— Кто эти люди и что они тебе сказали? — спросила Ди-Ди, глядя на покрасневшую кожу и удивляясь тому, что боль от щелчков не вызывает у него никакой видимой реакции — Брюстер даже не моргал.

— Не буду я ничего говорить, — выпалил Эйдан. — Чем больше скажу, тем вернее сдохну. Просто… распорядитесь, чтобы меня охраняли. Чтобы выделили патрульную машину или поселили меня в мотель. Что-нибудь. Вы должны что-нибудь сделать.

Наверное, решила Ди-Ди, Коллин Пиклер была права: Эйдан Брюстер — тот еще нытик.

— Если хочешь подать официальную жалобу на кого-то из своих коллег, — начала она, вступая в роль «плохого копа», — мы с удовольствием займемся этим делом. Без нее мы ничего делать не можем.

Глаза у Брюстера заметались от паники и едва не закатились. Миллер бросил на нее предостерегающий взгляд.

— Почему бы нам не начать сначала, — успокаивающим тоном произнес «хороший коп», доставая и включая мини-диктофон. — Поболтаем и все решим. Небольшое сотрудничество с твоей стороны, Эйдан, и, может быть, мы намекнем, что ты в этом деле чист. Идет?

— Идет, — прошептал Брюстер, быстро щелкая резинкой.

— Итак… — Миллер поставил рекордер поближе к Эйдану.

Пользуясь тем, что детектив отвлек внимание парня на себя, Ди-Ди, прошлась по комнате. Не имея ордера, она была ограничена в своих маневрах тем пространством, где Брюстер мог ее видеть, но произвести рекогносцировку никогда не помешает. Запах в спальне заставил поморщиться.

— Ты знаком с Сандрой Джонс? — спросил Миллер.

Первым, что увидела Ди-Ди, было смятое постельное белье, кучка грязной одежды — главным образом джинсы и белые футболки, а также использованные салфетки. Из-под матраса выглядывал уголок журнала. Порнография, подумала она. Что еще можно прятать под матрасом?

— Да. В смысле, я ее видел. Но я ее не знал, — ответил Эйдан. — Видел иногда на улице, когда она играла с ребенком. Но я всегда переходил на другую сторону. Клянусь! И да, я помню, что она приходила в гараж. Но я всегда работаю в мастерской и в офисе не бываю. Вито знает условия моего УДО.

— Какие у нее волосы? — спросил Миллер.

Брюстер пожал плечами.

— Блондинистые.

— Глаза?

— Не знаю.

— Она молодая. Примерно твоего возраста.

— Послушайте, я даже этого не знаю.

Ди-Ди уже тошнило от запаха. Подцепив ручкой уголок журнала, она чуточку вытащила его из-под матраса. Вроде бы «Пентхаус». Ну и что? Она оставила журнал в покое и тут же подумала, что там могло быть что-то еще.

— Расскажи о той ночи, со среды на четверг. Ты ходил куда-нибудь? Встречался с друзьями? Делал что-то особенное?

Ди-Ди перешла к встроенному шкафу, из которого выглядывала какая-то одежда, белые носки, грязное белье. Дверца была открыта дюйма на четыре. С потолка свисала цепочка. Дернув за нее, она включила верхний свет.

— У меня нет друзей, — взвился Эйдан. — Я не хожу по барам, не тусуюсь с приятелями. Я смотрю телевизор, по большей части повторы. Мне нравится «Сайнфелд», может быть, «Закон и порядок».

— Расскажи, что ты смотрел в среду вечером.

— В среду я смотрел «Сайнфелда», — сухо сказал Эйдан. — Ту серию, где Маккой преследует какого-то проповедника, возомнившего себя Богом.

Еще кучка грязных тряпок. И еще. Ди-Ди поморщилась, отступила, но в последний момент задержалась и еще раз посмотрела на кучки белья в спальне и горки одежды в шкафу. Сколько же у этого парня джинсов и белых футболок?

Всё на виду. Всё на виду. Всё на виду.

Ди-Ди ткнула ногой в кучку на полу в шкафу. Прижала. И точно, наткнулась на что-то твердое, похожее на металл. Прямоугольное. Приличных размеров. Домашний сейф? Почтовый ящик? Если компьютер, то это нарушение условий досрочного освобождения. Интересно.

Она снова отступила, покусывая губу, обдумывая варианты.

— Не пытайся водить меня за нос, — говорил тем временем Миллер. — Я могу легко проверить, что именно показывали в среду. Обманешь, и мы отвезем тебя в участок, но тогда и разговор будет далеко не дружеский.

