— Готовы? — Она села за самодельный стол и торопливо собрала разбросанные листки.

Мужчины устроились на металлических стульях.

— Предлагаю для начала пройтись по подозреваемым, поскольку здесь у нас есть кое-какие подвижки. Второй пункт — улики, а потом еще раз наши версии. Устраивает?

Все согласно кивнули.

— На нашем прошлом совещании я взялась проверить Чарли Кеньона и Ричарда Манна как возможных подозреваемых. Чарли можно сразу вычеркнуть. В городе во вторник его не было, он ездил к своей подружке в Портленд, что подтверждают и родители девушки. Как следует из показаний Кеньона, — она раздала три рукописные копии допроса, — он встречался с Дэнни О'Грейди, но ничего не знал о планах нападения на школу. В этом я склонна ему верить. Мы задержали Чарли и предъявляем ему обвинение по наркотикам, так что если бы он располагал ценной информацией, то наверняка предложил бы ее к обмену ради спасения собственной шкуры.

— Чарли, Чарли… — пробормотал Люк.

— Вот именно. Так что Чарли вычеркиваем. Остается Ричард Манн. Я проверила его биографию. — Рейни раздала еще несколько листков. — Ни в чем криминальном не замечен. Оружие на его имя не зарегистрировано ни в Орегоне, ни в Калифорнии. Я позвонила в Лос-анджелесскую школу, где он в прошлом году работал практикантом, и они там просто в восторге от него. Обещали выслать копию личного дела, но я не уверена, что оно что-то нам даст. И последнее. Школьная секретарша, Мардж, подтверждает алиби Манна: она видела, как он вошел в офис с сандвичем в начале перерыва. Сама Мардж оставалась на своем месте — то есть возле кабинетов Манна и директора — до первых выстрелов. Она также утверждает, что, насколько ей известно, между школьным консультантом и мисс Авалон ничего такого не было.

— Вам это странным не кажется? — подал голос Сандерс. — Оба молодые, оба недавно в городе. Уж они, казалось бы, должны были подружиться.

— Конечно, — согласилась Рейни. — Но не подружились. Почему? Может быть, потому, что в ее поле зрения сразу оказался директор Вандерзанден и после этого Авалон уже не стремилась расширить круг знакомств. Не знаю. Я еще поспрашиваю, но без особенной надежды. По шкале от одного до десяти, на которой десятка — это сукин сын, заслуживающий того, чтобы сесть за решетку до конца жизни, я даю Ричарду Манну тройку, основываясь при этом не столько на чем-то конкретном, сколько на том, что он удержал важную информацию. — Она пожала плечами — мол, пыталась, но не получилось. — Что у нас с директором Вандерзанденом? Сандерс?

— Ничего определенного. — Сандерс открыл файл и тоже раздал несколько листков. Рейни отметила, что его записи отпечатаны, и шрифт выбран явно не наугад. — На время стрельбы у Вандерзандена алиби, подтвержденное школьной секретаршей. По ее словам, он вошел в свой офис в конце ленча и находился там, за закрытой дверью. Когда через несколько минут прозвучали первые выстрелы, директор вместе с нею выбежал в коридор.

— Вполне себе алиби, — сказал Люк.

Сандерс покачал головой:

— И да и нет. Проверяя офисы, — тут Сандерс выразительно посмотрел на Рейни, — я обратил внимание, что и в офисе Ричарда Манна, и в офисе директора Вандерзандена окна достаточно велики для взрослого мужчины. Любой из этих двоих мог вылезти в окно, войти в школу через боковую дверь и проникнуть в кабинет мисс Авалон. В принципе он мог использовать Дэнни для проведения отвлекающего маневра. Пока тот стрелял, директор мог вернуться в кабинет через то же окно.

— Плюс в этой версии тот, что она объясняет, почему некоторые дети видели мужчину в черном, но живущие рядом со школой не видели никого в своих дворах. Минус в том, что окна кабинетов выходят на школьную парковку. Насколько велики шансы на то, что человека, вылезающего и залезающего в окно, никто не заметит?

— Случаются вещи и более странные, — пожал плечами Люк, но его никто не поддержал. Шансы, конечно же, были невелики.

