Особняком сбились в кучу бараки служанок, дабы грешницы и случайным взглядом не осквернили служителей бога. Конечно, женщиной пользоваться можно и должно, ибо Всевышний заботится о телесном и духовном здоровье детей своих, но упаси Баал-Лиин сесть с ней за один стол или общаться как с равной. Известно, что бог изначально создал женщину как существо низшее, единственно для удовлетворения плотских желаний и продолжения рода. Только потом коварная Лилит, да будет проклято в веках имя ее, изловчилась выкрасть часть ума у мужчины и передать его своему потомству. Впрочем, как не исхитряйся, то была лишь малая часть.

По одному из многочисленных переулков, образованных стенами близлежащих строений, двигались двое.

Судя по шафрановому цвету мантий, идущие принадлежали к старшим наставникам. Поэтому попадающиеся на их пути послушники почтительно склоняли лысые головы и проводили ребром ладони по горлу — в знак почтения. А что до того, что капюшоны обеих ряс наставников были подняты и закрывали почти все лицо почтенных, так мало ли какие думы обуревают мудрые головы просветленных и не нам, низшим, судить о том, вот сами станем, тогда посмотрим…

— Если еще один, глядя на меня, проведет ладонью по горлу… — глухо донеслось из-под одного из капюшонов.

— Успокойся, ты же видишь, так они выказывают уважение, — ответил собеседнику второй капюшон.

— Уж больно оригинальное приветствие. Наводит на размышления.

— Если хотя бы половина из того, что нам рассказал об этих людях Олонэ, правда, приветствие как нельзя подходит им.

Раскланявшись с очередным послушником, первый капюшон продолжал бурчать:

— Ну и до хрена же здесь этих бритоголовых. И такое ощущение, что все нам навстречу. Делать им больше нечего? Пошли бы парочку-другую людей замучили, что ли.

— Типун тебе на язык. Скажи спасибо, что скорее всего мы оглушили двух высокопоставленных священников, иначе нас на первом же поклоне вывели бы на чистую воду.

— Весь вопрос в том, насколько высокопоставленных. Помогут ли нам эти балахоны и дальше.

Парочка ускорила шаги в направлении центрального храма, что соперничал высотой с четырехгранной пирамидой — самым величественным сооружением среди всех построек комплекса.

Некоторое время раньше, крейсер «Нопэрапон», бортовой №В1247, порт приписки Нихония. Хонс.

— Ваше величество, — массивная фигура Биордера застыла перед двумя слушателями, — Рип, еще раз повторяю, я категорически против вашей затеи. Это же безумие самим соваться в осиное гнездо.

— А вы, значит, предлагаете грохнуть по ним из всех орудий, а уж потом, спустившись на руины, начать задавать вопросы.

— Ну, не совсем так. — Военный смутился. — Стрелять по ним никто не собирается. Во всяком случае, пока они сами не начнут, можно же наставить на них пушки и предъявить ультиматум.

— Твой план неприемлем по двум причинам. Первая — вдруг мы ошиблись и внизу совершенно невинные люди, которые преспокойно молятся себе своему богу и ни слухом ни духом. А тут появляемся мы со своей армадой…

— Одним крейсером.

— Тогда громадой и нате здрасьте, жизнь или принцесса. Они: какая принцесса? Мы — бах из орудий, чтоб мало не показалось, и снова за свое.

— Сразу стрелять не будем. Если что, разберемся. Ну а какая вторая причина?

— Вторая прямо противоположная. Марико у них в руках и, поставив ультиматум, мы тем самым спровоцируем их. Под нами религиозный центр и чего-чего, а фанатиков там, думаю, хватает. Хорошо, если они в низах, но вдруг один из ярых поборников веры пролез наверх? Кто знает, что у таких в голове. Вдруг объявит во всеуслышание, что смерть во имя веры не только желательна, но и почетна, и пусть проклятые неверные кричат о своей принцессе, но мы лучше умрем, чем поддадимся на их навеянные, несомненно, дьяволом уговоры. А чтоб не было соблазна, эту самую принцессу лучше умертвить сразу.

Биордер потер лоб.

— Картину тут вы нарисовали… Но ваше присутствие на планете, как это поможет принцессе? Лучше будет, если с Рипом пойду я или кто-либо из моих людей.

