– Я никогда, слышите, никогда так не поступал! Моё слово – закон и для меня в том числе. Если я пообещал встать на вашу сторону, то я не отступлюсь и не изменю своего решения. Если я говорю, что сделаю всё ради вашего лечения, то я не лгу! Если я понял, что вы мне нравитесь, то ничто не способно изменить моего сердца.

Глаза маркизы наполнились влагой, и Андрэ не выдержал и схватил Мелису за плечи.

– Хотя нет! Есть кое-что, что может поменяться в моих решениях и моих словах... Вы можете сказать, что я сошёл с ума… И вы будете правы. Я обезумел. Я думаю только о вас. Я вижу только вас. Грежу лишь вами. Я люблю вас. Я сделаю всё, чтобы защитить вас. Выкрасть священную книгу – да пожалуйста. Собрать тысячи, нет, десятки тысяч камней маны. Выступить в вашу защиту на суде. Да даже свергнуть императора. Всё что угодно, только не покидайте меня. Скажите, что согласны поехать со мной в Гольфре. Я не дам никому вас и пальцем тронуть. А если всё ещё не верите, и моих слов вам недостаточно, то поверьте святому Искову, оберегающему нас.

– Ах, Мистер Ребер. – По щекам Мелисы покатились дрожащие и переливающиеся драгоценным блеском слёзы. – Вы просто невероятный человек. Наша первая встреча была очернена обстоятельствами, из-за которых я не позволяла себе и мыслить о вас. Я путалась. Думала, что сошла с ума и принимаю чувство страха за любовь. Я боялась. Насильно выбрасывала из головы мысли о вас. Но я... с того самого дня. С нашей первой встречи. Я не могла перестать думать о вас. Я вас... – Мелиса почти произнесла столь нежное слово в ответ на признание Андрэ, но осеклась. – Вы и правда удивительный человек, мистер Ребер. Вы прошли через многое. Мне даже страшно представить, каково вам было. Но даже так вы смогли остаться человеком. Внутри вас бьётся по истине нежное, верное и честное сердце. И тогда разве могу я позволить вам переживать обо мне? Разве могу я в ответ на вашу теплоту ответить согласием, которое обречёт вас на страдания? Конечно нет!

Андрэ на секунду смолк. Он вгляделся в растроганные, дрожащие глаза Мелисы и понял, что в его распоряжении остался последний козырь. Только это пришло герцогу в голову. Только так Андрэ мог показать свои искренние намерения, поэтому с последней надеждой и мольбой в глазах он выпалил. – Выходите за меня! Просто выходите за меня и тогда я никогда не выпущу вас из-под своей защиты.

– Ах, Мистер Ребер... Зачем вы так? За что?..

– Вы боитесь, что я не справлюсь? Не смогу вас защитить и найти выход из сложившейся ситуации?

– Справитесь или нет... разве это важно? Выхода всё равно нет. Нокс не излечить. А вступать в открытую конфронтацию с императором чревато очередной войной. Не берите на себя такую ношу. Когда я... когда я уйду, вы пожалеете, что приняли сейчас такое решение. Или вам просто нужна причина, чтобы поднять восстание?..

– Методы, которыми я буду пользоваться, никак вас не затронут. Я обещаю вам, что найду способ излечения и очищу ваше имя. Даже если сейчас вы отказываетесь, то я всё равно всё сделаю по-своему. Прошу примите мои чувства и позвольте мне помочь.

– Мистер Ребер... Я догадывалась, что вы чересчур своевольный человек. И вероятно вы и правда меня не послушаете и ни за что не отступитесь от своих слов. Но всё правда кончено. Чтобы вылечить нокс нужен человек с бесконечным потоком маны, а такового не существует. Видимо судьбу не победить. Или вы думаете, что сможете найти выход, даже если я не смогла?..

– Просто поверьте в мои силы и решимость.

Руки Андрэ начали дрожать. Он поставил на карту всё, почти умолял не оставлять его, он жаждал маркизу всем своим естеством. Его сердце уповало на её согласие.

И в итоге Мелиса сдалась.

– Мистер Ребер… Я уже не верю, что смогу спокойно прожить сегодняшний день. Но… Надежда ведь умирает последней?.. Я отдамся в ваши руки. Я согласна выйти за вас. Я согласна на всё пока вы на моей стороне. Я приму ваше предложение, но и вас я прошу выполнить мою... последнюю просьбу...

