– Почему ты этот вопрос задаёшь мне? – Он бросил на неё сердитый взгляд. – Я ни на кого не смотрю. Я иду впереди всех.

– Ты колдовал ночью…

Воображение рисовало разное, Фенрис ничего не говорил, был только более отстраненный, чем обычно. А ещё обычно весёлая Тэруми шла отдельно от всех и втихаря смотрела на Фенриса – Лайя ловила её на этом пару раз.

– Я ничего не сделал, чтобы можно было меня в чем-то подозревать. Я вышел погулять. Зачем вышла танэри – я не знаю. Мы вместе просидели на крыше минут пять. Потом она ушла. Всё! Может, ты жаждешь каких-то пикантных подробностей, но их не было. Прости.

– Но…

– Нет никаких «но», Лайя, – вот теперь он уже разозлился. В глазах застыл лед. – Занимательно, что и ты, и Чонсок спрашиваете меня, но вашу драгоценную танэри не трогаете? Почему? Вот она, идет сзади, подойди и спроси.

Лайя отвела взгляд, упрямо поджав губы.

– А я догадываюсь почему, – иронично усмехнулся вдруг он. – Ты боишься того, что она может сказать, боишься, что из-за этого потеряешь её дружбу. А меня обидеть недоверием не боишься. Тебе девчонка важнее. – Он сделал вперёд несколько быстрых шагов, желая идти от неё отдельно, а потом резко передумал и развернулся. – А знаешь, почему Чонсок ничего не спрашивает у неё? По той же причине, что и ты! Только боится он потерять её любовь. Вы оба просто смешны!

Он умолк, и вспышка ярости была мастерски спрятана под маской безразличия. Фенрис всё же увеличил скорость шага, не желая никого видеть.

Тэруми слышала отголоски тихой ссоры Лайи и Фенриса и ощутила новый прилив вины. Мир, который был прост и понятен, рушился, и она не знала, за что можно зацепиться. Тот странный маг, которого видела на крыше, и его сияющие глаза с лучиками, подобно снежинкам, Тэруми не смогла выбросить из головы. Ничего не помогало. Взгляд раз за разом останавливался на его спине, а пальцы словно покалывало от одного только воспоминания… шелк его волос…

Но… так нельзя. Она любит Чона. Его… Они вместе через столько прошли… Разве она имеет право думать о другом? После всего, что сделал ради неё Чон? Это же предательство… Она предательница… И ведьмочка… Это же её мужчина… её счастье… Она, Тэруми, не должна даже в мыслях касаться его…

И снова перед глазами возник сияющий взгляд синих глаз, окутанный отголосками магии… А ведь если задуматься, то Тэруми точно знала, какого оттенка бывают его глаза, когда он злится, когда расслаблен, когда счастлив, когда горит от страсти после магической связи с ведьмочкой… В те самые мгновения он особенно красивый…

Тэруми тихо взвыла и сжала виски руками. Почему это у неё в голове? Пусть убирается.

Она посмотрела на Чона. Он шел в стороне, хотя обычно рядом с ней. Она видела, что он не злится, – он растерян. И это приводило её в ещё большее замешательство и отчаяние. Почему не спрашивает, что произошло ночью? Почему не ругается и не кричит? Почему не рядом? Он отпускает её? Он…

Невыносимо.

Она тонула в отчаянии и безмолвно кричала, молила о помощи, но никто не слышал.

Рядом оказался Лукас.

– Зачем переживать и додумывать? Не проще ли вернуться в самое начало и проверить, существует ли оно ещё, это начало? – сказал он достаточно громко, чтобы услышала не только Тэруми, но и Чонсок.

Тэруми изумленно посмотрела вслед мальчишке, который предусмотрительно поспешил вперёд, то ли опасаясь вопросов, то ли тумака. На мгновение злость снесла все сомнения, одолевавшие душу.

«Нужно отрезать ему голову, чтобы не говорил загадками, тоже мне, мудрец малолетний!»

Прошлые речи этого доморощенного мудреца чуть не стоили Тэруми жизни, из-за него она чуть не потеряла Чонсока. И вот опять выделывается. Видит же её душу, так почему не сказать, как перестать думать о том, о чем она думала. Вернуться в самое начало? Это в какое?

