Я наблюдал за мальчиком, который снова обрёл способность ходить. Он сделал ещё несколько шагов, а затем внезапно остановился. Медленно обернувшись, он уставился на меня широко раскрытыми глазами. На его лице застыло выражение чистого, незамутнённого шока. Ни слёз, ни улыбки — лишь оцепенение от осознания произошедшего чуда.

Ловлус, который до этого стоял неподвижно, внезапно ожил. Он бросился к внуку с проворством, которого я от него не ожидал, подхватил его на руки и крепко прижал к себе. Затем он обернулся ко мне и искренне произнёс:

— Я у вас в неоплатном долгу, господин Эйдан.

Я улыбнулся, чувствуя, как тепло разливается в груди:

— Я всего лишь сделал то, что должен был.

Опустив мальчика на пол, Ловлус сделал глубокий, благодарный поклон, и в ту же секунду зал взорвался аплодисментами. Все как будто одновременно выдохнули, освобождаясь от тяжёлого груза сомнений и недоверия.

Меня спрашивали о всяком: могу ли я как-то помочь новорождённым магам-мракотворцам, насколько хорошо я владею колдовством, что я собираюсь делать дальше… Несмотря на просьбу Аварола, странных вопросов было действительно много. Час пролетел незаметно, но я чувствовал, как начинаю уставать. Аварол, наверняка заметивший моё состояние, попытался призвать благородных оставить вопросы на другой раз. И тут из зала донеслось:

— Позвольте задать последний вопрос.

— Самый последний, — произнёс Аварол.

— Господин Эйдан, готовы вы ли исцелять всякого, кто обратится к вам за помощью?

Я ответил без колебаний:

— Как только мы обустроимся на земле господина Холлена, я начну принимать тех, кто нуждается в моей силе. Думаю, этому я смогу уделять несколько часов в день.

Мой ответ был встречен с одобрением:

— Разумно, господин Эйдан.

— Более чем справедливо, господин Эйдан.

— Благородный поступок!

Аварол воспользовался моментом, чтобы завершить эту часть собрания:

— Что ж, позволим господину Эйдану отдохнуть и обсудим оставшиеся вопросы.

Дальнейшее обсуждение я слушал вполуха, несмотря на старания переводчика. К концу встречи я чувствовал себя полностью измотанным, словно выжатый лимон. Покидая зал, я предсказуемо столкнулся с толпой благородных, жаждущих более близкого знакомства. К счастью, снова вмешался Аварол:

— Господа, прошу. — Его голос звучал вежливо, но твёрдо. — Мне необходимо поговорить с нашим гостем наедине. У вас ещё будет возможность пообщаться с ним в другой раз.

Он провёл меня в свой кабинет, а затем, плотно прикрыв за нами дверь, запер её на засов.

— Лучше переждать здесь, пока все не разойдутся, — сказал он, устало опускаясь в кресло. — Присаживайтесь, господин Эйдан.

— Спасибо, — выдохнул я, с облегчением упав на диван.

— Давно у нас не было столь… бурных обсуждений, — усмехнулся Аварол, потирая веки. — Вы и ваши способности станут главной темой разговора на ближайшие недели, а то и месяцы.

— Не люблю столько внимания, — признался я.

— Понимаю, — кивнул он. — Утомляет.

Я уже начал было расслабляться, предвкушая несколько минут тишины и покоя, как вдруг раздался настойчивый стук в дверь.

— Ох, — пробормотал Аварол, вставая с места. — Мы же просили…

— Господа, это я, Равиан.

Аварол открыл дверь, впуская его.

— Господин Аварол, прошу прощения, что нарушаю ваш покой, но я хотел бы проводить господина Эйдана до дома.

— Рекомендую немного отдохнуть в моем кабинете, пока остальные не разъедутся, — предложил Аварол.

— Соглашусь с вами, — кивнул Равиан.

— Прошу, присаживайтесь.

Когда Равиан устроился в свободном кресле, я решил спросить:

— Я ещё понадоблюсь королю Герту?

— Спешите на встречу с господином Холленом? — поинтересовался Аварол.

— Да, — подтвердил я. — Затем мне необходимо вернуться в лагерь.

— Отправляйтесь, господин Эйдан, — сказал он с пониманием. — Теперь вы часть Вотрийтана. С королём Гертом у вас впереди ещё сотни и сотни встреч.

