Именно за этим занятием, как правило, его и заставал Илюха. Богатырь садился рядом и гладил переживающего Змея по головам. Позже к ним присоединялась Любава. Так и сидели они до тех пор, пока ворчливый Феофан не прогонял их спать. Эти вечерние молчаливые посиделки, к сожалению, стали уже традицией.

В один из таких похожих друг на друга как две капли воды теплых августовских вечеров на крыльцо вышел Илюха. Мотя, взглянув на хозяина, вяло замахал хвостом.

— Чудовище чешуйчатое, что же ты не ел опять? — поинтересовался богатырь и, усевшись рядом, потрепал Мотю по холке.

Змей только пожал плечами.

— Надо есть, а то так исхудал, что над тобой уже соседские собаки смеяться начали.

Гореныш не знал, что ответить хозяину, и только тихонько лизнул его руку.

— Эх, Мотище, Мотище, — добавила появившаяся Любава, усаживаясь рядом. — Все переживают, но не голодом же себя морить.

Мотя, конечно, хотел объяснить людям, что у него первый раз в жизни исчез аппетит и он просто не знает, что делать с такой напастью, но тут...

Змей поднял головы и осторожно втянул ноздрями прохладный ночной воздух. Что-то до глубины души знакомое ловилось в легком ветерке. Спустя несколько мгновений Мотя понял, что он учуял, тем более что носитель этого духа уже открыл ворота и осторожно вошел во двор.

— Изя... — только успел сказать Солнцевский, и все трое (хотя, если считать по головам, то пятеро) бросились к одиноко стоящему у ворот черту.

Радости друзей не было предела. Солнцевский вообще чуть не задушил своего компаньона, Мотя, от полноты нахлынувших чувств, любя цапнул его за ногу (небольно, конечно), а Соловейка, не способная прорваться сквозь могучие объятия богатыря, даже свистнула от восторга.

Как выжил несчастный Изя после такой встречи, уму непостижимо! Но ведь выжил же! Причем смог не только уцелеть, но даже успокоить своих чересчур буйных друзей.

— Ша, ребята, вы небось без меня тут ни одной сделки путевой не провернули, так, чтобы не дать вам погибнуть от голода и холода, я таки решил вернуться.

— Изя, братан, ну ты даешь!

— Конечно, даю, — с присущей ему скромностью согласился черт. — Вы же без меня пропадете.

— Болтун, — только и смогла выговорить Соловейка, все еще не веря своим глазам и на всякий случай крепко держа черта за руку.

Кстати, Мотя, видимо, тоже этого опасался и осторожно придерживал его силами правой головы за штанину.

— Что там новенького? Мой «паджеро» цел? Как же ты решился вернуться? — засыпал друга вопросами Илюха.

— Отвечаю по пунктам, — хмыкнул Изя. — Стабильности в мире как не было, так и нет, джип твой сперли. А что касается возвращения... Представляете, весь мой чудо-антиквариат оказался никому не нужным.

— Как это? — не понял Илюха.

— Да так, эти хмыри заявили, что вещи новые.

— Так они действительно новые!

— Они были новыми в одиннадцатом веке, а я их толкал в двадцать первом, чуешь разницу? А мне за такой раритет пытались заплатить как за новомодные подделки. В общем, я на них обиделся и решил вернуться к вам. Кстати, спасибо за дом, жаль только, не пришлось в нем пожить.

— Да ерунда, — махнул рукой Илюха, и тут его осенило. — Слушай, Изя, а как, собственно, ты смог вернуться? Ты же говорил, что «октябрятская звездочка» одноразовая?

Черт замялся, было видно, что этой темы касаться ему не хочется.

— Изя, колись, — насел Солнцевский.

— Чего ты ломаешься, как красна девица? — подлила масла в огонь Любава. — Здесь же все свои.

Изя еще немного посомневался, а потом, видимо решившись, махнул рукой.

— Как, как... Как в прошлый раз.

До Солнцевского начал медленно доходить смысл сказанного.

— Изюшка, а скинь-ка морок.

— Зачем, я и так хорош, — огрызнулся Изя.

