– Мисс Мартен, это платье просто превосходно, как вам удаётся каждый раз придумывать что-то новое? – удивлялась молодая дочь герцога Вальмонт, кружась перед зеркалом в новом платье.

– Я безмерно рада, что фасон нового сезона пришелся Вам по вкусу, ваша светлость.

– Вы только посмотрите на эти рюши внизу юбки. Ох! – настроение покупательницы резко изменилось, и она уже без улыбки и с абсолютно серьёзным лицом, обратилась к хозяйке магазина: – Я надеюсь, данное платье представлено только в одном экземпляре? – сделав акцент именно на слове "одном", она ясно давала понять, что не намерена мириться с возможностью встретить на улице даму в таком же туалете.

– Ваша светлость, наше ателье никогда не отшивает двух одинаковых платьев. И даже если бы данное платье не пришлось вам по душе, мы бы не посмели продавать его кому-либо ещё.

Ответ молодой хозяйки успокоил гордость герцогини, и на лице мисс Вальмонт вновь появилась самодовольная улыбка. Катрин Вальмонт повернулась к зеркалу и продолжила любоваться собой в новом платье до тех пор, пока её не прервал грохот дверей и чей-то голос.

– Мисс Мартен, у меня получилось воссоздать его!

Двери примерочной распахнулись, и в комнату ворвался низкорослый щуплый мужчина. Волосы его были растрёпаны, под глазами сияли серые синяки с синюшным подтоном, пуговицы на рубахе были застёгнуты невпопад, а шейный платок и вовсе болтался на одном плече, словно шарф, который забыли обернуть вокруг шеи. Весь вид мужчины кричал о том, что он, оглушённый эйфорией, торопился к своей хозяйке, чтобы доставить какую-то новость. Мужчина дышал через раз, с трудом глотал воздух ртом и едва стоял на ногах, а в руках его крепко-накрепко был сжат лист бумаги на котором просматривались странные чертежи и рисунки, значения которых с первого взгляда было не разобрать.

– О боже, что здесь происходит? Как смеет слуга врываться в примерочную?! – мисс Вальмонт была ужасно потрясена, она упала на стул и наигранно схватилась за сердце. Её удивление было легко понять, ведь в комнату для примерки не впускался никто, кроме собственных горничных покупателя и изредка помощниц женского пола от ателье. А тут в комнату вбегает мужчина, да ещё и слуга. При таком раскладе гордость любой дамы высшего общества была бы задета. В особенности дамы, которая обручена с кронпринцем соседней страны. Ситуация была явно не из приятных, и Мелисе, которая прекрасно понимала, что именно сейчас произошло, и чем этот необдуманный поступок со стороны её работника может обернуться для бизнеса, ничего не оставалось кроме как обыграть данную ситуацию по наихудшему сценарию и не дать мисс Вальмонт вставить и слова.

– Кто позволил тебе входить в комнату для примерки, когда тут находится её светлость? – Холодным и надменным тоном начала Мелиса. – Своими действиями ты нарушил одно из незыблемых правил нашего торгового дома. Работник, что нарушает все приличия и порочит честь имени Мартен, должен быть немедленно наказан и выгнан на улицу. Сегодня ты получишь сто ударов плетьми и будешь выброшен за стены этого дома.

Катрин была в шоке от чётких действий маркизы. Мисс Вальмонт могла бы требовать смертной казни, чтобы облегчить своё сердце и удовлетворить самолюбие, могла бы устроить скандал или хотя бы пожаловаться отцу, что её беспричинно унизили в доме Мартен, чтобы потом несчастного слугу наказали по всей строгости закона. Но сто ударов плетьми было уже и без того наивысшей мерой наказания, которую она, своим девичьим, не озлобленным умом только могла себе представить, так как выжить даже после пятидесяти ударов было почти невозможно.

– Мисс, не стоит пятнать кровью имя Мартен из-за ошибки этого человека. Я думаю, небольшого наказания будет вполне достаточно. – строя из себя праведницу, добавила мисс Вальмонт.

Затем Катрин встала со стула, и её горничные принялись поправлять прическу и платье госпожи. А молодая хозяйка ателье утвердительно кивнула в ответ и распахнула двери комнаты.

