* * *

«Владимир Юрьевич!»

Кажется, я задремал. По крайней мере, сознанием находился в теле, но Катю слышал — как случалось по ночам, во сне.

«Да?» — откликнулся я.

«Владимир Юрьевич! Дела плохи!»

«Что случилось⁈ — подорвался я. — Они передумали?»

«Нет, эти люди свое слово держат. Проблема не в них!»

«Тогда в чем?»

«Рассказываю же, не перебивайте! Та женщина, в Пхеньяне. Ким Чан Ми! Я оставила на ней ментальный маячок, и сейчас получила тревожный сигнал! Тигр одолевает Быка! У нас остается максимум два дня! Если за это время не вывести ее из комы — станет поздно!»

«Два дня?» — ошарашенно переспросил я.

«Самое большее!»

Твою ж наперекосяк!

Обратные билеты у нас с Юном были на более позднюю дату. А еще ведь сами перелеты… И никто ведь нам просто так рейс не поменяет!

Я вскочил с кровати, на которой лежал — кажется, даже чуть раньше, чем, собственно, проснулся.

Ну вот почему всегда — так?!!

— Ты⁈ — вытаращился на меня Юн, встретив на пороге нашего номера.

— Что, не ждал? — буркнул я, качнувшись вперед.

Старший лейтенант посторонился, пропуская меня внутрь. Захлопнулась дверь.

— Точно — не так быстро… — признался между тем мой собеседник. — Ты же должен быть еще под сывороткой!

— Так я и под ней… И через несколько часов здесь будет контрразведка южан!

— Что⁈ — ахнул Юн. — Кому и что ты разболтал⁈ И… почему только через несколько часов? — почти сразу уловил он очевидную странность.

— Я — никому! В такси ехал — рот ладонью зажимал, чтобы ни словечка лишнего не проронить! Водитель небось думал, что меня вот-вот вывернет — гнал, как сумасшедший, пока не началось… Это ты где-то наследил! А меня — предупредили!

— Я никак не мог… Кто предупредил⁈ — решив, как видно, не тратить времени на оправдания, осекся и задал вопрос по существу старший лейтенант.

— Чтоб я знал! Короче, дело было так. Как закончился допрос — кстати, там все прошло отлично, все неясности устранены, никаких претензий к нам у этих людей больше нет…

— Да, я же не спросил… — немного растерянно кивнул мой собеседник. — Точно все улажено?

— Точно. Хочешь послушать в подробностях? Меня так и тянет рассказать! На полчасика, где-нибудь…

— Нет, — поспешно мотнул он головой. — Давай сперва про контрразведку!

— Так вот. Как допрос закончился — меня проводили в другой номер. Переждать — чтобы сыворотка выветрилась…

— Логично.

— Ну, я прилег там на кровать, задремал. Просыпаюсь: какой-то левый вегугин надо мной стоит. И тихонечко так, вполголоса говорит: «Слышь, чувак, твой раззява-спутник на чем-то бездарно засыпался. Местная контрразведка уже практически у вас на хвосте. Правда, пока они сами не понимают, на что наткнулись, но через пять-шесть часов во всем разберутся — и придут за вами! Так что валите-ка оба из страны, пока не поздно! Ну и, если что, я с тобой сейчас не от имени организации говорю, а чисто по своей инициативе. Почему да с чего — мое дело. Но спросят — стану все отрицать. Так что сделай милость — не делись ни с кем из наших!»

План мой был предельно прост. Если Юн решит, что оставаться в стране нам опасно — сам первый и поторопится отсюда убраться. Запас в пять-шесть часов — чтобы улететь более-менее спокойно, не дергаясь. Скажу час — и в аэропорт старлей даже не сунется: поймет, что перехватят. А так — самое то.

Якобы собственная инициатива доброго самаритянина- вегугина — это чтобы потом, когда все благополучно закончится, счастливое начальство военной разведки не вздумало вежливо поблагодарить бывших оппонентов за своевременную помощь. А то ведь возникнут неудобные вопросы — а те люди очень не любят, если оные остаются без ответов…

Ну а мнимая вина моего сопровождающего — тоже не просто моя мелкая пакость. Это чтобы к той стороне опять же меньше вопросов было, на которые они потом начнут ответы искать — типа, не от них утечка: с Юном-то они не контачили.

