— Так мы продолжим, — огласил князь свою волю и суетливо заерзал в огромном кресле во главе стола. — Сегодня на нашем военном совете, помимо основных его членов — воеводы Севастьяна, сотников Добрыни Никитича, Алеши Поповича, Мартына Лихосватского, еще присутствуют два новых богатыря нашей дружины: Илья Муромец и Илья Солнцевский. Ввиду перспективности этих витязей я счел возможным их присутствие на совете.

Постоянные члены совета восприняли это известие без всякого энтузиазма, но воля князя — закон, и всем оставалось только смириться с двумя новыми богатырями на совете.

Между тем князь закончил и кивнул головой своему воеводе, чтобы тот сделал основной доклад. Севастьян собрался с мыслями, окинул присутствующих строгим взглядом и продолжил прерванный приходом Илюхи совет.

Оказалось, что Солнцевский пропустил совсем немного и без труда понял, о чем был разговор. В переложении на современный язык, Севастьян проводил политинформацию. Тут, наверное, необходимо небольшое пояснение для молодых читателей. Более зрелые люди наверняка до сих пор с ужасом вспоминают школьные, студенческие и рабочие двадцатиминутки политической грамоты. Дело тут в том, что по повелению свыше собирается вместе группа лиц и дежурный сообщает этой группе все происшедшие за последнее время события в политической жизни страны и всего мира.

В нашем случае обошлись одной страной с ее многочисленными соседями. Пробежавшись буквально галопом по насущным проблемам дружины (амуниция, оружие, лошади, неумеренное потребление горячительных напитков), воевода подошел к основной теме. По напряженному лицу старого вояки было видно, что этот разговор дается ему нелегко.

— Вы все, конечно, знаете, что две недели назад из славного града Галича прибыло посольство во главе с князем Вилорием, сыном местного правителя князя Святополка.

Степенное кивание бородатыми головами витязей свидетельствовало о том, что сей факт не являлся ни для кого тайной.

— Ни княжеский двор, ни посольство не делали секрета из того, что Вилорий прибыл просить руки дочери князя, несравненной (Лихосватский с Поповичем криво ухмыльнулись) княжны Сусанны.

Тут Севастьян замялся и торопливо стер пот с изрезанного морщинами лба.

— Так это просто замечательно, — позволил себе вставить слово Добрыня. — Этим браком мы упрочим и без того крепкую дружбу с Галичем и в случае войны сможем выставить объединенную дружину.

— Вилорий официально попросил руки Сусанны, а потом вдруг отказался от своих слов и собирается сегодня покинуть Киев. Пока эту новость никто не знает, но как только посольство начнет собираться в путь, скандал выплывет наружу и княжеский род будет опозорен. Такой позор можно смыть только кровью. Княжеская дочка — это не лежалый товар, его нельзя вначале взять, а потом вернуть обратно. Так что, как это ни прискорбно, следующую войну мы будем вести не вместе с Галичем, а против него.

Богатыри возмущенно загудели. Дав своим лучшим ратникам выпустить пар, Берендей величаво поднял руку, гомон моментально стих. Настало время говорить спокойно и по очереди. Каждый из присутствующих поднимался и высказывал свое мнение по данному поводу. После первого же выступления богатыря Илюха приуныл. Различаясь в подробностях, общий смысл речей выступавших был одинаковым: надо воевать. Видимо, мужики засиделись в казармах и теперь рвались в бой.

Участие в боевых действиях, тем более против своих же, русских, совсем не входило в планы новоиспеченного богатыря. Только-только обживаться начал, капусты нарубил, работенку нашел, и на тебе — воюй за честь какой-то не такой уж и опозоренной Сусанны. Подумаешь, хахаль слинял, с кем не бывает. Но не начинать же из-за этого войну?

Такие невеселые мысли бродили в короткостриженой голове бывшего братка. Когда подошла его очередь, Илюха встал, одернул косуху и, откашлявшись в кулак, начал. Речь его была короткой, но эмоциональной.

