потом просят рисовать рождественские открытки.

— Но ведь осужденные не получают с этого прибыль, верно? Зачем они тогда этим занимаются?

— Дело не в деньгах. Это отличный способ привлечь к себе внимание и с пользой провести время. По словам Аделин, скука — это одна из главных проблем, с которыми сталкивается человек, попав за решетку. Заключенным скучно, а так к ним хоть кто-то обращается с просьбой написать такую-то картину или нарисовать такую-то открытку. Им больше нечего делать, поэтому они этим и занимаются. А вообще, не знаю, по-моему, все это как-то жутковато. О, наконец-то, смотри: Гарри Дэй.

Ди-Ди кликнула на его имя, и тут же загрузилась новая страница.

— Всего два товара, — сообщила детектив. — Первый — это половица из его дома ужасов. Второй — счет, который Гарри выписал соседу за книжные полки. Он был плотником, если помнишь. А теперь смотри. — Она кликнула по ссылке. — Цена за счет выросла с десяти баксов до двадцати пяти. Но это еще не все. Вот, цена на половицу из его дома поднялась с сотни долларов до целой тысячи всего за четыре часа. Представляю, как счастлив продавец.

— Половица из дома Гарри Дэя? То есть кусок дерева сорокалетней давности? — скептически спросил Алекс. — И как продавец докажет, что это не самая обычная половица?

— В соответствии с политикой сайта продавец не несет ответственности за подлинность товара. Но большинство продавцов предоставляют выписки из полицейских протоколов, где указано, что конкретный артефакт был изъят с места преступления в качестве улики.

— Хочешь сказать, что некоторые из этих товаров продают полицейские? — возмущенно воскликнул Алекс.

— Похоже на то. Это объясняет, откуда продавцы взяли отчет о вскрытии, объявление о продаже которого я видела на главной странице.

— О господи. — Алекса, казалось, вот-вот стошнит.

— Я здесь ни при чем, я просто смотрю, — напомнила Ди-Ди.

Впрочем, она прекрасно понимала мужа. Заставлять осужденного убийцу рисовать открытки — это одно. Но большинство товаров, выложенных на сайте, явно нарушают права жертвы, не говоря уже об Уголовном кодексе. Фотографии с места преступления, отчеты следователей. С профессиональной точки зрения это настоящее святотатство.

— Наверное, так мстят обиженные сотрудники, — подумала она вслух. — Надеюсь, бывшие сотрудники, потому что некоторые вещи здесь просто кошмарнее некуда.

— Но ведь Гарри Дэй покончил жизнь самоубийством, верно? Никакого ареста, суда и заключения. Значит, «обиженным сотрудникам» нечего особо продавать. Да и открытку нарисовать его уже не попросишь.

— Н-да. Я и нашла всего две вещи, принадлежавшие Гарри, в то время как у остальных по несколько десятков. — Ди-Ди задумалась. — Иными словами, если тебе повезло стать владельцем одной из немногих вещиц Гарри Дэя, то эта неделя для тебя чрезвычайно удачна. Цена на твои товары подпрыгнула в несколько раз, получается весьма неплохая сумма… — Она посмотрела на мужа. — Если у нашего убийцы есть сокровище в виде личных вещей Гарри Дэя, то ему было бы очень выгодно напомнить о нем обществу. Неужели все так просто? Мотив убийств, который мы так долго искали, — это всего лишь финансовая выгода.

Алекс нахмурился:

— Но у кого могут быть личные вещи серийного убийцы, который умер сорок лет назад?