— Скинь, кому говорят.

Черт немного замялся, крякнул и скинул морок.

— Изя, черт ты безрогий! — только и смог высказать оцепеневший Илюха.

— А вот внешности моей попрошу не касаться! — заявил Изя и гордо вскинул голову, на которой был обломан и второй рог.

— Бедненький, — промурлыкала Любава.

— Как же ты... — начал было Солнцевский.

— Руками, как же еще? — не очень довольный таким вниманием к своей персоне, буркнул черт, а немного погодя добавил: — Ну да, соскучился я по вам, а другого способа вернуться не знал.

Солнцевский, Любава и все три пасти Моти расплылись в блаженной улыбке.

— Ведь мы же дружина? — с некоторой опаской поинтересовался Изя.

Все переглянулись и уже хором продолжили:

— ДРУЖИНА СПЕЦИАЛЬНОГО НАЗНАЧЕНИЯ!

Москва

Октябрь 2004

Если бы князь Галицкий Святополк жил в далеком двадцать первом веке или, на худой конец, владел бы жаргоном своих далеких потомков, то о своем состоянии мог бы сказать одним емким выражением— в полном ауте. Честно говоря, данное состояние для славного князя было в новинку. Он впервые не только не контролировал ситуацию, но и толком не мог понять, что происходит вокруг. С одной стороны, все ясно и просто: впереди хазары, рядом русские ратники, скоро будет битва. Но, с другой стороны... Как раз этот самый полный аут.

А началось все с того, что прибыла обещанная князем Берендеем подмога из стольного Киева для отражения очередного набега кочевников. Положа руку на сердце, Святополк рассчитывал увидеть тысяч пять ратников, но вместо этого перед его удивленными очами предстали всего три сотни воинов. Мало того, прибывшие богатыри, под началом своих сотников Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича, были настроены на предстоящий бой настолько легкомысленно, что такое настроение постепенно передалось и основной дружине князя.

Но и это, как оказалось, было не самым странным. Вместе с ратниками в город прибыла «Дружина специального назначения» князя Берендея. В этой весьма странной дружине было всего шесть членов, если считать по головам, или четыре, если считать по туловищам. Да, конечно, среди русских князей уже давно поговаривали о странной компании на службе у киевского князя, но уж больно эти рассказы походили на сказки.

Ну разве могут три человека и один совсем еще зеленый Змей Горыныч спасти Киев от целой тучи степняков? Конечно нет! А по силам ли им в одно мгновение навести порядок на дорогах княжества и приструнить разбойников так, что те теперь чуть ли не сами в казну подати приносят? Тоже нет! А история, как в два счета вытрясли все недоимки из молодого, но не по годам наглого князя урюпинского Сигизмунда Лазаревича? А байки про то, как этой мини-дружиной на севере без боя были остановлены корабли викингов?

Тут двух мнений быть не может — все это сказки, от первого слова до последнего. И как только можно поверить в такое? Наверное, просто мало кто видел эту самую дружину воочию.

Ну да, старший богатырь там заслуживает некоторого внимания, хотя и выглядит он более чем странно. Сам из бывших монахов (об этом говорит огромный крест на внушительной золотой цепи на его шее), косая сажень в плечах, срамно стриженный практически наголо и со скобленым лицом. Но его помощники? Это же смех один!

Какой-то молоденький румяный отрок с хитрым взглядом и красной повязкой на голове; девица с криминальным прошлым и Змей Горыныч самого что ни на есть детского возраста. И ко всему прочему, все они оказались облачены не в положенные по статусу кольчуги, а в какие-то черные кожаные косые кафтаны, сплошь усыпанные клепками, шипами и кольцами. Даже у Змееныша на шеях красовались ошейники из все той же черной кожи с могучими шипами наружу.

Да если бы не верительные грамоты, Святополк такую компанию даже на порог к себе не пустил, не то что доверить координацию будущего сражения!

Но тут неожиданно для старого князя за дружину вступился собственный сын, князь Вилорий. Видите ли, именно эти люди сделали возможным его брак с дочкой Берендея, княжной Сусанной.