— Насколько я понял, у нас с галицкими до этого момента никаких проблем не возникало. Наоборот, в критической ситуации мы вправе были рассчитывать на помощь их бойцов. Зоны влияния давно полюбовно поделены, равновесие установлено, бабки капают. Так зачем же нам своими руками развязывать войну из-за глупой и нелепой выходки одного братана, то есть князя. Разрулить ситуацию сейчас можно вполне мирно с одним человеком, а не со всем Галичем. В наше смутное время с путевыми командами дружить надо, а не конфликтовать. Я готов взять на себя стрелку с этим Вилорием и попробовать утрясти сложившуюся проблемку. В конце концов, чего мы теряем? Ответку всегда включить успеем.

Все присутствующие ошалело смотрели на Солнцевского, пытаясь переварить услышанное. Как ни странно, но, несмотря на обилие незнакомых слов, смысл всем был абсолютно понятен.

— Я пытался говорить с молодым князем, — наконец нарушил молчание Берендей. — Он тоже не хочет войны, но жениться категорически отказывается. Но в главном Солнцевский прав: война с Галичем нам была бы совершенно некстати. Князь Святополк всегда был нашим надежным союзником.

— Так я об этом и говорю, — опять встрепенулся Илья. — Воевать надо только в том случае, когда все возможности ее избежать исчерпаны.

Судя по недовольным физиономиям богатырей, не все присутствующие разделяли это мнение, Воевода, как и подобает государственному человеку, принял сторону князя.

— Наверное, стоит еще раз попытаться поговорить с Вилорием.

— На том и порешили, — недолго раздумывая подвел итог Берендей. — Моя воля. Богатырю Илье Солнцевскому поручается провести разъяснительную беседу с князем Вилорием на предмет предотвращения войны и его женитьбы на дочери моей Сусанне.

И после небольшой паузы тихо добавил, обращаясь только к Илюхе:

— Только ты постарайся, чтобы у него не осталось следов после твоего разъяснения.

— Ну так не первый раз замужем, поляну видим.

К своему удивлению, Берендей опять понял смысл услышанного и объявил совещание закрытым. Микишка был просто счастлив от такого исхода совета и сиял, словно столовое серебро у хорошей хозяйки.

— Недолго этот расстрига во дворце задержится. Он еще не знает, во что ввязался. Не любит князь, когда его задания не выполняются, — довольно проурчал себе под нос дьячок, глядя вслед Солнцевскому.

Еще немного поразмыслив, Микишка сгреб со стола стопку пергаментов и бросился прочь из горницы.

Уже в коридоре Илюху окликнул Севастьян.

— Знаешь что, давай-ка я перед разговором с Вилорием тебя представлю нашей княжне.

— Зачем? — не понял Солнцевский.

— Хм... — замялся воевода. — Думаю, лишним это знакомство не будет.

Илюха пожал плечами, но спорить с непосредственным начальством не стал.

Хмурый Севастьян провел своего нового богатыря на женскую половину и, испросив у какой-то девицы разрешения войти, отворил двери в покои.

Воеводу и богатыря встретила приветливая Агриппина. Было заметно, что она несколько удивлена появлением таких гостей в ее покоях, но не подала виду. Тем более что уникальный наряд Солнцевского тут же занял все ее внимание. Что и говорить, таких странных и красивых кольчуг она не видела. И только княжеское достоинство помешало чисто женскому любопытству и не позволило тут же закидать Илюху вопросами на предмет одежды вообще и его уникального стиля в частности.

— Проходите, проходите. Ну как разместились? — с лукавой улыбкой спросила она Илюху.

— Спасибо, очень хорошо.

Севастьян перекинулся с княгиней удивленными взглядами.

— А как же...

— Нечисть? — спокойно уточнил богатырь.

— Да.

— Все в порядке. Все проблемы улажены. Еще раз спасибо за наводку.

Во взгляде Агриппины удивление сменилось уважением, а воевода довольно крякнул.

— Повезло тебе с новым богатырем, Севастьян, — совершенно серьезно заметила княгиня.

— Время покажет, — дипломатично заметил старый вояка. — Агриппина Иоанновна, дозвольте представить нашего нового богатыря вашей дочке, несравненной Сусанне.