Герцог вспоминал моменты прошлого один за другим, и идеи, которым следовал его отец вновь всплыли в его памяти.

– «Власть… теперь у меня её достаточно, отец. Я могу свергнуть императора, не моргнув и глазом. Но стоит ли оно того? Стоит ли оно того, чтобы после избавления от одного неприятеля, бояться, что может появиться другой? В этом состоит жизнь? Поэтому ты никогда не боролся и лишь следовал за победителем?.. Ты выбрал отличную стратегию… но, к сожалению, она не оправдала себя», – Андрэ перевёл взгляд на окно и впервые задумался о том, что в чём-то идеи отца ему стали понятны.

Наблюдая за струями дождя, он постепенно абстрагировался от проблем, и тягостные мысли начали его медленно покидать. Немного переведя дух, он откинулся в кресло, расслабил глаза и принялся смотреть в даль тёмных полей, освещённых лишь бледным молодым месяцем. Он наблюдал за тем как дождь рисует круги на воде, как дрожат от капель первые листочки на деревьях и как переливается от холодного света свежая трава. Андрэ уже абсолютно не слушал близняшек и специально не смотрел в их сторону, чтобы в его памяти вновь не всплыло лицо матери. Он смотрел лишь в темноту печальной природы, пока в какой-то момент не поймал себя на неожиданной для него мысли: – «Уже поздно. Может она опять влезла в какие-то неприятности?» – подумал Андрэ и вгляделся в даль ещё раз, надеясь увидеть приближающуюся карету.

Направляясь на звон девичьих голосов, Мелиса не торопясь шла по коридору. Каждый её шаг раздавался гулом в голове, и она чувствовала, как её накрывает волна необъяснимой тревоги, причину которой ей всё никак не удавалось понять.

– Фух, – тяжело выдохнула маркиза, когда подошла к слегка прикрытой двери. Мелиса мысленно подбодрила себя, поправила верх платья, сняла шляпку, осмотрела чист ли подол её юбки, взялась за ручку и на мгновение замерла. Её сердце в волнении забилось с ещё большей скоростью и, когда она наконец собралась с мыслями, распахнула дверь и вошла в гостиную, она тут же осознала причину своего плохого предчувствия.

В огромном кресле рядом с камином восседал герцог Ребер. Он был одет в лёгкую домашнюю одежду: белую сорочку и кремовые брюки. На ногах у него были мягкие кожаные туфли, мыски которых были расшиты золотыми нитками. На его плечах красовался шёлковый монохромный бирюзовый халат, молочная подкладка которого виднелась на огромных отворотах рукавов, воротнике и раскинутом подоле, который герцог не удосужился подвязать, так и оставив халат не запахнутым. Столь домашний и уютный образ расположил бы к себе любого человека, однако герцог даже сейчас выделялся и резонировал со своим внешним видом. Казалось бы, дом — это то место, где каждый из нас мог бы расслабиться. Однако Мелисе показалось, что Андрэ был собран и сосредоточен даже больше чем обычно. Его взор был строг и холоден, и она ощутила на себе его пронзительный, полный недовольства взгляд. Маркиза почувствовала себя маленьким травоядным зверьком, который по незнанию забежал на территорию подвластную хищнику. По её телу пробежали мурашки, и всё что она смогла выдавить из себя, это короткое и неловкое приветствие.

«Боже, мне нужно было тихо проскользнуть в комнату, а с утра сказать, что я не заметила его приезда», – отругала себя Мелиса, решив, что Андрэ недоволен её появлением.

– О, мисс Мартен вы вернулись!

– Мы уж было стали переживать, что с вами могло что-то случиться, – близняшки тут же побросали картины, которые были у них в руках, и весело подбежали к маркизе. Андрэ же, не сдвинувшись с места ни на дюйм, лишь поприветствовал гостью в ответ и продолжил молча наблюдать за происходящим.

Изначально ему не понравилась идея кронпринца поселить мисс Мартен в поместье, и он до последнего видел в этом лишь одни минусы. Однако стоило ему только увидеть, как рады близняшки новому знакомству, как его гнев сменился на милость, и он стал относится к приезду маркизы немного проще. Он уже не видел в её приезде ничего предосудительного, а потому даже негодования миссис Стрикт не возымели на него должного эффекта. Андрэ смирился с появлением новой гостьи и сейчас вовсе не был недоволен её поздним приветствием. А даже наоборот, незадолго до возвращения Мелисы он то и дело смотрел в окно в надежде увидеть приближающуюся карету.