— Я ничего не сделал! — взорвался Эйдан.

— А исчезновение женщины в вашем квартале — чистое совпадение?

— Она уже взрослая… Да ладно вам, посмотрите мое дело. На кой черт мне какая-то мамаша?

— Мамаша, да, но молодая и красивая. Одного с тобой возраста. У мужа ночная работа. Может, ей просто захотелось поболтать. Может, вы для начала просто подружились. Она узнала, что ты сделал, а, Эйдан? Узнала про твою первую любовь и остальное?

— Я с ней не разговаривал! Спросите кого хотите. На улице она всегда была с ребенком. А я от детей держусь подальше!

— Тебя уволили с работы. Ты, должно быть, разозлился.

— А то!

— Все думают, что ты получил за дело. Я понимаю, есть из-за чего злиться.

— Да, черт возьми!

— Запястье болит? — неожиданно спросил Миллер.

— Что?

— Запястье болит? Ты уже десять минут резинкой щелкаешь. Расскажи-ка мне про эту резинку. Тоже часть программы? Щелкай резинкой каждый раз, когда в голову лезут всякие непотребные мысли насчет детишек? Да уж, ну и денек у тебя сегодня…

— Да ладно, хватит уже! Вы же ничего не знаете. Меня не тянет к детям. И никогда не тянуло.

— То есть двадцатитрехлетняя мамаша не исключается?

— Прекратите! И не приписывайте мне то, что сами говорите. Да, я влюбился в неподходящую девушку. Ясно? Это все, что я сделал. Я влюбился в неподходящую девушку, и теперь моя жизнь — дерьмо. Ни больше ни меньше.

Ди-Ди вышла из спальни, причем появилась так внезапно, что Брюстер вздрогнул. Похоже, он лишь теперь понял, что она выходила и где была. Понял — и мгновенно опустил глаза. Как же ты предсказуем, подумала Ди-Ди.

— Послушай, Эйдан, не хочешь показать мне свою комнату?

Он горько усмехнулся.

— По-моему, вы там уже побывали.

— Да, но меня там кое-что заинтересовало. Может, заглянем вместе?

— Нет.

— Нет? — притворно удивилась Ди-Ди. — Ну, Эйдан, это трудно назвать сотрудничеством. Как сказал Миллер, чем раньше ты убедишь нас, что чист, тем раньше мы дадим сигнал обществу. Уверена, Вито только обрадуется, когда узнает, что его лучший механик может вернуться к работе.

Эйдан не ответил. Ди-Ди заметила, что он уже не щелкает резинкой. Взгляд его бегал зигзагом по комнате в поисках выхода. Не физического. Он думал, как бы вывернуться. Солгать, найти какую-то отговорку, волшебные слова, которые устранили бы его проблему.

Ничего не придумав, Брюстер поник и вобрал голову в плечи, словно в ожидании удара.

— Я хочу, чтобы вы ушли, — сказал он.

— Послушай… — начал Миллер.

— Вы не хотите мне помогать, — упрямо перебил его парень. — Мы все это знаем, так что не надо меня убеждать. Для вас я извращенец. И неважно, что я отбыл свой срок, что выполняю программу и соблюдаю все условия УДО. По-вашему, извращенец — это навсегда, ведь так? Я не трогал эту женщину. Я сказал это Вито, сказал мужу и…

— Ты сказал это мужу? — вмешалась Ди-Ди.

— Да. — Эйдан вскинул голову и вызывающе на нее посмотрел. — У меня был с ним небольшой разговор. Его, похоже, сильно интересовало, что на этой улице живет сексуальный преступник. Думаю — даже уверен, — это он вам и рассказал обо мне, — в голосе Брюстера прорезалась нотка расчетливости.

Ди-Ди не ответила.

— Удобный вариант, а? А что? Вы здесь, допрашиваете меня, а значит, вас нет там, и вы не допрашиваете его. Мистеру Джонсу здорово повезло, что я живу на одной с ним улице. Интересно, когда он расскажет обо мне прессе, а? Вот радости им будет… Так что, если подумать хорошенько, очистить меня от этого жуткого обвинения не только в моих интересах, но и в ваших тоже. Согласны? Ведь пока вы заняты мною, вы не можете заниматься им, так? И будьте уверены, он это тоже понимает. Ловкий парень этот мистер Джонс. Бьюсь об заклад, он много чего знает.

Ди-Ди промолчала. И даже сохранила бесстрастный вид. Только пальцы за спиной сжались в кулак.

— Покажи нам свой шкаф, Эйдан.