Она выпрямилась и побледнела.

— Вы прогоняете меня.

— Изначально я считал, что вы можете оказаться полезной, — произнес я, глядя ей в глаза. — Но никакая полезность не может перевесить урона, который вы причинили роду Моровых. Как дворянин, в первую очередь я должен заботиться о своих людях. А вы против них плели интриги. Я мог бы наказать вас, но, на ваше счастье, ваш статус не позволяет мне ничего подобного. Поэтому мы сейчас попрощаемся, и с завтрашнего дня вы начнете самостоятельную жизнь.

Она не стала бросаться мне в ноги и вымаливать прощение. Покорно склонила голову и поднялась на ноги.

— В таком случае прощайте, Иван Владимирович, — произнесла Айшет. — И примите мою искреннюю благодарность за то, что помогли мне.

От гаремного воспитания не остался и следа. Девушка вела себя так, как ей и следовало себя вести в обществе благородного человека.

Это еще раз доказывало, что она прекрасно освоится в самостоятельной жизни. Такая приспособляемость — залог выживания. Уверен, не пройдет и года, а она уже будет служить новому господину.

Она покинула мои покои, и я вернулся к еде.

Наталья вышла из ванной, когда я закончил с ужином.

— Спокойной ночи, Иван Владимирович, — произнесла она, прежде чем я закрыл за собой дверь в спальню.

Да уж, денек выдался напряженным, отдохнуть не помешает.

Проснулся я от того, что дверь в спальню приоткрылась. Не открывая глаз, я опознал вошедшую девушку, но продолжил лежать, изображая спящего. Ночная гостья, судя по тому, что я видел в магическом взоре, сняла ночную рубашку и подошла к моей постели.

А стоило ей опереться на кровать руками и закинуть ногу на ее поверхность, я поднял веки и, перехватив ее запястье, приставил к горлу выращенный из ладони ледяной клинок.

— Кажется, я велел вам покинуть мой особняк, Екатерина Вячеславовна, — произнес я, глядя в растерянные глаза посетительницы.

— Я бы так и сделала, — ответила та, кося взглядом на мою руку, в которой парил острый кусок льда. — Но у меня нет права покинуть вас, Иван Владимирович, без разрешения императорской семьи.

Я хмыкнул в ответ.

— Вы последний в роду, — продолжила Александрова. — Его императорское высочество не хочет, чтобы кровь Моровых исчезла…

— И поэтому вы решили забраться ко мне в постель, Екатерина Вячеславовна, — произнес я.

— Ваша служанка больше здесь не появится, Айшет вы воспользоваться не пожелали, — ответила та. — А у меня есть приказ, Иван Владимирович.

— Я не бык-производитель, — произнес я. — Вы и вправду думали, что я наброшусь на вас, спросонья перепутав с Анной?

— Я должна делать то, что приказано, Иван Владимирович, любыми средствами достигать цели. Пожалуйста, уберите лезвие, я не угрожаю вам.

— Зато я угрожаю вам, Екатерина Вячеславовна, — усмехнулся я. — Убирайтесь из моего дома прямо сейчас. Это последнее предупреждение. Если вы не подчинитесь воле хозяина дома, я принесу его императорскому высочеству вашу голову и донесу до него мысль, что он поступил неправильно. Но вам уже будет все равно, верно?

Она тяжко вздохнула, прикрыв глаза.

— Я… Сделаю, как вы сказали, Иван Владимирович, — прошептала она.

Развеяв заклинание, я выпустил ее запястье, и Александрова тут же сползла с кровати. Легким движением она подняла ночную рубашку, но надевать ее сразу не стала. Вместо этого она повернулась ко мне так, чтобы попадающий через окно свет луны очертил ее тело в выгодном ракурсе.

— Вы действительно мне понравились, Иван Владимирович, — сообщила она, предпринимая последнюю попытку моего соблазнения. — И как мужчина, и как человек. Если бы вы дали мне шанс…

Вместо ответа я вновь создал ледяное лезвие в руке и провернул его между пальцев.

— Кажется, мы уже все обсудили, Екатерина Вячеславовна.

— Еще раз прошу прощения, что потревожила ваш сон, Иван Владимирович.

