— Ты же понимаешь, что это какая-нибудь безмозглая кухарка сняла и надела браслет обратно?

— Господин, ваш отец дал чёткие…

— Да мне наплевать!

Теперь картина прояснилась: в поместье использовались охранные артефакты, реагирующие на тех, кто не носил специальные браслеты. Когда я принял человеческий облик в комнате прислуги, система мгновенно засекла чужака. В звериных и птичьих обликах я, видимо, оставался невидимым для магии, иначе тревога не утихла бы.

— Идите, — впервые заговорила женщина, обращаясь к страже. — Не нужно его провожать, он дойдёт сам.

Стражники не стали дожидаться очередной вспышки гнева и, отвесив поклоны, поспешно удалились.

— Чего ты здесь раскомандовалась? — недовольно спросил Ганнер. — Это мой дом, а не твой.

— Главой по-прежнему остаётся твой отец, — произнесла она. — Сделай то, о чём тебя просят.

— Я сижу здесь, как собака на привязи!

— У тебя есть всё необходимое. Ты должен слуш…

— Не смей мне указывать! — Его крик эхом отразился от стен. — Ты мне не мать!

Память услужливо подсказала: родная мать Ганнера покинула этот мир пятнадцать лет назад. Значит, эта женщина была всего лишь очередной избранницей Рогнера — последней в длинной веренице женщин, согревавших его постель. Я даже не знал её имени.

— Хорошо, — сказала она. — Я не посмею тебе указывать… Однако скоро твой отец вернётся, и отвечать перед ним будешь сам. Чтоб ты знал: он был очень зол, когда отправился к Верховному магу. Подумай о последствиях.

Она резко развернулась и зашагала прочь, не дав Ганнеру вставить ни слова.

— Сука, — прошипел он, когда её шаги стихли за углом. — Родишь ещё одного бесполезного ублюдка, и тебе найдут замену.

Слова Ганнера заставили меня задуматься о кое-чём важном: даже во время нашей первой встречи, на осеннем балу, Рогнер был без пары — видимо, уже тогда искал себе новую даму. Наверное, с момента смерти жены он успел заделать десяток бастардов… Будет ли кто-нибудь мстить за него? Сомнительно… Рогнер был слишком чистоплотен, чтобы подпускать их ближе положенного.

«Убивать незаконнорождённых нет смысла, — подумалось мне. — Они не имеют к деяниям Бьердов никакого отношения».

Ганнер зашагал через холл, чеканя шаг по мраморному полу. Я последовал за ним тенью, держась на безопасном расстоянии. Миновав длинную череду комнат, он свернул направо, где у дверей дежурили двое стражников.

— Прочь отсюда!

— Господин, позвольте… — начал было один из них, опешив.

— Вон отсюда! Оба! — рявкнул Ганнер. — Хватит торчать под моей дверью!

— Но приказ…

— Задержитесь ещё на секунду, и пожалеете, что появились на свет!

Стражники переглянулись и поспешно удалились. Ганнер распахнул массивную дверь, ворвался в комнату и с грохотом захлопнул её за собой.

Пришло время действовать. Я огляделся, перевоплотился в человека, резко распахнул дверь и ступил за порог.

— Кто разрешил входить без стука⁈ — гаркнул Ганнер.

Обернувшись, он увидел меня и затих. Стоило отдать ему должное — он быстро оценил ситуацию и выбросил руку вперёд, целясь прямо в меня. Я легко ушёл от маленького, но стремительно летящего огненного шара, который пролетел сквозь дверной проём и разбился о каменную стену в коридоре. Я сократил дистанцию между нами, и в тот же миг Ганнер выхватил кинжал. Он нанёс молниеносный удар, но сталь рассекла пустоту.

Я стиснул его горло и с силой впечатал в шкаф. Кинжал звякнул об пол. Ганнер судорожно выдохнул, будто из него разом вышибло весь воздух, и вскинул глаза — в них плескался первобытный ужас загнанного зверя.

— Ты!.. — просипел он, явно узнав меня.

Медленно, очень медленно я сжал пальцы. Ганнер отчаянно забился в моей хватке, царапая ногтями руку, молотя ногами воздух. Он попытался сотворить магию, но огонь лишь обжог мне кожу.

