То есть — просто месть?

Или очередная дежурная пакость от Хура? Его манера!

Что ж, коли так — отлично! Выходит, спеша отреагировать на внезапный визит в колхоз начальницы Седьмого Управления, свой удар наши противники нанесли в пустоту — вместо того, чтобы подготовить нечто действенное! Остается этому только порадоваться!

Кстати, Шим Ку Ан, похоже, была ни при чем: как раз в этот момент она вполголоса буркнула своим спутникам нечто вроде:

— Я же вам говорила, что зря идете!

— Что вы, товарищ лейтенант, какие посторонние? — развел между тем руками я.

Просто так полицейские все же не ушли. Заглянули в шкаф, а затем потребовали от меня поднять одеяло — хотя и так было видно, что под ним никого не спрячешь. Еще проверили окно — но его, похоже, не открывали минимум с прошлой осени. И только после этого незваные гости таки убрались восвояси.

Итого, последний выстрел врага ушел «в молоко».

Вот только точно ли — последний?

Расчеты Джу оказались верны: на первое место мы благополучно вышли. Не то чтобы вовсе не напрягаясь, но и не в героическом порыве, не выбиваясь из последних сил. Все было достаточно буднично, почти как у Юлия Цезаря: прибыли в поле — отработали — победили.

Нет, конечно, мы все очень старались — но, пожалуй, не более того.

Здорово, кстати, снижало нервозность, что Мун Хи, время от времени появлявшаяся у нашего чека, держала меня в курсе текущего расклада — а я, соответственно, информировал бригаду. Так, еще до полудня мы узнали, что уверенно опережаем Восьмое, а к двум часам дня — что уже точно оставили позади и бригаду Сима. Оставалось лишь спокойно довести дело до конца, что и было нами сделано. И никаких тебе подлых подстав, никаких досадных накладок — просто сказка, а не работа!

Единственная мелочь, выбившаяся их рутины заключительного дня весенней битвы лично для меня — короткий разговор, состоявшийся у нас с Чан Ми. Точнее, болтали-то мы, как обычно, много — а что еще делать, пока ждешь у теплицы выдачи рассады? — но все больше о пустяках, однако тут выпал особый случай.

— Говорят, этой ночью в гостевой дом приходили с сукпак комёль? — как бы невзначай спросила у меня девушка.

— Было дело, — не придав сперва вопросу особого значения, рассеянно кивнул я. В тот момент еще даже не было известно, что мы обставили бригаду Хонга, да и какого-нибудь подвоха я продолжал ждать — так что витал мыслями достаточно далеко от событий минувшей ночи. Тем более, что там как раз все обернулось сущим пшиком.

— И?.. — выразительно посмотрела на меня напарница.

— Что «и»? — сообразил наконец я, что это не обычный пустой треп.

— Была проверка ночующих — и?..

— Безо всяких «и». Пришли, разбудили, заглянули под одеяло, слазили в шкаф — и ушли! — хмыкнул я.

— А… А товарищ Джу? — не унималась Ким.

— Наверное, ей тоже заглянули под одеяло. Не знаю, без меня происходило. У нас с товарищем Джу были разные одеяла. У каждого — свое. И комнаты — тоже разные! — с нажимом выговорил я.

— Правда? — зримо расслабилась девушка.

Я аккуратно взял ее за плечи. Слегка (самую малость!) надавил.

— Чан Ми, давай уже договоримся — окончательно и бесповоротно, — произнес, как сумел, вкрадчиво. — В этом контексте тема товарища Джу всплыла у нас последний раз! Что там кто за спиной болтает — не моя забота: как говорится, когда меня нет, если хотят, они могут меня даже бить! Но у нас с тобой будет так. Хорошо?

— Хорошо, — торопливо закивала моя напарница. — Я поняла…

— Вот и умница, — улыбнулся я — и убрал руки.

Отвернулся к теплице — там как раз принесли наши ящики — но краем глаза заметил, что девушка потирает плечо. Неужели я все-таки стиснул сильно? Вроде же нет!.. В любом случае — не хотел.

