Лайя и Тэруми подхватили потерявшего сознание Чонсока, Фенрис прикрыл их отход, мечом разрубая особо удачливых монстров, у которых вышло добраться до жертв.

– Закрывайте ворота! – всё тот же властный голос, и какие-то люди бросились подпирать ворота, что стали шататься под весом атаки.

Лайя обернулась, чтобы посмотреть на тех, кто всё же впустил их. Приказы раздавал молодой мужчина. Спутанные темные волосы рвал разгулявшийся ветер. Темно-синие глаза с неприкрытой враждой смотрели на Фенриса. Больше Лайя никого и ничего не успела рассмотреть. Затылок обожгло болью, а потом мир померк.

– Как думаешь, откуда эти люди?

– Из Дэйлора, откуда ж ещё. С эльфом пришли…

– А что им там делать? И выглядят так странно. А эти вещи и оружие… Да и те эльфы, которых мы ловили раньше, не так выглядели, как этот седой.

– Чего гадать? Аларик сейчас освободится и всё выяснит у остроухого.

– Главное, чтоб седой не сдох, как его предшественник.

– Ничего, есть же его спутники. Начнем со здоровяка, он всё равно долго не протянет, так хоть часы свои последние не зря проживет. Иди, кстати, спроси, вдруг его уже можно привести в чувство и допросить.

Тяжелые шаги, и скрип двери. А потом тихое посвистывание где-то в стороне.

Тэруми осторожно приоткрыла глаза, стараясь не делать лишнего вздоха. Голову не поднимала, довольствовалась тем, что предстало перед обзором. Она была в какой-то клетке, рядом лежал Чонсок. Его дыхание было тяжелым и прерывистым, но оно хотя бы было. Значит, жив. Вопрос только, как надолго.

Она решилась чуть сместиться, взглядом ища одного из тюремщиков, чей голос слышала после того, как очнулась. Худой, средних лет лысоватый мужчина сидел на стуле у стены и крутил в руках меч Чонсока. Ненависть вспыхнула внутри у Тэруми, как подпаленный в зной пересушенный стог сена. Слишком занятый рассматриванием гравировки на лезвии оружия, тюремщик не замечал очнувшуюся девушку, этим она и воспользовалась, поворачивая голову, исследуя пространство.

Тэруми нашла Лайю в отдельной клетке. Руки и ноги у ведьмочки были связаны, да и сама она была привязана к решеткам. Понять что с ней, с такого расстояния было сложно. Да и полумрак не помогал делу. Единственное маленькое окошко в каменной стене освещало стражника. Фенриса с ними не было.

Она пошевелила пальцами на руках и ногах, проверяя свои возможности. Одна из рук отозвалась покалыванием, а плечо пронзила резкая боль. Тэруми вспомнила последние минуты перед тем, как её кто-то огрел по голове. Точно, она получила раны… Сейчас они были чем-то перевязаны. Взгляд скользнул на Чона. Его руки и грудь тоже были перевязаны какими-то тряпками.

Её и Чона не связали. Из-за ран не посчитали опасными?

– Ну что там? – спросил тюремщик, обращаясь к вернувшемуся соратнику.

– Аларик с Лоран что-то делит. Ведьма сердится очень. Я не стал встревать. Подождем. Разберутся с эльфом, придут.

Тэруми осторожно и крайне медленно потянулась к метательному ножу, что был спрятан в сапоге. Тюремщики забрали только видимое оружие, всё потайное было при ней, включая метательные звездочки. Краем глаза Тэруми заметила движение и замерла. Чуть махнув рукой, она привлекла внимание очнувшейся Лайи и приложила палец к губам. Ведьмочка послушно опустила голову и прикрыла глаза, принялась аккуратно освобождаться от веревок.

– Кажется, рыжая очнулась. Иди, доложи…

Тэруми громко простонала, отвлекая от Лайи, а потом поползла к решеткам, причитая:

– Что происходит? Почему я здесь? Освободите… прошу… – Она говорила на азурианском, но слова не стала подменять на те, что сейчас вертелись на языке. Ведь была вероятность, что тюремщики знают язык империи.

Видя, что один из мужчин направился к двери, Тэруми завыла ещё громче – по щекам потекли слезы – для реалистичности добавила всхлипы.

– Я ничего не понимаю, – раздраженно бросил один из мужчин, подходя ближе.

Тэруми просунула руки через решетку и сложила в молитвенном жесте, который был присущ иллинуйской вере в Создателе, и с удвоенным усилием зарыдала, надеясь, что не переигрывает.