Я слабо улыбнулся и, кивнув, прикрыл глаза. В голове роились мысли о предстоящих заботах и новых обязанностях.

Никто не дал нам эволиска в личное пользование, поэтому пришлось задержаться на пару дней, прежде чем мы вместе с другими пассажирами вылетели в регион, который вотрийцы называли «Лунными холмами». Часть пути, как и ожидалось, надо было преодолеть по земле. Впервые за последние дни я немного расслабился, наслаждаясь дорогой.

Азара, впрочем, не разделяла моего энтузиазма. Она в очередной раз напомнила, что у её отца довольно сложный характер, и посоветовала быть с ним поосторожнее. Равиан, к моему сожалению, вынужденно задержался в Зилтофе, и это значило, что беседовать с её отцом мне придётся без чьей-либо поддержки. На помощь Белора я не надеялся — узнав его поближе, я понял, что он был довольно мягким человеком. Он обладал спокойным нравом, который проявлялся в каждом его слове и жесте.

Белор часто доставал свою книжонку в дороге, несмотря на то, что ехал верхом на лошади. Он что-то писал и делал пометки, полностью погружаясь в свои мысли. Его пальцы бережно перелистывали страницы, а глаза бегали по строчкам, впитывая каждое слово. Я из вежливости не отвлекал его, не желая нарушать эту сосредоточенность. Во время очередной остановки у реки, когда надо было напоить лошадей, он снова достал свои записи, и моё любопытство взяло вверх. Я неспешно прошёл к нему, стараясь ступать открыто, чтобы он заметил моё появление. Он поднял глаза и приветливо улыбнулся.

— Что читаешь? — спросил я, присаживаясь рядом на упавшее дерево.

— Да так… — ответил он уклончиво. — Всякие заметки.

В его голосе звучала едва уловимая нотка смущения, словно он не привык делиться своими мыслями.

— Я слышал, ты проводишь эксперименты.

— Проводил, — поправил он меня.

— А сейчас?

— Только теория.

— Почему?

— Ты уже видел, к чему это привело, — грустно улыбнулся он. — Один из экспериментов закончился взрывом и пожаром. Родители не хотят, чтобы это повторилось вновь.

— Понимаю, — кивнул я. — Расскажешь, над чем работал?

— Не думаю, что тебе это интересно.

— Мне интересно.

Белор едва слышно вздохнул и произнёс:

— Я исследую различные… горючие материалы.

— Это понятно, — улыбнулся я.

— Я смешивал их в разных пропорциях, чтобы посмотреть на реакцию. Сейчас пытаюсь понять, какой состав был бы лучше.

— И что это за материалы?

— Самое главное вещество — огненная соль.

— Что за соль?

— Так её называл Гилтор Олман.

— А это ещё кто?

— Исследователь из Ултои.

— Впервые о нём слышу.

— Гилтора уже давно нет в живых, но мне удалось заполучить несколько его книг, — сказал Белор. — Правда, никому кроме меня это не интересно.

— Почему?

— Потому что стихийная магия надёжнее, — ответил Белор. — Считалось, что он занимается опасным и бесполезным делом. К тому же в его трудах слишком много теории и сложностей. Он сам не знал, как добиться нужного результата. Похоже, не хватило времени и средств на исследования.

— И ты решил продолжить его дело.

— Громко сказано, — хмыкнул Белор. — Просто утоляю любопытство.

— Расскажи про огненную соль.

— Это довольно специфическая… вещь, — произнёс он. — Если простыми словами, то добывать её можно с помощью старых конюшен или хлевов, где годами скапливаются отходы животных.

— В смысле?

— Огненную соль добывают из навоза, — сказал он и уставился на меня, ожидая реакции.

— Та-а-ак…

— В общем, берут навоз и всякие отбросы, добавляют золу и… поливают мочой.

— Мочой, значит, — медленно кивнул я.

— Поливать желательно очень долгое время, — сказал Белор. — И ещё: Гилтор заметил, что лучше всего подходят отходы… людей — особенно у всяких кабаков.

Он продолжал рассказывать о нюансах добычи огненной соли, и у меня вдруг закрались подозрения, что я об этом уже слышал. Обрывки знаний из моей прошлой жизни всплыли в памяти, но детали ускользали.