На этот раз она накинула на себя ночную рубашку и действительно покинула спальню. А я сел на постели и еще несколько минут следил, как Александрова перемещается по особняку.

Однозначно мне нужно расширять штат людей. Обзавестись собственной охраной, чтобы вот таких визитов никакие гости не наносили. Интересно только, где их взять? Квалифицированных охранников найти сложно, да и, как показал визит к Сухаревым, не все из них справляются со своими обязанностями.

А вот Егору Никифоровичу придется со мной объясниться. Александровой не должно было уже быть в особняке к этому моменту. Управляющий подчинился ей, как подчиненной наследника престола? Вполне может быть, он же не потомственный слуга Моровых, а всего лишь наемный работник.

И хотя сам говорил мне о том, что от обеих девушек надо избавиться, но Екатерина Вячеславовна почти своя, служит императорской семье. А вот Айшет прибыла к нам из гарема чужого принца и своей является только на бумаге.

Лояльность простых людей всегда будет выше к правящему роду, чем к тем, кому эти люди служат. Тут нужно воспитываться с детства в правильном ключе, чтобы считать интересы одного-единственного дворянского рода превыше всех иных.

— Как же все это… хлопотно, — выдохнул я, когда увидел, что Екатерина Вячеславовна действительно покинула территорию особняка.

Последний в роду Моровых… Его императорское высочество, похоже, слишком высокого мнения о себе, раз решился на такой шаг, даже не поговорив со мной. И это после всего, что я для его семьи сделал.

Нет, разумеется, я понимал, что правитель руководствуется иной моралью, чем его подданные. Главная мотивация всех поступков будущего монарха — благополучие всей Российской Империи, и чувства одного конкретного дворянина здесь не котируются. Но я — не наследник престола.

И мне не нравится, что мной пытаются решать свои вопросы. Моровы им нужны? Все как сговорились, сначала Завьяловы просят о ребенке, теперь вот наследник престола, а до того Дементий Петрович и, разумеется, Венедикт Кириллович предлагали своих женщин. Да даже кровавый культ пытался мне родственника создать. Кто завтра начнет делать мне предложения продолжить великий род Моровых? Прохожие на улицах?

Успокоившись, я лег обратно, но сон уже не шел. Вопрос не следовало откладывать, а потому я быстро оделся и, пройдя по коридору, спустился на первый этаж. Комнаты для прислуги выделены в доме каждому своя, так что я не боялся, что разбужу кого-то лишнего.

Из-под двери управляющего пробивался луч света. Егор Никифорович не спал.

Стучаться я не стал, просто толкнул створку. Мужчина сидел за столом и… Пил. На столе стояла открытая бутылка вина, уже почти пустая. Рядом разместился бокал, в котором плескалось на самом дне.

— Иван Владимирович, — неловко поднявшись на ноги, он поклонился. — Я уволен?

— Ты знаешь, за что я выгнал Александрову и Наджарову? — уточнил я.

— Знаю, Иван Владимирович, — подтвердил он.

— Тогда сейчас ты ляжешь спать, а завтра уволишься сам. Компания, которая прислала тебя, обещала высочайший класс работы. И я оценил его в достаточной степени, Егор Никифорович, — произнес я. — Будет лучше, если ты сам сообщишь им, за что был уволен.

— Я все понимаю, Иван Владимирович, — вновь поклонился управляющий. — Но воля его императорского высочества… В такое время…

— Моровы — не правящий дом, Егор Никифорович, — покачал головой я. — И для меня не имеет значения, кто отдал тебе приказ, если это не был член моего рода. И не забудь перед увольнением увезти Наджарову. Я никого из вас не хочу видеть в моем доме.

— Будет исполнено, Иван Владимирович.

Закрыв дверь, я вернулся в свои покои и, немного побродив по кабинету, сел на диван.

Вот так и проверяются нанятые слуги. Неприятно, но ожидаемо. А с наследником престола я все-таки поговорю. Или сначала посоветоваться с кем-то из лояльных мне дворян?

На рассвете я уже сидел на пороге своей будущей лавки, дожидаясь прихода Антонины Владиславовны. У моих ног лежала сумка с инструментом и необходимыми на сегодня ингредиентами. Предстояло закончить возведение магической системы на моей территории — дальше рабочие уже приступят к завершающей стадии отделки.