В последнее время мысли о мисс Мартен на столько сильно пустили корни в его голове, что он уже и не замечал, как часто думал о ней.

«Вид у неё не очень. Разгромные статьи всё-таки плохо на неё повлияли?..» – подумал герцог, рассматривая потерянное лицо маркизы.

Последний раз, когда он её видел на свадьбе, она была полна энтузиазма и энергии. Мелиса светилась, когда рассказывала план продвижения новой коллекции. Но после недавних статей Андрэ всё чаще стал интересовать вопрос: как эти статьи отразились на маркизе. Ему было интересно узнать на сколько сильно они сломили Мелису и опустили ли они её с небес на землю. Андрэ казалось, что вот тогда-то ему удастся увидеть её истинное лицо, и он в мгновение ока разгадает все её тайны и сокровенные желания. Однако каково было его удивление, когда он увидел бледное лицо маркизы и не почувствовал ожидаемого удовлетворения.

– Мистер Ребер, вы, наверное, давно не видели сестёр. Мне бы не хотелось вам мешать, поэтому я бы хотела... – начала Мелиса в надежде быстренько покинуть комнату и не злить герцога ещё больше.

– Вы вовсе нам не мешаете. Прошу вас останьтесь, – прервала её Сесиль.

– Нам наоборот будет интереснее всем вместе, – бллизняшки снова влезли в диалог и не дали Андрэ вставить и слова. Будь здесь миссис Стрикт им бы точно досталось по паре строгих замечаний, ведь перебивать главу семьи никто не имел права. Однако Андрэ не повёл и бровью, он лишь кивнул в знак согласия с близняшками и указал Мелисе на кресло напротив него по другую сторону камина.

– Садитесь, садитесь. Мы как раз уже заканчивали хвастаться своими успехами.

– У нас ещё будет время помучить Андрэ своими рассказами. Правда ведь? – играючи подмигнула Сесиль брату и тот утвердительно моргнул.

– Лучше расскажите, как у вас прошёл первый день в Гольфре? Люди в деревне сильно отличаются от столичных?

Близняшки, не упуская момента, втянули Мелису в диалог, от которого невозможно было отвертеться. Они то и дело расспрашивали маркизу обо всём подряд, поражались её ответам, вставляли весёлые замечания и радовались словно дети, слушая впечатления Мелисы. В особенности они оживились, когда диалог вновь перешёл к девчачьим темам. Платья, сумки, туфли и шляпки; они были готовы обсуждать почти всё что угодно. Их энтузиазму можно было только позавидовать. И вот, когда Андрэ заметил, что с лица Мелисы постепенно стала сходить бледность, и когда беседа приобрела исключительно женский характер, он начал подумывать, что пора бы уже было покинуть это сборище канареек, чтобы не засорять голову ненужной информацией, как Патрисия подкинула неожиданную тему для обсуждения.

– Вот оно! Брат, вы не слышите лёгкий акцент? Мне ведь не кажется?

Андрэ и Мелиса удивлённо уставились на сестёр. Мелиса в непонимании всего происходящего, а Андрэ вспоминая, что именно сейчас говорила Мелиса.

– Мисс Мартен, у всех в столице такой странный говор?

– О чём вы? – переспросила маркиза, хотя мысленно уже начинала понимать к чему клонила Патрисия, ведь язык Исковии не был для Мелисы родным. И хоть ей безумно повезло, что она попала в тело ребёнка, и благодаря ещё гибкому молодому уму ей удалось без особого труда овладеть новым языком. Но всё же, иногда у неё проскакивали интонации присущие исключительно русскому языку.

– О, это всё Трис со своим музыкальным слухом. Пока она мне не сказала, я и не замечала, – отмахнулась Селись, показывая, что этот нюанс совершенно незаметен. – Ваша интонация в предложениях временами очень странная, в основном только в вопросах.

– Да, брат хоть и проводит в столице большую часть времени, но у него такого нет. Вот нам и стало интересно.