Её нежная рука скользнула по щеке герцога и маркиза шёпотом спросила, может ли она поцеловать Андрэ; на что тот утвердительно кивнул, в ответ притянул маркизу к себе, и она тут же прильнула к его губам.

Щетина герцога слегка колола и раздражала кожу, щёки Мелисы были ещё мокрые от слёз, но поцелуй Андрэ был так прекрасен, что маркиза медленно начала растворяться и забываться. Совсем на мгновение мир замер для них двоих. Они утонули друг в друге, наслаждаясь моментом. Они чувствовали дрожь в руках друг друга, трепет прикосновений и сердцебиение. Их сердца почти начали биться в унисон. Однако, как бы не старалось сердце Мелисы догнать разогнавшееся сердце Андрэ, как бы не пересиливало себя, у него так и не получилось.

Вскоре Мелиса начала медленно терять сознание. Её руки ослабли, ресницы перестали дрожать, и она рухнула в объятия герцога. Её сердце замедлило темп.

Отсчёт времени достиг своего апогея. Время Мелисы остановилось.

Андрэ прижал потяжелевшее тело Мелисы к своей груди. От осознания происходящего в глазах герцога вспыхнул ужас, перехватило дыхание, спину окутал дрожащий холод, а руки с каждой секундой тряслись всё сильней и сильней. Душевная боль разрывала герцога на части. В его памяти ожила, запечатанная им прежде в самой глубине сердца, смерть родителей. И несправедливость обоих смертей (что двенадцать лет назад, что сейчас) уничтожила всю благоразумность и выдержку Андрэ.

– Мисс Мартен… – Герцог позвал Мелису один раз, затем второй, третий…

Маркиза больше не откликалась на его зов. Её глаза были закрыты, тело обмякло, а лицо было покрыто маской смерти. То, чего Мелиса так сильно стремилась избежать, произошло. Её тело самостоятельно больше не впитывало ману извне, и как бы упорно герцог не пытался наполнить своей маной сначала кулон на тонкой шее маркизы, а затем и само её тело, Мелиса так и не просыпалась от окутавшего её вечного сна.

– Не смейте умирать! – Истошно прокричал герцог, а затем увеличил поток выпускаемой маны.

Андрэ с ещё большим усердием продолжил заполнять своей алой маной всё ещё тёплое тело маркизы, однако Мелиса лишь по-прежнему безмолвно и недвижимо лежала в его объятьях. Казалось, это конец. Всё было безуспешно. И Андрэ обезумел окончательно. Он более не различал, где начиналась и где заканчивалась реальность. Его рассудок затуманился желанием поглотить весь этот несправедливый мир. Уничтожить его. Испепелить и превратить в прах.

Герцог потерял контроль.

Холм, возвышаемый над виноградными полями, залился огненным заревом. Багровые, алые и киноварные языки пламени взмыли в небо, озаряя собой всю округу. Невероятная мощь, питаемая отчаянием, вырвалась на свободу. Ещё мгновение и свершилось бы непоправимое, ещё мгновение и Андрэ подтвердил бы своё негласное звание кровавого герцога, истребив всю деревню. Ещё мгновение и…

Чья-то рука коснулась правого плеча Андрэ, и герцога словно прошибло током. Он резко обернулся, чтобы увидеть того, кто смог бесшумно подобраться к нему со спины. Андрэ огляделся. Он был готов поклясться, что на долю секунды заметил размытый силуэт дедушки, который ранее указал ему место, где искать Мелису. Герцог пару раз моргнул, пытаясь вернуть зрению прежнюю чёткость, затем ещё раз посмотрел по сторонам, окинул взглядом виноградные ряды и вгляделся в даль деревушки. Вокруг не было ни души. Весь мир умиротворённо замер, и внутри Андрэ на смену пылкому буйству эмоций пришло неожиданное спокойствие и безмятежность.

Герцог опустил взгляд на Мелису и медленно с надеждой и лёгкой дрожью приложил руку к её шее.

– «Раз.» – Считал он про себя. – «Два... Три…»

Сколько ещё секунд должно было пройти, чтобы он наконец почувствовал пульс? Андрэ не знал ответа, но от чего-то теперь он был уверен, что стоит лишь подождать, и его пальцы почувствуют биение жизни.

– "Семь… Восемь..."

Досчитав до десяти, Андрэ наконец почувствовал первую едва уловимую пульсацию, и внутри его груди пышными цветами расцвела надежда. Герцог не отпускал руку от шеи маркизы, желая убедиться в том, что Мелиса всё ещё держится за этот мир.