– Не говорите ерунды. Я же сказал, что помогу вам. Я всё исправлю.

Уголок губ Мелисы едва дёрнулся в болезненной улыбке.

– Вы ведь сказали, что прочитали моё письмо. Тогда вы должны уже знать, что я…

– Я читал. И всё прекрасно понял! К тому же ваша помощница рассказала, как обстоят дела с камнями маны. Вам не о чём переживать. Переливать ману не так сложно, как все думают. Моим рыцарям это под силу. Никто вне моих земель никогда и не узнает о вашей болезни. Я позабочусь о лечении.

– Неужели? Когда я искала информацию, то не понаслышке узнала, что переливание маны достаточно трудозатратный процесс.

– Это не та проблема, о которой вам стоит переживать. Оставьте всё мне и не волнуйтесь.

– Хах! А Вы умеете обнадёживать.

Мелиса хотела бы довериться Андрэ, но ведь она уже пробовала переливать в себя ману, и тогда совершенно ничего не получилось. Более того, людям, которые переливали ману в Мелису, с трудом удавалось продержаться неделю. И из-за этого Марку приходилось постоянно и постоянно искать новобранцев. Но даже так результата это не приносило. Поэтому каким бы уверенным в себе герцог не был, Мелиса знала наверняка – её уже не спасти. Сейчас она просто сдалась и наблюдала, как время с каждой секундой ускоряло свой бег.

Тик-так-так. Тик-так-так.

– Всё вышло, как вышло. – Прошептала маркиза, а затем смиренно выдохнула. Она опустила глаза вниз, скрыв взгляд за крыльями пушистых белёсых ресниц.

Обычно глаза Мелисы всегда были накрашены: острые стрелки, ресницы в разлёт. Яркие и вульгарные её голубые, а в лучах солнца – лазурные, глаза всегда привлекали внимание. Они кричали и искрились живостью. Кидали вызов. Убивали на повал и влюбляли в себя. Так было всегда. И даже в тот момент, когда Андрэ единожды удалось лицезреть её оголённые чистотой веки, Мелиса не выглядела столь опустошённо. Сейчас же её глаза потухли, померкли и растворились в несбывшихся мечтах. И эта перемена не смогла ускользнуть от Андрэ.

Мелиса перехватила бокал другой рукой и покрутила его, рассматривая как остатки вина, прокатываясь по стенкам бокала, оставляют за собой янтарные слёзы.

– Присаживайтесь. – Указала она на свободный кусочек покрывала, и герцог безмолвно рухнул рядом. Андрэ по-прежнему бездействовал, а сам про себя думал, как помочь Мелисе и не ухудшить своими резкими действиями её состояние. Он задавался вопросами. А что, если просто схватить её и увезти? Или всё же стоит уговорить её поехать с ним по доброй воле? Как ему стоит поступить, чтобы спасти ту, кто зажёг в нём пламя жизни? Что ему нужно сделать, чтобы глаза Мелисы вновь горели? Сколько у него осталось времени? Как долго ещё продержится камень маны в медальоне маркизы? Час, два или и того меньше? Андрэ искал способ и одновременно с тем считал убегающие минуты.

Тик-так-так. Тик-так-так. Тик-так-так.

– Я, кажется, вам уже как-то проболталась, что купила виноградники. – Маркиза провела рукой, обводя земли от моря и до самых высоких холмов вдали. – Красивые, не правда ли?.. Когда я оказалась здесь впервые, то большинство лоз было выкорчевано и уничтожено. Всё имущество было арестовано, а люди, которые жили этой землёй, уже начали разъезжаться в другие деревни. Я и не думала, что за пару лет здесь всё так оживёт. – Мелиса вдохнула свежего воздуха всей грудью, запустила руку в корзину и вытащила оттуда кусочек отломанного сыра. – Попробуйте. Это выдержанный сыр. Такого в столице нет.

Андрэ так и не решил, стоит ли сейчас вести столь отвлечённый диалог, когда время с каждой секундой уносило с собой жизнь маркизы. Но даже так, глядя в едва искрящиеся любовью к окружающему миру глаза Мелисы, он не смог отказаться и попробовал предложенный ему кусочек местного сыра.

– Вкусно.

– Мне так понравился. – Воодушевлённо ответила маркиза. – Никогда такого не ела. Если бы знала, что это так вкусно, то приехала бы сюда чуть раньше и наелась бы до отвала. Во-от с таким бы пузом ходила. – Мелиса надула щёки, руками обхватила воображаемый живот и слегка наигранно рассмеялась, в то время как в глазах её стояла грусть. – Попробуйте и этот. – Она протянула другой кусочек.

