Так тихо и нескоро опустился вечер. Торговый дом Мартен закрыл свои двери для покупателей, и слуги начали разбредаться по комнатам. Мелиса, пролежавшая весь остаток дня в кровати, начала засыпать, как в её двери тихо постучали.

– Госпожа… Вы спите?.. – донёсся едва слышный шёпот Джули. – К вам гость.

– Не сплю. Заходи.

Мелиса приподнялась и приняла полулежачее положение, облокотившись об изголовье кровати. Она думала, что помощница только зайдёт рассказать, кто именно желает с ней встретиться. Однако в комнату вошли двое: Джули и Филипп Атталь.

– Мистер Филипп? – удивилась Мелиса. – Что вы здесь делаете?

– Госпожа, простите. Его светлость попросил оставить его приезд в тайне. Кажется, у него есть какая-то информация для вас.

Старший сын семьи Атталь молча снял цилиндр, подошёл к кровати маркизы и начал свою неожиданную и нежданную речь.

– Прошу прощения, что ворвался к тебе без приглашения. За мной могли следить, поэтому я позволил себе эту вульгарность. – на лице Мелисы промелькнуло недоверие, которое не ускользнуло от взгляда Филиппа. – Не переживай, я пришёл не для того, чтобы вновь просить тебя присоединиться к аукциону.

– Тогда зачем же?

– Завтра с утра императорским указом тебя обвинят в измене.

– То есть после моего отказа вы решили меня шантажировать?!

– Нет. Лиса, дослушай до конца. Завтра тебя обвинят в организации тайных аукционов и незаконных служб. Если тебя поймают, то казнь осуществится в тот же день.

– Что за бред вы несёте? – Мелиса подскочила с кровати и вцепилась в воротник пиджака Филиппа.

– Постой! Послушай! Я могу тебя спрятать. В Мо́нкос у меня есть поместье. О нём никто не знает. Ты можешь спрятаться там, а когда всё закончится, ты спокойно сможешь вернуться в столицу.

– Вы с ума сошли?! Думаете я вам доверюсь? Аукционы – ваших рук дело, не моих.

– Поэтому я и пришёл тебя предупредить.

Мелиса отпустила воротник Филиппа и со всей дури ударила ногой по кровати. Боль от удара в миг разлетелась по всей ноге, а из глаз чуть ли не полетели искры. Маркиза скрючилась от боли.

– Убирайтесь, – прошипела она.

– Лиса, послушай… – Филипп попытался ещё раз начать свои убеждения, но Мелиса его прервала.

– Вы отправили убийц по мою душу, – маркиза не могла утверждать с полной уверенностью, кто был организатором того покушения. Однако оценив удивлённую и испуганную реакцию Филиппа, она продолжила обвинения: – Из-за вас меня чуть не сгрызли химеры. Вы убили совсем непричастных Нила и Льюиса. А теперь говорите, что дадите мне убежище и поможете избежать казни. Вам самому не смешно от ваших слов?

– Лиса, всё совсем не так. Ты же знаешь, я не…

– Лицемер! – лицо маркизы искривилось ненавистью. – Убирайтесь!

Филипп на секунду замер. Как он не старался, он не мог выдавить и пары слов. Чувство безнадёжности задушило его и остановило последнюю попытку оправдаться. Филипп лишь надел цилиндр и на прощание произнёс.

– Я ошибся только единожды, когда последовал твоей просьбе. В остальном же я считаю, что всецело выполнил братский долг. А сегодня, раскрыв тебе наши планы, окончательно искупил свою вину… Конечно, если таковая вообще была… Ты можешь мне не верить. Но всё же я искренне советую тебе спрятаться как можно лучше. По крайней мере до тех пор, пока власть не сменится. – Филипп развернулся и покинул комнату.

Мелиса рухнула. От осознания произошедшего, по её щекам потекли слёзы, а из горла вырвался пронзительный разрывающий душу вопль.

– Госпожа, успокойтесь. Мы что-нибудь придумаем. У нас есть время. Всё будет хорошо, – Джули моментально подлетела к Мелисе, обняла её и принялась успокаивать.

