Когда находиться внизу не было уже необходимости, Лайя поднялась на второй этаж. Чонсока не было, зато Тэруми стояла, лениво прислонившись к стене, и наблюдала. Лайя знала, что услышит комментарий, так и случилось.

– Двойное разочарование. Я думала, что ты хоть раз зацепишь его. Но нет… Ну и надеялась, что в конце будет жаркий поцелуй, вы так прижимались друг к дружке…

– Тебе показалось, просто адреналин после боя, – Лайя ответила почему-то только на вторую часть претензии и поспешила в комнату, не в силах дальше парировать ехидство азурианки.

Теплая ванна помогла успокоиться и привести мысли в порядок. Несмотря на то что Лайя была раздосадована на себя за несдержанность и такой отклик своего тела на близость Фенриса, заснуть получилось быстро.

Утром она подскочила почти с рассветом: не терпелось приступить к изготовлению зелий. Времени оставалось всё меньше – хотелось всё успеть. Она тихонько спустилась вниз и составила список всего, что нужно было закупить.

После завтрака Лайя отдала список для закупки Чонсоку и Фенрису, а Тэруми оставила себе в помощь. Правда, в начале возникли проблемы. Чонсок отнесся очень негативно к идее Лайи оставить себе в помощники танэри. Его явно терзали опасения из разряда: сейчас ведьма научит его спутницу плохому. Обидеться на такую реакцию Лайя не успела, потому что Тэруми всё сделала сама. Танэри очень красноречиво объяснила Чонсоку, что не стоит распоряжаться ею, и что если он продолжит так делать, то… а дальше всё шло на азурианском.

Лайя подозревала, что этот пунктик «про распоряжение» у азуров было что-то о наболевшем, поэтому тактично молчала и делала вид, что её не существует. Фенрис же просто вышел из дома и ждал, пока битва характеров Чонсока и Тэруми закончится, и победитель выйдет к нему. Или проигравший… смотря с какой стороны посмотреть.

Когда всё стало тихо, Лайя показала Тэруми, что нужно делать с растениями. Танэри так ловко справлялась с нарезкой, измельчением и растиранием трав, словно у неё это было в крови. Хотя, по сути, так оно и было. Лайя не могла нарадоваться. Дело шло очень быстро, растения закончились раньше, чем вернулись эльф и азур.

Лайя уселась за свой гримуар, и Тэруми ничего не оставалось, как заняться приготовлением еды, чтобы хоть как-то скоротать время.

– У нас уже есть монеты, можем идти. Зачем сидим без дела в Налии? Надоело, – бурчала азурианка, помешивая рагу.

– Тебе снова хочется в дорогу? Спать на земле, сутками идти, есть что придется? Дальше дорога не будет такой радостной. Почему не наслаждаешься временем, которое тебе сейчас дано? – спросила Лайя, отвлекаясь от книги.

– Бездействие меня утомляет, – просто ответила Тэруми.

– Мы не знаем, чем закончится наш поход. Дай мне время пожить в спокойствии ещё немного – я так долго скиталась. Мы уйдем, как только праздник осени будет подходить к концу.

– Хорошо, – только и сказала Тэруми, пряча недовольство.

Лайя загрустила: Тэруми напомнила ей о приближающемся времени ухода. Так легко было забыть об опасности окружающего мира, когда вот так живешь в доме, под защитой стен и спутников. И ведь понимала, что кто-то может узнать её и Фенриса, знала, чем могут обойтись вот такие дни покоя, но не могла добровольно оставить это. Не сейчас. Неужели она так много просит у судьбы? Совсем чуть-чуть времени… Ещё немного иллюзии обычной жизни.

Чонсок и Фенрис вернулись. Воин первый уловил повисшее в воздухе уныние.

– Что с лицами? Что-то случилось?

– Всё нормально. – Лайя сделала усилие и стряхнула с себя печаль. – Вы купили, что я просила?

Фенрис отдал ей сумку. Лайя обрадованно перебирала ингредиенты, предвкушая новую порцию работы, за которой у неё не будет времени думать о неизбежном. Уже к вечеру первые микстуры и порошки стояли в углу. Завершить полный хлопот день Лайя решила рисованием. Она спустила вниз свои подушки, одеяло и уютно расположилась в гостиной.