– Да заткнись ты! – Он подошел и ударил её по рукам. Несильно, чтобы не причинить боль, скорее, просто чтобы привести в чувство. – Может, и не тронем тебя, только эльфа выпотрошим. Если не по своей воле с ним была, то оставим.

Тэруми стала цепляться за его руки, умоляюще смотря в глаза, незаметно притягивая его ещё ближе. Она уже стояла на коленях, а тюремщик был совсем близко. Чон зашевелился, так некстати приходя в себя.

– Лайя, дверь! – крикнула Тэруми и рывком вскочила на ноги, со всей силы приложила охранника об решетку, а потом ещё раз и ещё.

Лайя зачитала заклинание, огненная полоса отрезала путь из помещения второму охраннику.

– Если сейчас закричишь, я перережу ему глотку, – предупредила Тэруми, через решетку прислоняя лезвие к горлу потерявшего сознание первого тюремщика. – А ведьма сожжёт тебя заживо. Кивни, если понял. Хорошо.

– Руми… Где мы? – прохрипел Чонсок, приподнимаясь. Комната вращалась перед глазами, и он крепко зажмурился и несколько раз тряхнул головой, заставляя себя сконцентрироваться на происходящем.

– Мы в полной заднице, но это ненадолго, – не спуская глаз со второго охранника, ласково проговорила азурианка. – Амэнэ, обыщи, пожалуйста, этого молодого господина на предмет ключей.

– У нас нет ключей, – заговорил охранник. – Они у Аларика.

– Амэнэ, тогда подержи ножик, пока я буду открывать дверь своим способом.

Чонсок подполз ближе, забрал нож, сменяя Тэруми.

– Ведьмочка, мне не нравятся руки второго господина. Они всё время норовят что-то достать. Поможешь мне?

Лайя зачитала заклинание, черные вихри лениво поползли в сторону мужчины. Его глаза от ужаса стали большими. Опасаясь, что он сейчас закричит, ведьма убрала их обратно. Да и тратить магические силы на того, кого вполне достанет кинжал, было неразумно.

Тэруми быстро справилась с замком, потом поспешила освободить Лайю.

– Вам всё равно не выбраться из города, скоро ночь, – сдавленно проговорил мужчина, смотря только на ведьму.

– Хотелось бы послушать почему, – с насмешкой сказала Тэруми. – Но увы, нет времени. – Её голос вдруг стал холодным и злым. – Где эльф, который был с нами?

– В соседнем здании.

– Ведьмочка… Не верю, что это говорю, но забери, пожалуйста, Чона. А я возьму этого…

Лайя помогла подняться Чонсоку, а Тэруми подошла к охраннику.

– Если с ним хоть что-нибудь случится, – с ненавистью проговорила Лайя, смотря в упор на мужчину, – я уничтожу весь ваш город. Каждого. – Темная магия заклубилась у её ног, радостно отзываясь на яркие эмоции ведьмы, предвкушая пир смерти.

– Она слов на ветер не бросает, поэтому молча топаешь на выход и показываешь, где наш друг, – со злой усмешкой приказала Тэруми, кинжалом указывая на дверь.

Лайя заставляла себя не думать о плохом, гасила ярость и ненависть к этому месту и людям, но выходило не очень. Темная составляющая её магии с каждым шагом разрасталась, грозясь поглотить её и всех окружающих.

– Лайя, – тихо, но строго одернул её Чонсок, которого она обнимала за талию, давая опору. – С ним всё будет хорошо. Мы заберем Фенриса и уйдем отсюда.

Его голос подействовал успокаивающе. Черные вихри магии растаяли. Лайя крепче перехватила воина. Проходя мимо его оружия, подобрала, забирая с собой. Тэруми и охранник вышли первыми. Мужчина указал рукой на стоящее рядом здание. Судя по звукам, там что-то происходило. Явно ломалась мебель.

– Молись, чтобы эльф был жив, – зашипела Тэруми, толкая пленного вперед.

Чонсок забрал свой меч и отстранился от Лайи, стараясь держаться ровно и идти самостоятельно, понимая, что ведьме нужен простор для возможных действий. Да и прилив адреналина перед врагом придал ему сил.

Тэруми махнула головой, пропуская Лайю вперед. Быстро зачерпнув магию земли, ведьма вложила в удар ноги всю силу. Дверь распахнулась настежь, едва не слетев с петель. Тэруми толкнула охранника внутрь, запрыгивая вслед за ним и замирая, быстро глазами обводя пространство. Лайя зашла следующей. Пятясь спиной и следя за улицей, в дом шагнул Чон.