Окончательные итоги соцсоревнования были подведены около пяти вечера. Но сперва в поле к нам приехала целая делегация — человек десять — из которых я знал только Джу, председателя Хура и Шим Ку Ан, а еще двоих-троих, возможно, видел в Пэктусан на праздничных митингах. Длинной вереницей они прошлись вдоль всех засаженных нашей бригадой чеков, что-то между собой многозначительно обсуждая и периодически делая пометки в блокнотах. Затем погрузились в машины — и отбыли к бригаде Восьмого Управления — дав той, таким образом, по меньшей мере полчаса форы: пока доберутся, пока все посмотрят… А Девятому, куда поехали принимать работу в последнюю очередь — так и лишний час перепал!

Но, как мимоходом шепнула мне Джу, это уже абсолютно ничего не решало.

У нас, кстати, еще оставалось три ящика рассады — ее мы высадили, уже проводив начальство, так сказать, вне зачета. Не пропадать же народному добру!

Несмотря на заверения начальницы Управления, что опасаться уже нечего, последние минуты ожидания выдались у нас весьма волнительными — народ буквально места себе не находил. И лез с вопросами ко мне — типа: а что это они у себя такое помечали на бумажках? Это потому, что там ростки полегли? Тот чек у нас весь вычтут, да? А почему вот здесь они так долго стояли? Что-то не понравилось? А Девятое за оставшееся время нас снова не обгонит?

Ну и все в таком духе.

Сперва я старался отвечать спокойно, но в какой-то момент всеобщая взвинченность, видимо, начала передаваться и мне — и кажется, на кого-то я даже от души рявкнул. Вал вопросов, впрочем, это не прервало — разве что слегка урезало.

Но вот наконец показался возвращавшийся УАЗик, из которого в сопровождении Шим Ку Ан выбралась Джу. И уже официально объявила, что мы победили! Народ взорвался истошными криками, все принялись обниматься, а затем обступили меня плотным кружком — и вдруг подхватили на руки и принялись качать. Подкинули раз, другой, третий… А на седьмой — видимо, в честь номера нашего Управления — уронили в воду. Думаю, нарочно — уж больно аккуратно исполнили, грамотно подстраховав.

Пока я выбирался из этой импровизированной ванны, народ недвусмысленно развернулся к Джу. Не иначе, хотели устроить праздничное купание и ей — но в итоге не решились. Однако начальница на всякий случай отступила к УАЗику, еще раз поздравила всех с победой — возможно, несколько более скомканно, чем собиралась — после чего села в машину и укатила в Пхеньян.

Ну а нам предстояло отправиться домой лишь на утро — сегодня же нас в колхозе еще ждал праздничный ужин.

Кстати, для полноты передачи воцарившейся атмосферы. Как потом вскользь упомянула при мне Чан Ми, шагая с поля, бригада дружно затянула песню. Да, ту самую, про «майский бой, плечом к плечу» и все такое!

Больше скажу: и сам бы, наверное, с удовольствием им подпел, если бы не уехал вперед на байке!

По возвращении в поселок, правда, возникла небольшая загвоздка: если сейчас все пойдут праздновать — кто присмотрит за мотоциклом? Пусть все уже и закончилось — но я заметил, какой взгляд бросил на меня тот же Сим (мы мельком столкнулись с ним у Администрации)! Зыркни он так в упор на Кавасаки — думаю, у несчастного байка вся его японская электрика могла бы сгореть!

Ответив бригадиру Девятого самой любезной из своих улыбок, я лишний раз напомнил себе, что расслабляться рано.

Ким предложил на время ужина устроить возле мотоцикла дежурство — по проверенной схеме. Но лишать кого-то удовольствия праздничной трапезы — или даже ее существенной части — мне как-то показалось несправедливым. В итоге байк просто поставили прямо под окном обеденного зала. Для верности то еще и распахнули — благо погода стояла совершенно летняя. Сразу трое или четверо, включая узколицего и Пак Су Бин, клятвенно обязались не спускать с Кавасаки глаз прямо из-за стола, и эти меры я счел вполне достаточными.

Да, еще я коротко встретился в гостевом доме с Ханом — и вручил ему обещанные пятьдесят юаней. Пусть студены отработали у нас всего половину оговоренного срока, но главное же — результат, а оный — на лицо!