«Только не так!.. Это не может быть конец!» – воспротивилась такому итогу Мелиса, прекрасно понимая, что для неё не осталось и малейшего шанса на спасение. Умрёт ли она от нокса или её казнят. Смерть настигнет её в любом случае.

Это действительно был конец.

«Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы».

Евангелие от Луки, глава 8, стих 17

Не успел Андрэ и секунды опомниться после того, как отправил маркизу домой, как его единение нарушил священник Поль Корбин. Мужчина глубоко почтенных лет степенно подплыл к герцогу и заговорил.

– Мистер Ребер, вы так быстро покинули совет, даже не остались до самого конца.

Белая ряса священнослужителя блистала чистотой. Её рукава и воротник были отделаны красной косой бейкой, а вокруг талии священника был повязан красный пояс, на концах которого были пришиты кисточки.

– Прошу прощения, ваше святейшество. У меня была назначена встреча.

– Вот как. Пройдёмся?..

Священник мягким жестом костлявой и морщинистой руки пригласил герцога присоединиться к прогулке по дворцу.

– Я так понимаю встреча была с юной мисс Мартен?

– Да. Вы её знаете?

– О, немного. Слышал об этом ребёнке пару раз. Кажется, она сейчас достаточно известна в своих кругах.

Герцог повёл бровью. Если уж и его святейшество знал и хорошо отзывался о мисс Мартен, то можно было считать, что бизнес маркизы действительно удался.

– Не могу не согласится. Её торговый дом сейчас пользуется поистине большой популярностью.

– О, правда?.. – Священник почесал переносицу, обдумывая свои следующие слова. – Надеюсь вы удостоверились, что она благополучно доберётся до дома? А то мало ли, сейчас даже кронпринцу не удаётся избежать нападений.

После комментария священника у Андрэ не осталось сомнений в том, что тот целенаправленно вплетает в их диалог странные намёки. Ведь на данный момент никто не знал о том, что ночью на кронпринца было совершено нападение, эта информация держалась в тайне. А потому Андрэ задался вопросом, почему Поль Корбин упомянул в разговоре Алена.

– Не думаю, что в столице с мисс может что-то случиться.

– О?.. Так и есть. В прочем не важно. Это не совсем то о чём я хотел с вами поговорить. Я хотел поздравить вас с возвращением права вето.

– Всё благодаря вам. Спасибо. – Герцог уважительно склонил голову.

– О, не стоит. – Отмахнулся священник, а затем продолжил, так как от Андрэ не последовало никакого ответа. – Вам не интересно почему я изменил своё решение? Вы ведь уже пару раз пытались заполучить моё покровительство. Я ещё помню ваше блестящее выступление в совете. Хм… Когда это было?.. Кажется, два года назад? Тогда я был почти готов отдать вам свой голос. Помнится, вы были весьма убедительны. Только вот в этот раз я от чего-то не заметил в вас былого рвения. Неужели я ошибся в вас и напрасно затеял эту суматоху с лишним голосованием?

– Видимо мне стоило приложить больше усилий, чтобы заполучить вашу благосклонность ещё тогда.

Священник хрипло рассмеялся.

– И то верно. Но я и подумать не мог, что моя отстранённость потушит ваш пыл.

– Прошу прощения, так для чего вы это сделали?

– О, подумал, что здравый голос не будет лишним. В особенности сейчас.

– Приму за честь ваше доверие.

– О, велика ли честь… – Поль Корбин остановился, огляделся по сторонам в поисках лишних глаз и ушей; удостоверился, что поблизости никого нет и продолжил. – Возможно когда-то мне и удавалось постоянно держать руку на пульсе. Но времена меняются. Сейчас от моей былой власти осталось разве что имя. Так, былой авторитет.

– Вы напрасно себя принижаете, ваше святейшество, если бы не вы, то право вето никогда бы не вернулось семье Ребер.

Старик мягко улыбнулся одной половинкой лица, словно на большее ему не доставало сил.

– Дослушайте меня до конца, ваша светлость. Власти у меня уже давно нет. Церковь не суверенна, и мой голос в совете ни на что более не влияет. Мой пост это единственное, что я ещё хоть как-то способен удержать. – Священник неловко потёр переносицу. – Хотя и от него уже никакого толку. Вернуть вам право голоса было моей последней попыткой сохранить баланс власти в империи.