— Я все это понимаю, Иван Владимирович, — вздохнул государь. — Однако настроения в обществе меняются. Нашелся кто-то достаточно умный, чтобы запустить эти слухи так, чтобы Служба Имперской Безопасности не смогла определить их источник. А ты прекрасно знаешь, как работает репутация: даже если ты на самом деле кристально чист, осадок от этой ситуации останется.

Я равнодушно пожал плечами.

— Видимо, рановато я решил, что прополол дворянское общество, — высказался я. — Раз эти люди не стесняются повторять то, что услышали, значит, либо согласны с этими словами, либо глупы настолько, что не видят дальше собственного носа. Но что я могу в такой ситуации, ваше императорское величество? Объявить войну всем благородным родам и вырезать их под корень?

Он вскинул бровь, готовясь что-то возразить, но я поднял руку, останавливая его, и продолжил:

— Для этого мне потребуется день-два, учитывая, какого уровня подготовку придется провести, — закончил я. — Однако, подозреваю, ты не одобришь этого подхода, да и кое-кого мне все же придется оставить — тот родственник, этот партнер, а кто-то мне просто нравится, кого-то я уважаю. Но если я устрою настоящий террор, на который в действительности способен, на меня даже самые близкие станут смотреть, как на кровожадного психа, который не может остановиться.

— Рад, что ты это понимаешь, — с явным облегчением выдохнул Виктор Константинович.

— Чего я не понимаю, государь, так это почему ты позволяешь этим слухам расползаться, — жестко отрезал я. — Ведь ты должен быть гарантом, первейшим моим союзником. Хотя бы по той причине, что я стал первым аристократом в Российской Империи и могу послужить альтернативой разросшемуся дворянству. Оно получило слишком много вольностей, восстановленная аристократия еще долгое время не смогла бы на тебя давить. Но вместо того, чтобы пресечь эти сплетни, ты игнорируешь их, тем самым создавая несправедливость. Плевать на мои личные достижения, но эти люди порочат имя моей супруги, моего сына. Есть черта, переход за которую я не прощу никому, Виктор Константинович.

Ситуация на самом деле меня крайне разозлила. Ведь это благодаря мне Романов сел на трон. И вот так он мне платит за то, что я его фактически возвел на престол? Вторая императорская семья, которая вот так вытирает об меня ноги — это чересчур.

А потому я уже понял, как закончится этот разговор. С врагами своей страны я говорю с помощью языка силы, и это работает. А раз у меня же дома какие-то твари могут настолько свободно мешать мое имя с грязью, и власть меня никак не защищает, я возьму власть в свои руки.

— Я даю тебе три дня, — произнес я. — Либо виновник будет найден, казнен прилюдно за попрание моего доброго имени, а все разговоры будут пресечены официальным выступлением по центральному телевидению.

— Ты угрожать мне вздумал? — удивленно вскинул брови Виктор Константинович.

Я спокойно выдержал взгляд монарха.

— Я устал подтирать зад всем, кто не способен выполнять свою работу, — глядя ему в глаза, ответил я. — Так что-либо ты берешь себя в руки и вспоминаешь, кто в Российской Империи император, либо им стану я. Конечно, я не стану лить кровь прошлой династии — мне это ни к чему, ты просто подпишешь отречение в мою пользу, и я сделаю все, чтобы навести в Российской Империи такой порядок, какой тут должен был быть наведен уже очень давно. Я этого искренне не хочу, у меня сын совсем маленький, я хочу не управлением государства заниматься, а наследника растить. Но если ты не оставишь мне выбора — я сделаю так, чтобы и эта проблема была решена.

Поднявшись на ноги, я повел рукой, и все запоры, установленные специалистами императора, разомкнулись. Дверь открылась, и я направился на выход.

Виктор Константинович смотрел мне вслед, я чувствовал его взгляд, но также понимал, что ничего он мне не сделает. Потому что мы оба знаем, что я ни разу не солгал за время беседы.

Там же.

Виктор Константинович смотрел в спину уходящего князя и бессильно сжимал кулаки. Говорить о чем-то еще с Моровым было уже бесполезно. Только что оказалась пройдена точка невозврата, и государь это прекрасно ощутил.

Может быть, те слухи о Шуйском в теле молодого парня и были правдой? Будь Моров всего лишь пареньком, пусть и сверходаренным, он действовал бы совершенно иначе. Но человек опытный, не первый год варившийся в интригах знати, встречает подобные вызовы иначе, чем сопляк, который только-только стал аристократом за боевые заслуги.

Откуда все это взялось у Ивана Владимировича, Романова не интересовало.

А вот то, что его собственные страхи о том, как Моров свергает Виктора Константиновича, обрели более четкие очертания, волновало куда сильнее. Слухи, которые бродили в обществе, слишком долго подогревали подозрительность монарха. И теперь уже не отыграешь назад.

Просидев в кресле еще несколько минут, Виктор Константинович тяжело поднялся на ноги. Терять власть не хотелось, но еще больше хотелось жить. А потому Романов собирался сделать то, что от него потребовал князь Царьградский.

Навести порядок в дворянской вольнице.

Царьград, княжеская резиденция. Иван Владимирович Моров.

На экране мелькнула заставка с гербами Российской Империи и дворянского рода Солнцевых. Уж не знаю, сколько и как пришлось отвалить Венедикту Кирилловичу ради такого права, но уже несколько выпусков новостей на центральном государственном канале начинались с демонстрации атрибутики его рода. Что это, как не правильное распоряжение ресурсами?

Красивая ведущая в дорогом костюме поздоровалась с аудиторией и начала с козырей:

— Гражданский переворот в Италии завершился подписанием отречения, — сообщила она. — Обновленный кабинет министров и правительство уже приведены к присяге. Новый монарх Италии — его величество Лучио…

Тут на экране появилось изображение нового короля, и я едва сдержался, чтобы не выплюнуть кофе, который только что отпил из кружки. Вот так дела! Кастеллани — новый король Италии! Вот уж точно высшая точка карьеры любого бандита!

— … посол Италии в Москве уже предоставил в Министерство иностранных дел Российской Империи подписанное соглашение о стратегическом партнерстве между нашими государствами, — продолжала тем временем ведущая. — Переговоры, которые проходили все это время в строжайшей тайне, теперь привели к следующим результатам.

Несколько минут женщина озвучивала положения договора, подробно останавливаясь на каждом пункте. Мы не только составили союзнический договор по обоюдной защите при угрозе со стороны, но и обмен технологиями и специалистами. На базе главного научно-исследовательского института Италии теперь разворачивался корпус техномагических исследований. Конечно, никто им передавать передовые технологии, которые я подарил Российской Империи, не собирался. А вот разрабатывать с нуля новые — да. Уже был согласован комплект инженеров и чародеев, которые в настоящий момент грузились на самолеты.

Русская Православная Церковь, помимо восстановления храмов и соборов на территории первой католической страны, получила право предоставить своего кардинала. Естественно, кардиналом он не будет, нет у нас в православии такого чина у священников. Однако место Джованни опустело, и отныне его будет занимать православный. С учетом возврата колыбели нашей веры под руку Москвы, открывались огромные перспективы для преодоления раскола, просуществовавшего почти тысячу лет.

Примирение католиков и православных — это огромный шаг вперед для ортодоксальной церкви. И от того, что у Российской Империи появилось право вето на фигуру Папы Римского, влияние наших священников вырастет во всем мире многократно.

На этом фоне новости о заключенных договоренностях о поставках нефти, строительстве русских атомных электростанций в Италии уже не удивляет — по сравнению с другими пунктами всеобъемлющего договора это просто ничтожная капля в море.