– Охрана, схватить его и запереть в подвале до исполнения приказа, – скомандовала Мелиса, после чего два высоченных рыцаря подняли несчастного с колен и утащили из комнаты.

– Ваша светлость, от лица всего дома Мартен я приношу вам свои глубочайшие извинения, и обещаю наказать своего слугу со всей строгостью. – Сухо проговорила маркиза, слегка склонив голову.

– Что ж, надеюсь, ваш слуга будет не сильно мучиться... Ах, я всегда поражаюсь вашим решениям. Я бы и не подумала о столь жёстких наказаниях. Меня наставляли быть более снисходительной к своим людям. – Катрин вновь повернулась к зеркалу, чтобы в очередной раз проверить насколько она хороша. – Но о чём он говорил, когда ворвался к нам? Что же вы создали, мисс?

Мелиса уже догадывалась, что привело Марка в такой восторг, что он даже позабыл обо всех правилах приличия. Но она ни за что и никому не могла раскрыть эту информацию.

– Безусловно, новую коллекцию платьев и аксессуаров для грядущего весенне-летнего сезона, – с улыбкой ответила она.

– Вот как. Тогда я бы хотела первая оценить ваши труды. Я как раз собиралась заехать к вам через месяц-полтора за обновками. Новая коллекция будет очень кстати.

– Мы всегда рады вам, ваша светлость, и будем ждать вас снова в нашем торговом доме Мартен.

Маркиза попрощалась с покупательницей, после чего Катрин Вальмонт наконец закончила с покупками и вышла со своими горничными из ателье.

– Ох, вы только посмотрите на эту чёрствую, бездушную девчонку, – высокомерно начала рассуждать Картин. – Как она может в таком юном возрасте быть такой жестокой и раскидываться казнью направо и налево? Мы же ровесницы, но я вот никогда так не поступала. Не зря про неё судачат и называют леденящей душу фурией столицы, – возмущалась Катрин перед горничными, пока садилась в карету.

Мелиса же, после того как проводила покупательницу, второпях подозвала к себе свою заместительницу Джули и дала распоряжение немедленно начать пошив новой коллекции одежды.

– Но мисс, согласно вашему плану мы выпускаем коллекции раз в полгода. А с последнего выпуска прошло только полмесяца. Если мы выпустим новинки раньше срока, может случиться такое, что люди их не примут, так как будут не готовы к таким новшествам. Вы же сами говорили, что опрометчивые действия могут лишить нас дохода на целый год или и вовсе нас разорить.

Мелиса посмотрела на Джули и задумалась на пару секунд.

В прошлой жизни студентка технического университета – Анастасия, после неизвестной скоротечной болезни впала в кому и очнулась в теле дочери могущественного герцога Атталь в стране Исковии. Она жила в этом мире в теле Мелисы точно больше семи лет, но назвать точную цифру она бы ни за что не смогла. А всё потому, что время, проведённое в поместье Атталь, казалось нескончаемым адом. Единственное, что Настя смогла бы точно сказать так это то, что когда горничные несколько раз раздвигали шторы в её комнате, то в первый раз за окном лил сильный дождь, во второй раз шёл снег, а в третий раз на тёмном сером небе она увидела, как пролетал небольшой косяк птиц.

Когда Анастасия очнулась в чужом теле, то долго не могла понять, что вокруг неё происходило и куда она попала, так как другой язык, не похожий на те, что она слышала на Земле, не давал ей возможности разобрать, что говорят люди вокруг. Но наибольшая сложность и даже странность заключалась в её положении в доме.

Настя, а с момента перемещения – Мелиса, месяцами лежала в прекрасной богато украшенной комнате. Каждый день горничные расчёсывали её белоснежные, словно снег, волосы и ровно раскладывали их на больших мягких подушках. Затем протирали её тело и переодевали в изысканную сорочку. Мелиса могла бы слыть самой прекрасной герцогской дочерью, однако она была заперта в комнате своей же семьёй, а её руки были подключены к странным аппаратам, напоминающим приспособления для сливания крови. Люди вокруг же ничего ей не говорили, но даже, заговори они с ней, то вряд ли она смогла бы сразу их понять.