Чон вырос перед ней, преграждая путь и вынуждая остановиться. Сильные руки обвили талию, притягивая к себе и тесно прижимая. Она не успела среагировать, как он накрыл её губы своими, целуя жарко, иступлено, на грани отчаяния. Он поглощал её мысли, страхи, её сомнения, оставляя взамен жар тела и томление. Она обвила его шею руками, пряча пальцы в волосах любимого… Любимого? Единственного… Как могла она усомниться в том, что её чувства к этому удивительному человеку ослабли? Как могла думать о серебре шелка, когда есть черный бархат…

Она отстранилась, взглянула в темную бездну родных глаз, и снова мелькнула мысль, как и тогда, в их самый первый раз: «Вот теперь и умереть не жалко».

– Амэнэ, – прошептала она, теперь находя силы признаться. – Прости меня. Я испугалась и запуталась. – Она коснулась его щеки. – Но я никогда не сделаю ничего у тебя за спиной.

– Ш-ш-ш… – остановил её признания он, не желая ничего знать, и крепко к себе прижал, отрывая от земли. – Я не смогу отпустить тебя, даже если попросишь…

– И не отпускай…

Она уткнулась носом в его шею и закрыла глаза, испытывая ни с чем не сравнимую эйфорию. Мир снова выстроился в привычную ей дорогу к их с Чоном счастью.

Он ещё немного постоял вот так, крепко обнимая её, а потом бережно поставил. Фенриса не было видно, ушел уже далеко, зато стоял Лукас и с улыбкой смотрел на них. Чонсок повел за собой Тэруми, а проходя мимо Лукаса, вдруг приобнял его за плечи и притянул к себе, тоже увлекая за собой.

– Спасибо, – с теплом в голосе проговорил воин юному магу.

Лукас просто кивнул.

– Малой, почему прямо не сказал? – спросила попозже Тэруми, выглядывая из-за Чона.

Лукас, который шел по другую сторону воина, всё ещё придавленный его тяжелой рукой, тоже выглянул.

– Не всему есть объяснения. В тот момент интуиция подсказала мне такое. – Лукас встрепенулся. – Кстати, я не думал, что вы воспримете это так.

– У нас всё началось с поцелуя, – сказала Тэруми, тепло улыбаясь воспоминанию.

– Ого, а поподробнее?

Тэруми схватила Лукаса за нос и несильно дернула.

– Дорасти сначала.

– Я заслужил подробности!

– Порки ты заслужил за бестактность!

– Вокруг меня какие-то дети, – наигранно утомленно произнес воин, отстраняясь сразу от обоих. – И вообще, надо догнать Фенриса, а то наш проводник уйдет в светлое будущее один.

***

Лайя чуть дождалась, пока все скроются из виду. Её отсутствие никто не заметил, в иной раз она бы огорчилась, но сейчас это была жизненная необходимость. Она села на землю, закрывая лицо руками. Черт! Обидела Фенриса ни за что… Что сказать? Как оправдаться? Он только начал ей доверять и открываться, а она…

Как и при её первой встрече с грэгом, монстр появился из ниоткуда. За секунду до смертельного удара она успела откатиться в сторону. Когти чудища зацепили её за плащ и потащили за собой. Лайя, пытаясь освободиться от удушающего захвата, резанула по завязкам у шеи, следом судорожно втягивая воздух. Времени прийти в себя монстр не дал, подбегая для нового удара. Бросив сумку на землю, Лайя кружила, уворачиваясь от атак его мощных лап.

– Фенрис! – закричала она, зовя на помощь.

Они не могли далеко уйти, нужно только немного продержаться. Свой клинок она отдала Лукасу, а кинжалы против грэга не имели силы. При виде постоянно ускользающей добычи тварь рассвирепела, и Лайя поняла, что подмоги она сможет дождаться только в мёртвом виде. Она, в очередной раз отпрыгнув, развернулась и побежала что есть силы. Скорость монстр развивал приличную, но девушку у него так и не получалось догнать. Расстояние между ними увеличивалось, и Лайя почти обрадовалась, что получилось уйти, как она выскочила на поляну и в ужасе затормозила, пробуксовывая на полном ходу, оставляя глубокие борозды на земле. Зажатые в руках кинжалы, она поудобнее перехватила, мгновенно оценивая обстановку. Прямо перед ней был отряд Инквизиции, а знакомый красноволосый маг добивал последнего монстра.

Её заметили. Лайя собиралась опять удариться в бега, но уже обратно в лес. Отставший грэг треском ломающихся веток обозначил своё приближение. Его мощные лапы опять попытались достать её, и Лайе ничего не оставалось, как пятиться и уклоняться. Чужая магия всколыхнула поляну. Вместе с магом, солдаты быстро разделались с чудовищем, а потом подошли к ней. Она загнанно наблюдала за ними, ища слабые места в доспехах и прикидывая шансы на победу. Противников много – не получится отбиться, но и так просто сдаваться не собиралась.