Девушка вспомнила, как раньше любила сидеть с Сантаной, обнявшись, перед камином и рассказывать ей сказки. Лайя рассказывала ей про отважную и сильную принцессу, но малышке это совсем не нравилось. Сантана хотела историй про прекрасную и нежную, про ту, что спасает от беды смелый и красивый принц.

Лайя грустно улыбнулась своему воспоминанию, и в груди снова проснулась тоска. Её девочка… Лайя листала альбом с рисунками, где на неё, как живая, смотрела милая девчушка. Как живая… Слезы подступили к глазам. Она заморгала, стараясь сдержаться. Рядом сел Фенрис, его плечо коснулось её. Он посмотрел в альбом.

– Красивая, – сказал Фенрис.

– А почему принцесса должна быть обязательно слабой, беззащитной, прекрасной и ждать своего принца? – спросила вдруг Лайя у него.

– Ну, наверное, потому, что такую принцессу каждый захочет спасти. Да и если принцесса сможет сама за себя постоять, то она ни в какую беду не попадет, тогда и сказки не будет, – предположил эльф.

Лайя презрительно фыркнула.

– Значит, хорошо, что я не принцесса, иначе я определенно была бы уже мертва.

Тэруми, разлегшаяся на полу и уютно пристроившая свою голову на ногах Чонсока, бросила на Лайю веселый взгляд.

– О, ты точно не принцесса! – захихикала танэри.

– Ах ты!..

Лайя завертелась, ища, чем бы в неё запустить. Но ничего, с чем бы захотелось расстаться, она не нашла и ограничилась только угрозой – показала Тэруми кулак.

– Посмотри на это с другой стороны: если бы ты была принцессой, то какой с тебя был толк для нас? Мы бы просто не встретились, а если и встретились, то точно не были сейчас вместе, – добавила примирительно Тэруми.

– Сомнительное утешение, да и ладно. – Лайя даже не обиделась, чего уж обижаться на правду, а потом внимательно посмотрела на танэри, вспоминая, что она же тоже женщина. – Тэ, а тебе разве не хотелось другой жизни? Нарядов? Красивого большого дома? Уюта?

– Ты сейчас пытаешься спросить, хотела ли я быть когда-нибудь принцессой? – сощурив глаза, уставилась на неё Тэруми.

Судя по тому, как замер Чонсок, что до этого перебирал локоны на голове Тэруми, его очень заинтересовал ответ.

– Да, – подтвердила свой вопрос Лайя.

Тэруми задорно засмеялась.

– Ну и дичь. А чего там хотеть? Платья и туфли? Высокие прически и украшения? Кокетливые ужимки и надежды, что богатей, которого выбрали для тебя родители, окажется не таким мерзким или не таким старым? Это ты зовешь другой жизнью?

– Женская судьба не обязательно такая, – вмешался в разговор Чонсок. – Как и не все браки по расчету такие…

– Не будет платьев, украшений и других штучек, – отрезала Тэруми, строго смотря на воина. – Смирись!

– Ничего подобного я тебе не предлагал, – вдруг нежно произнес Чонсок и запустил пальцы в её локоны, пряча в густой шевелюре, массирующим движением коснулся кожи головы, на что Тэруми разом остыла и блаженно улыбнулась, прикрывая глаза.

Лайя смутилась от чужих проявлений чувств и отвернулась, возвращая внимание альбому. Постепенно рисование снова погрузило её в воспоминания о тех вечерах, наполненных тихим счастьем.

– Мама, а где твой принц?

– Милая, он уже ищет нас, а когда найдет, то мы навсегда будем вместе!

– Хорошо бы поскорее, девушек нельзя заставлять долго ждать!

Карандаш вырисовывал камин и детские ручки, обнимающие её за шею.

***

Ещё один день, проведенный в таком же домашнем режиме, и Тэруми взбунтовалась.

– Завтра пойдем гулять! – объявила она Лайе, откладывая ступку с травами. – И ничего не знаю, иначе ты так и усохнешь дома, как и я, без свежего воздуха и солнечного света!

– Хорошо, мы как раз всё успели доделать. Много нам на себе не унести, поэтому нет смысла заготавливать ещё.

Тэруми счастливо улыбнулась, приобнимая её за плечи.

На следующий день после завтрака решили погулять все вместе. Последние ярмарочные дни всегда оживленные: торговцы снижали цены, стараясь распродать залежавшийся товар, и люди стекались на это, предвкушая выгодные для себя сделки.