Я молча смотрел в его лицо, наблюдая, как жизнь постепенно угасает в помутневших глазах. Несколько долгих секунд, и Ганнер обмяк. Пульс исчез. Я сжал напоследок его шею, сломав позвонки, а затем разжал пальцы, позволив ему рухнуть к моим ногам безжизненной грудой.

Странно, но я не ощутил того триумфа, той радости возмездия, что переполняла меня после смерти Дэна. Сейчас была лишь холодная уверенность в правильности содеянного — словно вычеркнул ещё одно имя из списка должников.

— Вот и всё, Ганнер… Вот и всё…

Рогнер поморщился от протяжного свиста очередного магического прибора. Дом Верховного мага напоминал не жилище, а беспокойный улей, где каждый предмет словно соревновался за внимание. Артефакты заполняли собой всё пространство, превращая комнаты в подобие шкатулки фокусника.

Серебристый шар у окна то и дело вспыхивал голубоватым светом, играя тенями на стенах. На массивном дубовом столе поблёскивал хрустальный многогранник, время от времени роняя в тишину едва уловимый гул. Даже старинные напольные часы, казалось, тикали не как положено, а словно переговаривались с десятком других приборов на замысловатом языке щелчков и звонов.

Рогнер невольно повёл плечами. Будучи магом, он прекрасно понимал ценность этих изобретений, но сейчас их назойливое присутствие действовало на нервы особенно сильно. Адам, при всём своём величии стихийника, питал какую-то болезненную страсть к артефакторике. В иной день Рогнер мог бы оценить изящество некоторых механизмов, но только не сегодня, когда каждый неожиданный звук заставлял его вздрагивать.

Медный диск на стене вдруг ожил, издав пронзительную трель. Рогнер стиснул кулаки. Как вообще можно сохранять рассудок в этом хаосе звуков и магических всплесков?

Адам неспешно разлил тёмный эль по кубкам, янтарная пена шапкой легла на поверхность. Протянул один Рогнеру, но тот лишь качнул головой, продолжая мерить шагами комнату.

— Присядь, друг. — Адам говорил мягко, словно успокаивал норовистого коня. — Изматывать себя бесконечной ходьбой — не лучший способ справиться с напряжением.

— «Напряжением»? — Рогнер резко обернулся. — Это не напряжение, Адам! Это пустота, выжженная дотла земля! Они забрали у меня старшего сына!

Адам отпил эля, задумчиво глядя в пространство перед собой:

— Послушай, может, мы торопимся с выводами? Бьярвиг ведь всего лишь передал кольцо. Они могли снять…

— Хватит! — Кулак Рогнера с грохотом обрушился на стол, заставив один из артефактов тревожно загудеть. — Он ясно дал понять, что сделал с Дэном!.. Эта падаль… Это кастволковское отребье!..

Адам поставил кубок, по его лицу пробежала тень:

— Никто не мог предвидеть, что Костоправ выживет.

— Я!.. — Рогнер чуть не задохнулся от ярости. — Я трижды велел убедиться, что он мёртв! Трижды!

— Десятки солдат видели, как его накрыло огнём и размазало по стене. После такого не выживают.

— Сборище отбросов…

— По докладу командиров, когда он объявился, на нём не было ни царапины, — заметил Адам. — Возможно, это как-то связано с Мраком… Хотя я не слышал, чтобы мракотворцы могли исцелять подобные раны.

— Какая разница⁈

— Кастволк продемонстрировал Мрак, — спокойным тоном произнёс Адам. — Если ты не забыл, он ещё и маг. Он уникум. Такого история не знала.

— И что с того⁈

— Мы обязаны отнестись к этому со всей серьёзностью. Возможно, вотрийцы открыли новое направление магии. Они ведь сумели уничтожить всех наших небесных стихийников в последних боях.

— Я не намерен тратить время на догадки.

— Рогнер, я понимаю твою утрату, но в последние дни…

— Если ты позвал меня сюда читать нравоучения, я уйду сейчас же!

Адам примирительно вскинул руки:

— Хорошо, давай говорить о деле. Просто сядь, прошу тебя.

Рогнер недовольно поджал губы, но всё же занял кресло. Адам сел напротив и произнёс:

— С Клинкараком у нас сложности.

— Будто я не знаю.

— Они не ответили ни на одно письмо. Пока ты… был занят, Аркист отправил к ним людей.

— И?