— Это был очень странный день, — произнесла Макарова, когда слуга открыл перед ней дверь. — С вами всегда так, Иван Владимирович?

Я улыбнулся, помогая ей забраться в автомобиль, и только оказавшись внутри, ответил:

— Не скучно? Однозначно, — подтвердил я. — Но если быть до конца откровенным, чего-то подобного я и ожидал. Люди вообще плохо переносят, когда их бьют по самому ценному — по кошельку. В схеме с мошенниками участвовали аристократы, и я оттоптал им мозоль.

Хотя, разумеется, тот факт, как быстро государь все организовал, показывает, что к подобному шагу в Кремле готовились. И нападение на меня — всего лишь долгожданный повод, чтобы начать действовать гораздо решительней, чем прежде.

— Вы намеренно полезли вперед, чтобы спровоцировать их? — приподняла бровь моя невеста. — Вы сильно рисковали.

— На самом деле особой опасности не было, — покачал головой я. — Но если вы переживаете за свою безопасность…

— Я офицер русской армии, — нахмурившись, твердым голосом напомнила Снежана Александровна. — Я уже скоро десять лет, как служу своей стране там, где грохочет артиллерия и летают боевые заклинания. Меня сложно испугать, Вань.

Я улыбнулся и взял ее за руку. Погладив пальцы, сжавшиеся на моей ладони, уже собирался ответить, но в этот момент у нас обоих завибрировали телефоны.

Я вытащил аппарат из кармана раньше, чем свой нашла в сумочке Макарова. А потому она не стала разблокировать свой, прекрасно понимая, что вряд ли это совпадение.

— Что там, Ваня? — спросила Снежана Александровна, глядя на меня с ожиданием во взгляде.

Я заблокировал телефон и убрал его в карман, прежде чем ответить.

— На телестудию, где выступала Варвара Викторовна, напали. Восстание в Польше.

Варшава, несколькими часами ранее.

— Господа, мне стало известно, что к нам прилетает ее императорское высочество, — произнес мужчина, откладывая в сторону выключенный телефон. — Летит она инкогнито, с минимумом охраны. И я считаю, что лучшей возможности, чтобы реализовать наши амбиции, просто невозможно представить.

За столом, во главе которого сидел говорящий, было всего семь человек. Самые влиятельные и родовитые аристократы королевства Польского явились на эту встречу, как и в прежние времена, чтобы решить судьбу своей земли. Но сейчас, стоило хозяину встречи договорить, на лицах благородного собрания возник скепсис.

— В чем же именно заключается ваш план, пан Владислав? — спросил седой старик, оглаживая бороду.

— Мои предки однажды уже сели на российский трон, — довольным тоном заговорил тот.

— И были разогнаны ополчением черни, — с издевкой фыркнул третий собеседник.

Владислав посмотрел на него с пренебрежением. Впрочем, и отсутствие воодушевления у других гостей от него не укрылось.

— Я возьму принцессу Российской Империи в жены, — объявил он. — Она единственная наследница. Романову придется признать наш брак. А затем я войду в Кремль и заставлю его подписать отречение в мою пользу.

— Это какое-то безумие, Ваза, — хмыкнул старик. — Я не стану в этом участвовать. Вы говорите, что принцесса летит инкогнито, что у нее почти нет охраны. А я скажу вам — ее охраняют два армейских корпуса, которые будут отстреливать всех, кто оказался слишком близко к наследнице престола. Вы утверждаете, что Романов примет вас как зятя, а я говорю — за насильственное принуждение к браку вас четвертуют. Или вы думаете, что магия не позволит восстановить принцессе девственность и тем самым выставить вас лжецом? Или вы думаете, найдется церковник, который вас обвенчает добровольно? Спорить с императором Романовым ни один католик сейчас не станет — их церковь как никогда сильна и стоит за своего государя, называя его чуть ли не посланцем Божьим. Хотите разжечь религиозный конфликт? Ну так я вас обрадую — как только Папа узнает, что один из его священников под принуждением провел обряд, вы, Владислав, окажетесь отлучены. И вот тогда оставшееся от вашего славного рода Ваза кинутся обгладывать все самые слабые шляхтичи.