— Кстати, если уж на то пошло, здесь можно усмотреть и мотив, — продолжал Сандерс. — В дневнике Авалон есть свидетельство того, что у нее появились сомнения в отношении связи с Вандерзанденом. В последней записи она говорит о том, что хотела бы обратиться к врачу. Ну, знаете, решить свои психологические проблемы.

— Она сказала об этом Вандерзандену? — спросил Куинси.

— Не знаю. Переписки между ними мы не обнаружили. Я также не смог найти близких друзей или знакомых, которые рассказали бы о ее настроениях и проблемах. Коллеги характеризуют Авалон как человека приятного, но замкнутого. Телефонные счета ничего интересного не дают. Звонила ли она Вандерзандену? Неизвестно. Возможно, они общались только лично или по компьютеру. В компьютерах, конечно, все подчищено.

— Итак, у нас есть один возможный сценарий, — подытожила Рейни. — Авалон хотела подвести черту под отношениями с директором. Он в отместку организовал ее убийство, замаскировав его под стрельбу в школе. При этом ему пришлось заставить Дэнни выступить в качестве прикрытия, удалить компрометирующую информацию из всех школьных компьютеров и совершить маневр с выходом и возвращением в кабинет для совершения убийства. — Она нахмурилась. — Сложно, но не невозможно.

— Я бы дал ему шесть баллов, — сказал Сандерс. — У него есть и мотив, и возможность. За Вандерзанденом числится винтовка двадцать второго калибра, но достать незарегистрированное оружие не так уж трудно. Если уж ты вылезаешь из окна кабинета, то почему бы не заглянуть на черный рынок и не купить себе пистолет?

— Согласна, — сухо заметила Рейни и уже повернулась к Люку, когда вмешался Куинси.

— А что миссис Вандерзанден?

— А что такое? — вопросом на вопрос ответил Сандерс.

— Знала ли она о романе мужа? Или, может быть, соседи отметили какие-то проблемы в их браке?

— Хммм… — Впервые за все время детектив оказался в затруднительном положении. — Я поработаю в этом направлении.

А он, оказывается, отнюдь не всезнайка, с удовлетворением отметила про себя Рейни. Кто бы мог подумать.

— Люк, — сказала она, возвращаясь к списку подозреваемых, — введи Сандерса в курс дела по Дэниелу и Энджелине Авалон.

Хейз повернулся к детективу. Никаких записок или распечаток у него не было, а выражение лица ясно говорило, что все эти папочки с цветной маркировкой выдают глубоко укоренившуюся неуверенность самого Сандерса.

— Энджелина Авалон — мачеха Мелиссы, — выложил он без долгих предисловий. — Ее настоящая мать умерла при родах. Дэниел женился во второй раз только через тринадцать лет, и Куинси считает, что у него были «неподобающие отношения» с дочерью.

— Инцест? — недоверчиво спросил Сандерс.

— Так точно, — подтвердил Люк. — Так что если вас интересует мое мнение, я бы дал Дэниелу Авалону пятнадцать баллов. Одно плохо — у него алиби.

— Что за алиби?

— Важная деловая встреча, что подтверждают два клиента. Возможно, конечно, что он нанял кого-то. Не знаю. У мистера Авалона есть охотничий домик неподалеку от Бейкерсвиля. На его имя зарегистрировано пять единиц огнестрельного оружия, но ни одного двадцать второго калибра среди них нет. — Легко, словно читая по бумажке, Люк перечислил: — «Смит и Вессон» триста семьдесят пятого калибра, «глок» сорокового калибра, девятимиллиметровая «беретта» и два помповых дробовика «моссберг» двенадцатого калибра.

— Ничего себе! И к чему ж это он готовится?

— К концу света. Оружие куплено осенью девяносто девятого. Может, миссис Авалон опасалась за свой фарфор. Или боялась тех клоунов в комнате Мелиссы. — Люк снова поежился.

— Другими словами, на Авалонов рассчитывать пока не приходится, — заключила Рейни. — Покопаешь еще, Люк?

— Завтра утром первым делом съезжу посмотреть охотничий домик, потом скатаю в Портленд, попробую проверить кое-какие банковские счета.

Рейни кивнула. Остаток вечера Люк планировал провести у дома Шепа. Дружба не была для него пустым звуком.

— Остаешься ты, Куинси. Что у нас по No Lava и Шепу?