— Но Рип пойдет?

— Конечно, он же жених.

— Чем это отец хуже жениха. Мой интерес ничуть не меньше, чем у Винклера, а может, и больше. Покажи мне такого человека, который запретит отцу попытаться освободить дочь.

— Уговорили, — защищаясь, поднял руки полковник. — Оружие, надеюсь, вы с собой возьмете?

— Конечно, нет.

— Господи! Но это-то почему?

— Наша цель — центральный храм. Именно в нем с большой долей вероятности находятся ответы на интересующие нас вопросы. Это главное здание, центр. При входе посетителей могут обыскивать, внутри могут находиться сканирующие устройства. А теперь представь, если они высветят парочку бластеров под рясами. Может, мы и пикнуть не успеем, как окажемся трупами. Никакого оружия, отсутствие его иногда безопаснее, чем наличие, и, уж конечно, оно мало располагает к дружеской беседе.

— Насчет дружеской беседы я бы поспорил. Ну да ладно, хоть связь с нами вы держать собираетесь?

— Обязательно. Стандартный передатчик в браслете, постоянно держите канал открытым. Как только услышите от меня или от Рипа слово «начинайте», приступайте к захвату. Но не раньше, слышите, что бы ни произошло.

— Вас понял, — по-военному козырнул Биордер. — Ну а если связь пропадет?

— Ждите сутки, потом по вашему усмотрению. В любом случае здесь вы в первую очередь для спасения Марико.

— Я помню. Когда отправляетесь?

— Сейчас.

Огромный зал. На стенах фрески и цветастые драпировки, повторяющие мотивы штукатурки. Цветастый лепной потолок, тоже весь расписанный. Толстые, словно столбы мироздания, колонны, то ли поддерживающие свод, то ли, как и многое здесь, выполняющие декоративную функцию. Пол, покрытый мозаикой, ну и, конечно, трон. Ибо какой же зал, а особенно подобный этому, без трона.

Кресло было под стать всему остальному. Его явно делали на великана, или просто менее массивный предмет затерялся бы неприметной мышкой в окружающем царстве гигантов. Обычному человеку, при желании, можно было бы даже прилечь на троне, впрочем, сидящий на нем субъект был не совсем обычным человеком. Он вообще не был человеком. Может, поэтому, он не лежал, а сидел, неестественно вытянув длинную худую спину. Под светлой мантией топорщился почти неприметный гребень.

Уроженец планеты Хиаршаммат, Первый Жрец одной парой глаз с желтой роговицей и узкими зрачками смотрел на стоящего перед троном молодого человека в темной рясе. Другая, казалось, без особой надобности уставилась в потолок. Время от времени она затуманивалась скользящей перепонкой третьего века.

— В том ты уверен, что сказал? — впервые за время разговора раскрыл пасть Первый Жрец и черный раздвоенный язык змейкой скользнул между острыми зубами.

— Я отвечаю за свои слова. — Молодой наклонил голову. — Их заметили еще во внешних дворах. Одеты в мантии старших наставников, последнее и вызвало подозрение. Когда младший служка, как и положено, за пять шагов почтительно приветствовал над собой стоящих, они, к немалому удивлению, ответили ему. Как равные равному. Служка не замедлил похвалиться перед другими, так сведения дошли до нас. Я посылал нескольких своих людей, выводы однозначны это чужаки. Не считая неправильных приветствий, они несколько раз прошли мимо курительниц, не совершив положенного малого ритуала. А кроме того, не отворачивали лиц перед изображениями ЕГО.

— Их сколько?

— Двое. Старик и молодой. Почти юноша.

— На территории обители уже сколько они находятся?

— Около часа. Думаю, мы почти сразу обнаружили их.

— Чего они хотят, посмотрим. Препятствий не чинить, постоянное наблюдение держите.

— Уже сделано.

— Одно еще… Чужаки на планету проникли как? Корабль свой у них или нет? Караулят сообщники на орбите, может. Не лишнего шума поднимая, окружающее пространство прочешите. Взять живыми постарайтесь, обнаружите если кого. Вас учить не мне. Если не удастся, впрочем, невелика беда. Узнать, пожаловали зачем к нам незваные гости, важнее всего.