Владислав дернул щекой.

— Господа, но что же вы предлагаете? Спокойно смотреть, как русский император давит Польшу, и радостно вилять хвостом? — возмущенно воскликнул он, резко поднимаясь на ноги.

— Я вижу, что гнев застил вам глаза, пан, — покачал головой старик. — Радзивиллы в этом бреду участвовать не станут. И надеюсь, остальным господам хватит благоразумия держаться подальше от рода Ваза. Иначе вы рискуете стать последними в своих генеалогических деревьях.

Вслед за ним стали подниматься и остальные аристократы. Не прошло и минуты, как в зале остался только сам хозяин. Владислав Ваза поднялся на ноги и, взяв лежащий на столешнице телефон, отправил сообщение.

Раз они не хотят к нему присоединиться, позднее он тоже от них отвернется. Сидя на троне Российской Империи, можно вытереть ноги об очень многих.

Москва. Иван Владимирович Моров.

«Коршун» скользил по ночным улицам столицы, в салоне стояла тишина. Снежана Александровна листала сообщения в телефоне с совершенно спокойным лицом. Не было похоже, будто ее тревожит ситуация.

Впрочем, сам я тоже не нервничал. Уж если Виктор Константинович направил свою дочь в Варшаву, значит, о ее безопасности он обязан был позаботиться. Да и сама Варвара Викторовна не настолько глупая, чтобы разгуливать по враждебной территории без охраны.

— Меня вызывают в Генеральный штаб, — повернувшись ко мне, нарушила тишину моя невеста. — Подбросишь?

— Разумеется, — кивнул я, после чего обратился к водителю. — Сергей, к Генеральному штабу.

— Будет сделано, ваше благородие, — отозвался тот.

Макарова вновь подняла стекло, отделяющее нас от шофера, и устало вздохнула.

— Когда же это все кончится, — произнесла она.

Я пожал плечами, взяв ее за руку.

— Полагаю, после сегодняшнего выступления Российская Империя начнет действовать куда решительнее, — ответил я. — В конце концов, под угрозой жизнь наследницы престола. Войны и за меньшее начинались. Так что, сдается мне, завтра или послезавтра его императорское величество кинет клич, призывая верных дворян навести порядок в великом княжестве Польском.

Она покачала головой с сомнением.

— Вряд ли польские аристократы встретят этот ход с радостными улыбками, — произнесла Снежка. — Мы-то землей не владеем, а им она на протяжении поколений принадлежала. Теперь же в назидание ее отобрать сам Бог велел.

Я усмехнулся, погладив ее пальцы.

— Для этого там два армейских корпуса уже сейчас присутствуют, — заметил я. — Так что-либо согласятся, либо потеряют все. Государь сказал свое слово, кто не хочет соблюдать законы — поедет лес рубить в Сибирь или на Дальнем Востоке горбушу ловить. На Курильских островах, знаешь ли, тоже кому-то нужно рыбу разводить.

Макарова тихонько посмеялась.

— Прости, просто представила польских шляхтичей в болотных сапогах посреди прудов, — повернувшись ко мне, пояснила она.

Наши лица оказались очень близко. Еще бы чуть-чуть, и я бы почувствовал ее дыхание на своей коже. Однако все решил «Коршун». Автомобиль подпрыгнул, но на этот раз на кочке, и…

Снежана оказалась у меня в руках прежде, чем мы столкнулись лбами. Нелепая случайность. Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, я заметил, как приоткрылись губы девушки, а вздох вышел напряженным.

— Ваня, — прошептала она, не отрывая от меня завороженного взгляда.

— Снежка, — с улыбкой ответил я, не спеша выпускать ее из рук.

Она прикрыла глаза, поджала губы и попыталась вырваться.

— Тебе должно быть стыдно, Моров! — подняв веки, заявила моя невеста. — Ты знаешь, как на меня действуешь, и при этом бесстыдно пользуешься!..

— Ну, мы договаривались держаться за руки, — чуть склонив голову набок, со смешком напомнил я. — Но кто-то первым начал целоваться. Так что если кому и должно быть стыдно, так уж точно не мне.