Все это я продумал в такси, по пути в отель — и вот теперь вывалил на старшего лейтенанта.

— Да я, как утром вернулся, даже из номера не выходил! — оторопело пробормотал тот.

— Ну, не знаю, — развел я руками. — Ты же раньше тут бывал… В смысле, на Юге. Может, узнал тебя кто. Вчера в ресторане, например. Или даже еще в аэропорту, как прилетели.

— Исключено, — покачал головой мой собеседник. Но будто бы и не без тени сомнения.

— Хочешь проверить? — пожал я плечами. — Тогда остаемся. Я страшно голоден, кстати…

— Нет! — помедлив всего пару секунд, уже решительно заявил Юн. — Срочно уходим!

— Да, едем в аэропорт! — подхватил я.

— Не в аэропорт… — рассеянно — явно уже думая о чем-то еще — выговорил старший лейтенант. — По крайней мере, не сразу в аэропорт… На случай экстренной эвакуации есть специальный протокол! — будто бы найдя вдруг надежную опору, заявил он.

Затем шагнул к своей валявшейся на полу дорожной сумке, выудил из ее недр мобильник — допотопный, кнопочный — и отдельно — батарею от него. Соединил одно с другим — и по памяти набрал какой-то номер. Кажется, не тот, что заставил накануне заучить меня.

Последовавший разговор ограничился всего несколькими нелепыми фразами — без преувеличения, в духе: «У вас продается славянский шкаф? — Слоны пошли на водопой! — Московское время: двадцать часов!» — ну, все с местной спецификой понятно. После чего Юн снова отделил от трубки батарею — и бросил уже мне, коротко:

— Хватай свои вещи — и идем!

Взятое у отеля такси привезло нас в самые натуральные трущобы — хоть пропагандистский фильм снимай про ужасы капитализма! Нет, реально: видал я в Сеуле небогатые кварталы, но о том, что здесь существует такое чудо — даже не подозревал! Прижавшиеся друг к другу неказистые корявые домишки с некрашеными стенами, какие-то свисающие там и тут грязные тряпки, жуткая вонь от раскинувшейся неподалеку свалки…

Даже наш таксист, кажется, был от увиденного в легком шоке — и, едва мы с Юном вышли из машины, поспешил дать по газам!

Смеркалось — и наплывавший вечерний полумрак отнюдь не придавал окрестностям благопристойности. Скорее, лишь нагонял жути.

Из какой-то дыры в полуразрушенной стене вылез паренек лет восемнадцати, перекинулся парой слов с моим сопровождающим — и снова растворился в темноте.

— Местные деньги, что я тебе давал, верни, — потребовал между тем у меня старший лейтенант. — И все личные документы, что при тебе.

— Прямо так, на улице, в открытую? — нахмурился я. — Вот здесь? — выразительно показал рукой вокруг.

— Делай, быстро! — прикрикнул на меня Юн. Он определенно нервничал.

Пожав плечами, я отдал ему то, что он просил. Взамен сопровождающий сунул мне в ладонь несколько других бумажек. Присмотревшись к ним, я узнал китайские юани — но спросить ни о чем не успел: подъехала какая-то машина с потушенными фарами. Вышел низенький водитель — не кореец — и они со старшим лейтенантом о чем-то коротко переговорили. После чего оба обошли автомобиль, и вегугин распахнул багажник.

— По нужде не нужно? — деловито осведомился у меня Юн. — В следующий раз не скоро шанс выпадет!

— В номере сходил, — мотнул головой я.

— Тогда — залезай! — указал он на багажник.

— Туда? — непритворно растерялся я.

— А куда же еще? Давай скорее: счет идет на минуты!

— Ну…

Видя, что спорить бесполезно, я сделал, как мне было велено.

— Держи! — протянул мне что-то уже внутрь сопровождающий — это оказались бутылочка с водой и какая-то таблетка без упаковки.

— Зачем? — опасливо спросил я.

— Снотворное — и запить, — последовало пояснение. — Только плыть около четырнадцати часов — а еще ехать сколько! С ума сойдешь взаперти! Лучше, если тупо дорогу проспишь!

— Плыть? — переспросил я.