– А, знаете, ещё тут недалеко есть пещера с маленьким заливом, говорят там очень красиво днём, а в полнолуние и вовсе сказочно. Можно было бы там поплавать… Вообще я безумно боюсь плавать ночью. Вода ведь такая чёрная. В ней совсем ничего не видно... Хотя... В прошлый раз, когда я была с вами, плавать было почти не страшно. Поэтому, думаю, я смогла бы искупаться там и одна. Правда... – Мелиса Неловко почесала переносицу. – Правда я так и не дошла сегодня туда. Испугалась...

– О чём вы?

Маркиза так резко остановила свой монолог, что Андрэ от волнения чуть не накрыл её руку своей ладонью. Он едва сдержал свой порыв, а после в неловкой тишине стал ожидать продолжения. Но даже спустя несколько секунд молчания Мелиса так и не набралась смелости закончить предложение. Она просто не могла произнести в слух, что испугалась, что отведённое ей время может остановится в тот момент, когда она будет в воде, и что она так и утонет в так сильно пугающих её чёрных водах пенящегося моря.

– Да нет, ничего... Вокруг так много красивых мест. Я слышала, вы ходили под парусами?

– Да, это было давно.

– Должно быть было очень захватывающе. Хотя... Тогда была война и, конечно, в том не было и капли романтики. Простите, что напомнила. Вам не было страшно?

– Нет. Не знаю! – Андрэ замотал головой из стороны в сторону. – Сейчас это не важно! Мисс поедемте в Гольфре. Там вас никто не тронет.

– Хм… Что за глупости?.. – Улыбнулась маркиза. – Давайте лучше выпьем. Вот, держите.

У Мелисы не было второго бокала, поэтому она отдала герцогу свой, а сама нарыла в корзине блюдце, стряхнула с него сырные крошки, разлила остатки вина и чокнулась с Андрэ.

– Будем!

Вино обожгло горло им двоим: Андрэ, потому что он был трезв, а Мелисе, потому что та совсем не была привычна пить, а это был уже не первый её бокал за ночь.

– Вкусно! Правда ведь, вкусно?! – Во взгляде маркизы промелькнула искренняя детская радость и тут же потухла. – Знаете, если высадить виноград, то сделать из него первое достойное вино получится только через десять лет. А хотя... естественно, вы знаете...

Мелиса заметно расстроилась от осознания, что она рассказывает Андрэ то, что тот и так прекрасно знает.

– Я не знаю. Расскажите мне. – Андрэ ответил рефлекторно. Он просто не мог выдержать те смешанные на лице маркизы чувства. Однако затем он протёр лицо рукой, словно отгоняя рой лишних мыслей, и попытался вернуться к своим увещеваниям. – Не так! Поедемте в Гольфре, там я выслушаю любой ваш рассказ.

– Вы смешной. Говорите, что читали моё письмо, а сами... Я же не доеду.

– Нет. Доедите!

– Мистер Ребер, позвольте мне просто посидеть здесь до конца. Давайте поедим, выпьем и не будем говорить о...

– Я не хочу. Не хочу терять ещё и вас, когда я только начал чувствовать, ради чего живу. Ни за что! Я не могу допустить этого. Позвольте мне позаботиться о вас.

Сердце Андрэ разогналось до небывалых пределов, пытаясь выпрыгнуть наружу и достичь сердца Мелисы. Оно мчало, бежало и неслось так же, как и время неумолимо стремило свой бег.

Тик-так-так. Тик-так-так.

– Хм... – Мелиса странно хихикнула. – Сложись обстоятельства иначе, я бы точно решила, что нравлюсь вам.

– Тогда решите так, не смотря на обстоятельства.

– Вы и правда смешной. Даже если я и хотела бы раскрыть своё сердце, разве могу я так поступить с вами. Неужели вы хотите потом всю жизнь вспоминать это скомканное прощание? Или, быть может, вы говорите всё это, потому что догадываетесь о моих чувствах и хотите тем самым скрасить мои последние часы? Не нужно этой жалости.

– Так значит это взаимно!

– Мистер Ребер, мне уже никогда не будет места в Исковии. Здесь всё и вся против меня. Кажется, даже небеса не на моей стороне. Поэтому, пожалуйста, не давайте мне ложных надежд.